Ирина Прохорова: «Ремонт требует колоссального терпения, времени и сил». Интервью

Ирина Прохорова: «Ремонт требует колоссального терпения, времени и сил»

 

Филолог по образованию, просветитель по существу и организатор огромной, многосторонней и многоуровневой коллективной работы по роду ежедневной деятельности, Ирина Прохорова – главный редактор журнала «Новое литературное обозрение» и глава одноименного издательского дома – уже почти три десятилетия руководит одним из самых мощных и влиятельных гуманитарных издательств в России. На книгах и журналах «НЛО» выросло несколько поколений, его издания и организуемые им конференции создают интенсивную, насыщенную среду для гуманитарной мысли и во многом определяют её судьбы и характер. О том, как чувствует себя человек во главе такого гигантского (и постоянно расширяющегося) интеллектуального предприятия, как это предприятие устроено изнутри, перед какими трудностями ставит руководителя совокупность решаемых им задач и, главное, – каким видится дающий силы смысл этой работы, – с Ириной Прохоровой говорит Ольга Балла-Гертман.

 

Первая часть разговора опубликована в «Учительской газете» от 28 мая 2019

Продолжение

 

Ольга Балла

Ольга Балла-Гертман: Ирина Дмитриевна, ваша деятельность в «Новом литературном обозрении» начиналась с журнала; сейчас же «НЛО» – целый комплекс, включающий много всего – от издания книг до проведения ежегодных конференций. В какой последовательности всё это возникало – и когда стало ясно, что одного журнала для полноты жизни недостаточно?

И.П.: В декабре 1992 года вышел первый номер филологического журнала «Новое литературное обозрение»; с тех пор он регулярно выходит шесть раз в год. Вокруг журнала сразу стал складываться целый комплекс проектов: в 1993 году возникла ежегодная научная конференция «Банные чтения» (по названию московского переулка, в котором первоначально располагалось издательство). А  в 1994 году возникла первая книжная серия «Научная библиотека», вслед за которой стали появляться новые издательские проекты.

В 1998-м возник второй журнал – «Неприкосновенный запас (НЗ)», поставивший своей задачей сформировать научную среду вокруг зарождавшихся  в то время отечественных социальных наук. «НЗ» породил свою собственную конференцию: «Малые Банные чтения», а также ряд книжных серий.

А в 2006 году появился третий журнал – «Теория моды (ТМ)», презентирующий совершенно новую гуманитарную дисциплину. И если «НЛО» первоначально опиралось на мощную группу отечественных и зарубежных славистов, а «Неприкосновенный запас» на немногочисленных социологов, продвинутых философов и экономистов, то теоретиков и историков моды в России середины 2000-х было от силы три-четыре человека. Когда мы решили провести первую конференцию, посвящённую теории моды, выступавших было больше, чем сидящих в зале. Сейчас на любые лекции по этой проблематике собирается человек двести-триста, причём в основном молодых. Уже идут серьезные дискуссии о том, что надо вводить подобный курс в университетах. Значит, за двенадцать-тринадцать лет существования журнала создать такую среду удалось. «ТМ» дала толчок появлению новой книжной серии «Библиотека ТМ».

Мы пристально следим за новыми академическими и интеллектуальными направлениями и стараемся втянуть их в орбиту НЛО. Так, последний издательский проект, который возник в конце прошлого года, это новая книжная серия «Studia religiosa», которая призвана познакомить читателя с исследованиями религиозности с точки зрения социальных наук – истории, антропологии, социологии, религиоведения. В силу идеологизированного отношения к изучению религии в советское время многие ключевые работы в этой области до сих пор недоступны на русском языке. Так что мы снова восполняем очередной пробел.

 

О.Б.-Г.: У вас ведь недавно появилась и ещё одна новая серия – адресованная, скорее, неспециалистам: «Что такое Россия?»…

И.П.: Действительно, полтора года назад мы запустили очень важный проект – научно-популярную историческую серию «Что такое Россия», которая стала одним из приоритетных направлений деятельности НЛО.   К слову сказать, история, как отечественная, так и мировая, всегда находилась в центре внимания издательства. Мы много лет успешно издаем такие серии, как: ‘Historia Rossica’, «Интеллектуальная история», «История науки», «Культура повседневности», ориентированные прежде всего на академическое сообщество. Есть у нас и старейшая серия для более широкого круга читателей – «Россия в мемуарах», это дневники и воспоминания представителей разных социальных слоев, национальностей  и профессий, которые углубляют наши представления об отечественной истории.

Однако в последние годы в связи с разворачивающимися «войнами памяти» меня неотступно преследовала мысль о необходимости привлечь ведущих отечественных историков к созданию популярных книг по истории России. Думаю, что многие публичные скандалы  вокруг исторических событий и их трактовки обусловлены прежде всего  огромным разрывом между современным профессиональным знанием и массовыми представления о прошлом страны, которые недалеко ушли от историографии XIX века. В условиях идеологизации истории особенно важно, чтобы профессионалы делились своими знаниями с широкой читающей публикой.  В центре внимания этой просветительской серии стал драматический процесс модернизации страны, протекающий на протяжении последних 300 – 400 лет. Нас прежде всего интересует, как стремление России догнать и перегнать Европу (а в ХХ веке – и Америку) отразилось на различных сферах жизни российского общества: формировании и эволюции интеллектуальных идей, государственного управления, системы ценностей, культурных приоритетов, институционального строительства, поведенческих и повседневных практик, законодательной базы, социальной мобильности и т.д.

Я счастлива, что эта серия состоялась и имеет большой резонанс, причем не только в среде читателей, но и среди самих историков. У нас нет индустрии качественной популярной литературы по истории, какая существует, например, во Франции и в англо-саксонском мире, поэтому коллеги, взявшиеся за написание подобных просветительских проектов, буквально шли по целине. Таким образом, мы закладываем фундамент нового традиции популярной истории.

Помимо гуманитарной литературы, мы также публикуем современную художественную литературу – прозу, поэзию, эссеистику.

 

О.Б.-Г.: Менялось ли среди ваших изданий соотношение русскоязычной и переводной литературы?

И.П.: Я никогда специально не подсчитывала. Но художественная литература у нас – только отечественная…

 

О.Б.-Г.: А как же серия «Современное европейское письмо: Польша, Венгрия, Чехия»? – она же вся художественная! Вы издавали важнейших авторов – например, Петера Эстерхази; а в прошлом году выпустили большой сборник «Новая венгерская драматургия»…

И.П.: Действительно, в середине 2000-х годов я попробовала реализовать большой проект: представить художественную литературу стран бывшего «социалистического лагеря», возникшую после распада единого коммунистического пространства. Я ставила перед собой, прежде всего, исследовательскую задачу: мне хотелось сравнить, как происходит трансформация социальной жизни этих стран в ее художественном преломлении, насколько процессы переосмысления прошлого и проектирования будущего соотносятся с аналогичными процессами в нашей стране.  Мы опубликовали много замечательной восточноевропейской прозы, но увы, читательская аудитория совершенно не заинтересовалась этой темой, так что пришлось проект закрыть.

 А вот серия «Драма» оказалась вполне успешной, мы в ней публикуем пьесы наиболее значительных российских и зарубежных драматургов XX и XXI века. Между прочим, в апреле в партнерстве с «Золотой маской» в серии вышел двухтомник пьес создателей Театра.doc Елены Греминой и Михаила Угарова, так внезапно и безвременно ушедших от нас.

 

О.Б.-Г.: Какими вам видятся перспективы развития всего этого деятельностного, идейного, ценностного комплекса?

И.П.: У нас планов громадьё; многие из них давно сформулированы и ждут своего часа. Сейчас идет активная подготовка новых издательских проектов, надеюсь в скором времени поделиться ими с читателями.

 

О.Б.-Г.: Сколько времени проходит от подачи рукописи в издательство до обладания ею в виде бумажной плоти?

И.П.: В среднем – год-полтора. Мы стараемся, чтобы книга не залеживалась в издательстве, это очень травмирует автора и не очень хорошо для репутации издательства.

 

О.Б.-Г.: Какой из ваших проектов – издательства и вообще всего вашего смыслового предприятия в целом – вы бы назвали самым успешным?

 И.П.: Обычно успех в издательском деле ассоциируется с финансовой прибылью, но в интеллектуальных издательствах есть также такое понятие, как символический капитал, т.е. издания, не столько работающие на сиюминутную окупаемость, сколько на репутацию, которая обеспечивает успешность всего проекта во временнОй перспективе. Главным своим достижением я считаю три моих академических журнала, ведущих гуманитарных изданий с высоким международным рейтингом.  Они являются смыслопорождающим ядром деятельности НЛО, источником новых идей и проектов. В то же время с финансовой точки зрения существование журналов  – это полная катастрофа. По существу, все издательство работает на их содержание, но без них я не представляю своего существования как главы издательского дома.

Что касается книг, то в НЛО есть ряд серий, которых мы лаково называем «нашими кормильцами»: «Культура повседневности», «Библиотека Теории моды», «Россия в мемуарах», «Studia Urbanica», «Что такое Россия». Есть многолетние отдельные бестселлеры в других сериях, которые мы регулярно переиздаем.  Самая мистическая сторона издательской профессии – это непредсказуемость судьбы той или иной книги. В целом профессиональный издатель может более-менее точно просчитать интерес публики к определенным темам и жанрам, приложить много усилий для продвижения важной для него книги и добиться заслуженного успеха. Жизнь, однако, постоянно преподносит ему сюрпризы, когда книга, на которую ты совсем не делал ставку, неожиданно «выстреливает» и попадает в список интеллектуальных бестселлеров.

Приведу один недавний пример: «Истории страны Рембрандта» Ольги Тилкес. Эта книга изначально планировалась в искусствоведческую серию «Очерки визуальности», однако оказалась слишком объемной, и мы решили рискнуть опубликовать ее отдельным изданием на хорошей бумаге с многочисленными иллюстрациями. Мы бы никогда не замахнулись на такую дорогую книгу, но голландское посольство поддержало нас грантом. Мы издали её тиражом 1500 экземпляров и думали, что она годами будет лежать на складе, но через три месяца мы уже делали допечатку. Почему толстая книга об истории Нидерландов, представленной через судьбы людей, которых изобразил Рембрандт на своих портретах, стала столь популярной? Книга, несомненно, замечательная и новаторская, но почему именно она, а не десятки других не менее прекрасных книг, оказалась в центре внимания читателей? Нет ответа…

А это вы читали?

Leave a Comment