Филипп Андреевич Хорват — писатель, книжный блогер, литературный обозреватель. Родился в 1983 году в Ташкенте Узбекской ССР. Окончил Санкт-Петербургский государственный Политехнический университет по специальности менеджмент и управление. Публиковался в журналах «Новый мир», «Бельские просторы», «Полутона». Живёт в Санкт-Петербурге.
Фейсбучный нарратив на искусственном Шиесе
О книге: Шамиль Идиатуллин. Бывшая Ленина. — Москва. АСТ, 2019)
Немножко обидно даже, что усилившийся за последние годы в фейсбуках-телеграмах бубнёж о необходимости актуального романа протекает как будто вне предмета обсуждения.
Запущенная в прошлом году издательством «АСТ» серия «Актуальный роман» поставила целью заполнение этой лакуны. Но несмотря на то, что под этим лейблом вышло всего три книги, видны уже определённые проблемы. В первую очередь, с самим понятием актуального романа. Есть сомнения, что специфический выбор «Редакции Елены Шубиной» тех произведений, которые выдают на-гора что-то по горячим следам новостной линейки, представляет реальную актуальность.
Взять, к примеру, книгу Шамиля Идиатуллина «Бывшая Ленина». Об актуальности заявлено в аннотации: автор затрагивает тему городской свалки, а значит — экологии, а значит, тут же вспоминается Шиес. Неужели же вот оно, повеяло запахом актуальности в прямом смысле?
Удивительное дело, непосредственно к обрисовке сложно решаемой в современной России проблемы Идиатуллин подходит только во второй части романа. Вся первая часть отдана долгой и довольно нудной, выписанной в деталях экспозиции, знакомящей читателя с семьёй главных героев: Даниил и Лена Митрофановы и их взрослая дочь Саша. О заявленной экологической тематике напоминает разве что периодически появляющиеся на страницах упоминания о тяжёлом запахе огромной свалки в пределах вымышленного города Чупова Сарасовской области. Экологическая проблема проглядывает и в онкологической истории из пролога — мама Даниила болеет явно неспроста, Идиатуллин сразу подвязывает этот отвлечённый сюжет к основному.
В определённый момент кажется, что подробная детализация в тексте романа — это стилизация под некий сальников-трип, только в случае Идиатуллина какой-то пусто гремящий. Возможно, автору кажется, что от быстрого, моросящего наваливания перечислений предметов быта, всем знакомых явлений жизни, интернетного сленга в диалогах и рождается та самая актуальность/современность. А возможно, это просто усвоенный на подкорке метод современно-журналистского пересказывания реальности.
Ощущение пересказывания ещё более обостряется во второй части книги, когда Идиатуллин наконец-таки впрягает сюжет в романное действие. Если попробовать обойтись без спойлеров, то он строится на политтехнологическом противостоянии главных героев, находящихся в состоянии развода, Лены и Даниила. В описании выборных коллизий на полную катушку включается высмотренная из окошка монитора условная фейсбучная реальность, почти дословно взятая из постов и комментариев:
«У тебя ИП, последний год мутишь что-то под заказ обладминистрации — SMM, создание позитивного образа, боты и тролли, срачи во славу области. Мечтаешь стать звездой ютьюба, готовишь мэшапы, чтобы в каждом был внятный неожиданный сюжет с одним и тем же актёром, а куски из разных фильмов, типа сперва Дрю Бэрримор — беззубая соплюшка из «Е.Т.», потом девочка постарше из «Воспламеняющей взглядом» потом милашка в «Певце на свадьбе…»
Попробуем, впрочем, вернуться к сюжету. Заострённый на личном противостоянии разошедшихся супругов (Лены и Даниила), он вертится в параллельной смысловой плоскости предвыборного политтехнологического цикла, где победителем выйдет тот, кто теоретически способен решить проблему со свалкой. Но эта проблема по ходу развития действия так и не решается — она и в реальной-то жизни пока нигде толком не решилась, а уж писатель в современном актуальном романе и подавно не в силах её забороть, в фейсбуке об этом не написано.
Из невозможности разрешения конфликта Идиатуллин выезжает элегантно, я бы сказал — объезжает проблему на нейтралке: один из главных персонажей сходит с дистанции противостояния, взяв с другого обещание «наладить экологию» в неопределённом будущем. Красота найденного выхода подчёркивается в эпилоге, когда выясняется, что этот вынужденный ход продиктован личными обстоятельствами непреодолимой силы.
Собственно, именно тут, на последних страницах «Бывшей Ленина» автор, как мне кажется, нащупывает довольно интересный и по-настоящему философский сюжет, который при должном мастерстве мог бы не просто спасти роман от скуки (в нынешнем виде его спасать бесполезно), а вытянуть на ту глубину погружения, которая рождает настоящую, большую литературу. Это сюжет, который показывает титанические усилия семейных демиургов в юбке, стягивающих невидимыми манипулятивными нитями жизни десятков, а иногда сотен людей. Как часто бывает, и не только в России, немало таких демиургов скромно прячется в мужской тени (в том числе и политиков высшего звена). Скорее всего, на это Идиатуллин и намекает по ходу всего романа, однако действительно любопытная, перспективная тема утоплена в мутном желе вынужденной, слабой и фальшивой актуальности.
Так уж получается, что в силу специфически отображаемой российскими писателями актуальности, которая проявляется большей частью в виде словно скопированных из соцсетей монологов-диалогов, книги теряют что-то по-настоящему большое и важное. Глубина появляется не тогда, когда автор через рваный, мельтешащий экшн с узнаваемыми ситуационными или бытовыми деталями пытается нарисовать нужную ему картину. Истинная глубина — а вместе с ней и актуальность — рождаются в умении передать вечные человеческие ценности через то, что в обществе болит здесь и сейчас.
В романе «Бывшая Ленина», к сожалению, такой глубины нет. И это огорчает: очевидно, что Шамиль Идиатуллин творчески способен на большее, но по какой-то причине не торопится раскрыть потенциал целиком и полностью. Для него это, видимо, пока что неактуально.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
