Гундарин Михаил Вячеславович (1968 г.р.). Закончил факультет журналистики МГУ имени Ломоносова. Работал в медиа, преподавал. В настоящее время заведующий кафедрой рекламы, маркетинга и связей с общественностью РГСУ (Москва). Кандидат наук (специальность «социальная философия»), доцент. Автор нескольких десятков работ по теории и практике коммуникаций. Как поэт, прозаик и критик публиковался в журналах «Знамя», «Новый Мир», «Дружба народов», «Урал» и мн. др. Член Союза российских писателей и Русского ПЕН-центра.
Хуже Хармса
Владимир Гуга. Мама нас точно убьет. М, Литеrraтура, 2019
Мысль «хорошие юмористы — самые большие мизантропы» давно укоренилась в сознании публики. Как всякое обобщение, ошибочно и это. Однако и правда — реальность (или даже сверхреальность), которая прячется за расписными занавесками юмористических рассказов, часто просто кошмарна. Юморист показывает ее нам сквозь «смеховой фильтр», сам же видит все как есть. Оттого и характер такой!
Не знаю, каков по характеру Владимир Гуга, но его художественная реальность мрачна и безнадежна. Пожалуй, дела в ней обстоят даже хуже, чем в реальности Хармса. В то время ещё можно было укрыться за абсурдистскими перевертышами, за частоколом зауми. Сегодня это уже не работает, что Гуга, конечно, прекрасно осознаёт.
Экзистенциальный ужас является общей подложкой рассказов, вошедших в книгу (их 30 с небольшим, они невелики, как правило, страница-другая). Ужас проявляет себя в повествовательной ткани с помощью своих агентов — героев и ситуаций, чисто с внешней стороны анекдотических. Правых-виноватых, отрицательных-положительных в полном смысле тут нет. Ведь от неизбежного не уйдет никто.
Вот рассказ «Какая-то ерунда получается». Пенсионер Павел Сергеевич тяжело заболевает. Родня заботится о нем без особого рвения, руководствуясь лишь (цитирую) «суровыми мыслями о долге».
Оказавшись в реанимации, старик вспоминает мать. И представляет встречу с ней «молодая, очень красивая брюнетка, покинувшая сей мир, увы, очень рано — в двадцать восемь лет — склоняется над койкой и видит в ней какое-то жуткое безобразие, украшенное трубками, проводами, пигментными пятнами и клоками седых волос». От этого несоответствия, приводящего в ужас, этой «ерунды», усилием воли безнадежно больной герой вдруг выздоравливает! Такой вот анекдот… Ничего общего с немудреным бытовым жанром, конечно же, не имеющий. Это — анекдот экзистенциальный, его вообще можно считать ведущим жанром рецензируемой книги.
Интересно, можно ли вообразить простодушного читателя, который посмеётся над происходящим? Или нельзя? А может, к черту таких простаков? Возьмём историю, имеющую бодрое, юмористическое название «Барсуков, ты что, совсем дебил?». Начинается она с того, что школьники в 1984 году стащили мешок селитры со стройки. Наконец посмеемся! Но заканчивается-то концом света и исчезновением человечества. Или «Лабораторная работа». Студентка Литинститута пишет удачное стихотворение, которое вдруг материализуется в виде… красивой бабочки. Как мило и иронично! Но что же дальше? Студенты группы критики, во главе с доцентом, ловят бабочку — и начинается… «Доцент достал из внутреннего кармана пиджака маленький, но весьма острый ножичек и ловко рассек стихотворение по диагонали». Ну и продолжил учебное потрошение дальше, при общем одобрении студенческой аудитории. Метафора литературной критики? Скорее, всей нашей жизни. Как-то не смешно…
Вообще, животных, в большом количестве заселяющих рассказы Гуги и разделяющих с нами бремя бесславного, безнадежного существования, жалко по-настоящему. Всех — и воробьев, и собак. Видимо, дело в том, что уж они-то точно не в ответе за происходящее.
Даже одна из немногих более-менее «положительных» героинь книги из рассказа «Пацан попал» сравнивается то с крысой, то с кошкой. «Уж лучше такие существа, чем все вы тут!» — в сердцах восклицает автор… «Детские» рисунки самого Гуги, иллюстрирующие книгу, усугубляют хорошую, крепкую атмосферу всеобщего кошмара.
Первым ли Владимир Гуга открыл жанр экзистенциального анекдота? Конечно, нет. Всё ли совершенно в этой небольшой книге? Не всё: на мой вкус, иной раз автор не сдерживается и высказывает свое раздражение уж слишком в лоб. Тоньше бы, тоньше… Само собой, не нова и идея кошмара, отделенного от нас лишь тонкой пленкой реальности. Книга приятна как раз определенностью и последовательностью в выражении этой идеи.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
