ПАРАД ПЛАНЕТ
О ЖАРЕ В ИЕРУСАЛИМЕ
Самая главная опасность нашего отпуска, по мнению поэта Феликса Чечика (а ведь именно к нему в Израиль мы и собрались) заключалась в… медузах. «Хоть бы вы, ребята, пораньше приехали, – не единожды сокрушался он в личных сообщениях, – «Медузы пришли!»
Мне сразу представилось, что медузы пришли не просто в Средиземное море, а вообще в Израиль и теперь они там повсюду. Открываем мы дверь квартиры Феликса Чечика и, не успев затащить чемоданы в прихожую, видим медузу в халате, проплывающую на кухню испить чашечку кофе с кардамоном, в то время как другая разлеглась на диване в ожидании футбольного матча. Но шутки в сторону – медуз мы так и не встретили. Кроме одной, она лежала на песке и не подавала признаков жизни. Наверное, сжарилась.
Медуз не было, а что было? Тепло, во всех смыслах слова, даже жара. В Иерусалиме – особенно. Здесь крылась вторая опасность нашего отпуска, по мнению Феликса: «Берите с собой воду! Обязательно, не забывайте!».
Живя в России как-то привыкаешь к перепаду температур в течение дня, иногда и не знаешь, как сегодня одеться. В Израиле выбор всегда очевиден – самые легкие вещи. Исключение составляет гардероб для посещения святых мест, здесь необходим длинный рукав и юбка ниже колена – многие туристы нарушают запрет, но, тем не менее, существуют традиции. Их соблюдала и я. Надо сказать, жару я переношу очень хорошо, гораздо лучше холода. Но всему есть предел. Накидку и юбку в пол я снимала при каждой возможности, а по прибытии на следующее место силы – надевала по новой. Перспектива теплового удара пугала больше, нежели насмешливые взгляды парней туристической группы, особо не обремененных требованиями по внешнему виду.
То, что мы увидели на экскурсиях, впечатляло, но временами напоминало известный флешмоб «ожидание vs. реальность». Так например, Гефсиманский сад, тот самый, где Иисус молился, произнося «да минует меня чаша сия», представлялся раскидистым садом. На деле место оказалось не слишком просторным огороженным пространством, на котором тесно расположились древние оливы, заставшие Христа. Оливы были застеклены.
Что касается знаменитого Храма Гроба Господня, то он прекрасен. Никакие ожидания не смогли предсказать того, что я там обнаружу. Пока Андрей стоял в километровой очереди в гробницу, я отошла пройтись и самостоятельно осмотреться. Мною была найдена комнатка, посреди которой стояло нечто, одновременно напоминающее и трон, и икону, изображение коей было полностью скрыто копотью, безо всякого объяснения, что это, а также пещера высотой ниже человеческого роста, с висящими вдоль каменных стен фонарями, явно не предназначенная для посещения посторонними.
«В интернете пишут, что камень, на котором лежал мертвый Иисус, покрыт сверху плитой крестоносцев, поверх которой лежит еще одна, к которой как раз таки и прикасаются верующие!» – высказал мне полный скепсиса Андрей по моему возвращению, – «А вот насчет того, почему место казни Иисуса от его гробницы отделяет всего несколько шагов, Википедия умалчивает!».
Но уже подошла и наша очередь взглянуть на Гроб Господень. Проход внутрь, в крохотное помещение, где стояла плита, помогал обеспечивать местный монах, который занимается контролем посещающих Храма уже много лет. Он впускал по четыре человека и следил, чтобы они находились внутри ровно по четыре секунды. Не знаю, в чем заключалась сакральное значение цифры четыре в данном случае, но с соседями по Гробу, если можно так выразиться, мне повезло не сильно. Эти женщины были в несколько раз больше меня и каждая буквально ложилась на Гроб плашмя, в итоге они оставили мне маленький участок справа, у самого входа. Я изо всех сил протягивала руку с целью освятить крестик для моей мамы, которая накануне потеряла свой, и всё же мне это удалось.
Вывалилась я оттуда с немного затравленным, но торжествующим видом. Зайдя за ограждение перевести дух, я откинула влажную прядь со лба и увидела вышедшего из гробницы монаха. Наши взгляды встретились и он улыбнулся мне. «Господи!» – воскликнула экскурсовод, сопровождавшая нас – «Впервые за десять лет, что я здесь работаю, вижу, как он улыбается!»
А мы с Андреем уже практически расплавились и бежали наружу, за пределы Храма, чтобы я могла скорее снять ритуальные одежды и умыться.
Жарко нам было, очень.
