БУГИ-СТРИТ
о свет и тьма, я твой должник,
я думал, путь закрыт,
но поцелуй — и в тот же миг
я вновь на Буги-стрит.
вино и пара сигарет,
и все, зовет вокзал.
я выключил в прихожей свет,
я банджо в руки взял.
в час пик попробуй в пробку влезь
кто б ни был ты, пиит.
я тот, кто есть, и вот я здесь,
стою на Буги-стрит.
любовь моя, я до сих пор
взволнован чистотой
всех водопадов и озер,
что переплыл с тобой.
я тот, кто голову склоня,
пока ты спишь, не спит.
вот так ты сделала меня
мужчиной с Буги-стрит.
сюда, друзья мои, скорей,
без вас и тьма темней,
а здесь любовь — и та светлей,
мы растворимся в ней.
свод правил, список черных схем
на выходе висит,
но кто привел нас и зачем
сюда, на Буги-стрит?
НАПОМИНАЕТ БЛЮЗ
я видел страх и голод,
насилие и смерть,
пожар, пожравший город,
плоть продолжает тлеть.
кто не отвел бы взгляда
и вынес этот груз
трагизма, боли, яда,
похожего на блюз?
я прожил сотни жизней
от мысли к мысли здесь,
когда ж не станет мыслей,
умру и сам я весь.
щипцы, зажимы, плети,
палач вошел во вкус,
война, и гибнут дети
о Боже, что за блюз!..
был жар из сердца изгнан —
и гнили сгинул след.
отец сказал, я избран,
но мать сказала — нет.
я сам, по их рассказам,
поляк и белорус.
за ум заходит разум,
напоминает блюз.
ни ада нету ниже,
ни Бога выше нет, —
сказал профессор книжек,
знаток, авторитет.
но если пригласили
спастись, лютей искус:
я грешен, я не в силе
не слушать этот блюз.
АЛЛИЛУЙЯ
я слышал, тайный взят аккорд,
Господь был рад, Давид был горд,
но ты не любишь музыку такую.
тебе плевать, четыре, пять,
как звукам падать и взлетать
из губ царя, сливаясь в «аллилуйя».
и в раны ты влагал персты,
но от полночной красоты
ослеп и просто шел за ней вслепую.
сидишь на стуле, где твой трон?
одна она со всех сторон,
из губ твоих ворует аллилуйю.
считаешь, все слова не те
и тщетны в этой темноте,
мы, видно, говорим с тобой впустую.
неважно, слышишь или нет,
но в каждом слове бьется свет,
как сердце в теле, это аллилуйя.
я сделал все, что сделать мог,
с такой овцы хоть шерсти клок,
и я не тот, кто врет напропалую.
а если все пошло не так,
пред пастырем предстану наг,
и пусть из губ прольется аллилуйя.
ЭТО ЗНАЮТ ВСЕ
каждый знает, что все карты биты,
скрещенные пальцы не спасут,
голодны одни, другие сыты,
но и те и те пойдут под суд.
бой заснят, и вряд ли срок скостят,
жизнеутверждающе хрустят
кости в колесе,
это знают все.
знает экипаж, что в трюме пусто,
знают все, что капитан урод,
каждому знакомо это чувство,
будто их отец сейчас умрет.
все хотят ответа на вопрос,
все хотят конфет и алых роз
в утренней росе,
это знают все.
всем известно, ты моя невеста,
я влюблен, ты тоже влюблена,
ты верна мне, это всем известно,
ночь и даже две была верна.
скольким в темноте и на свету
ты свою являла наготу
во всей красе,
точно знают все.
каждый знает, вечен тот, кто ловок
скрыть, сколь далеко зашел за грань.
старый черный Джо таскает хлопок
с ночи до утра, и дело дрянь.
каждый знает, это не страшнее
бабочки на вашей толстой шее,
ленточки в косе,
это знают все.
знают все, Чума грядет некстати,
запасают хлеб, копают рвы,
но она и он в одной кровати –
только знак, что все давно мертвы.
тайные свидетели стоят,
не спускают глаз и копят яд
змеями в овсе,
это знают все.
ты в беде, об этом знает каждый,
знает каждый о твоем пути:
здесь, где в Малибу ты мучим жаждой,
там, где на кресте ты во плоти.
посмотри вокруг в последний раз
прежде, чем все скроется из глаз,
ты теперь везде,
это знают все.
