Федорова Марина Александровна
Родилась в 1991 году в городе Кемерово. Работает в сфере экологии.
Финалист Первого Всероссийского конкурса молодых критиков в номинации «Эссе» (2020). Публиковалась в журналах «Воздух», «Сибирские огни», «Огни Кузбасса», «После12», «Формаслов», «Реч#порт».
Как пройти до Атлантиды
О книге Евгения Чижова «Собиратель рая», М. АСТ: РЕШ, 2019
Роман Евгения Чижова «Собиратель рая» — история страны, от которой остались только воспоминания, вещи и пожелтевшие фотографии. История поисков Атлантиды — индивидуальной и бессознательно-коллективной. История одиночества, от которого нет лекарства.
У каждого из героев — свой потерянный рай, куда они стремятся на протяжении всей книги. Семидесятидвухлетняя Марина Львовна ищет родительский дом в проезде, уже двадцать лет носящем другое имя, а вместе с ним — свою счастливую молодость, в которую всё больше дальнозорко всматривается-впадает по причине болезни, вытесняющей настоящее из памяти, переполненной прошлым.
Кирилл, по прозвищу Король, сын Марины Львовны, в очередной раз отправляется на поиски матери, с каждым днем всё дальше уходящей от него. В безотчетных попытках вернуть ее и вместе с тем удержать себя от наследуемой растянутой смерти (как называет он болезнь Альцгеймера) Кирилл занимается коллекционированием вещей с блошиного рынка. Он верит, что необходимое количество и правильное сочетание плащей и туфель, подстаканников и значков — эликсир, способный продлить прошлое в будущее, минуя настоящее, быть героем которого Королю претит.
Друзья Короля тоже ищут свою Атлантиду. И Карандаш — в мечтах о нерожденной книге, с кучей исписанных блокнотов и твердых утренних намерений, обмякающих к вечеру, или вечерних, тающих под утро. И Вика — растворяющаяся без остатка в своей любви и преданности Королю. И «прикладной мистик» Боцман — вглядывающийся в настоящие (в отличие от нашего) времена сквозь узоры галстуков и рисунки тканей. И Лера — в своей непреходящей тяге к чему-то другому, лучшему, неповторимому. И даже обитатели блошиного рынка, в которых кроме старости, подобной смерти, удивительно много надежды — так много, что впору занимать молодым. Надежды на день сегодняшний, который, может, один только и остался — кто его знает… Но это осознание не становится поводом для уныния, напротив, помогает не заглядываться на то, чего уже (или еще) нет, жить в моменте: пошутить, посмеяться вместе, поспорить, потанцевать, поторговаться за какую-нибудь безделушку, а вечером пойти смотреть футбол по телевизору…
«Собиратель рая» — это история матери и сына, между которыми, как невидимая преграда, стоит главный герой Чижова — Время, то застывающее без движения на десятилетия, то вдруг резко поворачивающее вспять. Марина Львовна видит в Кирилле лишь зависимого от нее мальчика, так и не выросшего из школьной формы, только с годами научившегося тщательно скрывать свою зависимость от матери. Тем досаднее для нее поведение сына, который всё чаще дает понять, что это она, Марина Львовна, сама впадает в детство. Кирилл же с трудом вспоминает мать до Альцгеймера, но с еще большим трудом принимает ее настоящую, избегая даже объятий, прикосновений. И в то же время им движет острая, болезненная привязанность к матери. Это для нее он собирает свои коллекции, для нее остается мальчиком, несмотря на солидный уже возраст, практически полностью отождествляет себя с ней. Один только факт, что она перестанет узнавать сына, для него равносилен смерти — будто отсутствие матери (пока не физическое, а лишь психологическое) по умолчанию обращает его в пустое место, вычеркивает из жизни.
«Собиратель рая» — история одиночества, потерянности себя не только во времени, но и в самоощущении. Неслучайно герои видят похожие сны о собственной наготе, которую другие даже не всегда замечают, но которой больше всего стыдишься сам. И однажды, в очередной раз посмотрев в себя, друзья Короля всё-таки начинают искать себе «одежду» по размеру и фасону, не полагаясь на вкус авторитетного товарища. Вот только Королю, кажется, удобнее так никогда и не встретиться с собой настоящим, предлагая людям и обстоятельствам обряжать его как им вздумается. Он и сам рад в буквальном смысле примерять на себя другие эпохи, прячась от сегодняшнего дня. Ему лестно быть Агасфером московских барахолок для их завсегдатаев, ангелом внутренних небес для Вики, маленьким мальчиком для матери. Но за этими зачастую фантастическими воплощениями никто (включая его самого), похоже, не замечает реального человека из плоти и крови. Может быть, поэтому автор, на протяжении книги достаточно благосклонно относившийся к своему герою, в финале уводит его за кулисы земного мира, уступая смерти роль если не единственного, то, по крайней мере, самого безоговорочного доказательства жизни. Одновременно с этим утверждая, что время — единственный король, а тот, кто провозгласил себя таковым (даже если все вокруг поверили) — только самозванец в чужой куртке, которому в назначенный час покажут на выход.
«Собиратель рая» — это история болезни. И вместе с тем история выздоровления. Нет, от Альцгеймера не лечат даже в Америке, и лекарства от смерти тоже не изобрели. Чижова больше интересует психологический аспект: как бы далеко и надолго люди ни уходили от самих себя, пока они живы, есть время вернуться. То самое время, которое мы не вольны выбирать, когда рождаемся, но, повзрослев, становимся свободными в решении, как им распорядиться, в какие одежды нарядить его и себя. Выздоравливает Лера, найдя простое семейное счастье. Выздоравливает Вика, выбрав не ангела, но человека — Боцмана, который теперь меньше смотрит в пыльное зеркало времени, выискивая истину в старинных узорах. Наконец выздоравливает Карандаш, пришедший торговать на всё тот же блошиный рынок и по праву смотрящий теперь футбол вместе с неунывающими старичками.
Финал книги, написанный буднично, почти мимоходом, звучит удивительно жизнеутверждающе. Чижов напоминает, что все отношения со временем начинаются и заканчиваются в одной точке. Это — каждый из нас. Та бессистемная, неупорядоченная коллекция, которой, по словам Короля, мы являемся. Тот самодостаточный, единственно верный и единственно пригодный для жизни внутренний мир(ок), в который возвращаемся из большого мира, где ждет и зовет к себе мифическая Атлантида. При всей кажущейся обреченности ее поиски вряд ли можно назвать безуспешными. Потому что путь — путь настоящего, которое не отменить, от которого не закутаться в прошлое или будущее, словно в теплый дафлкот, — может быть, единственная самоценность в смеркающемся мире, где фатальная (пушкинская!) метель заметает следы и дороги. Но где самое главное — оно же самое невещественное — остается с нами навсегда.
