Автор стихотворения «Безымянным чуть поддеть затылок…» — Герман Власов

Что можно почитать прямо сейчас:

Узор полета. Стихи (публикация в журнале «Урал», номер 9, 2020)

Фарфоровый куст. Стихи (публикация в журнале «Новый Мир», номер 8, 2018)

Публикации на «Текстуре»:

Чтения на Текстуре. Стихи (видео) (10 сентября, 2018)

У автора вышли книги:

1 ½, (1998, М.: «Культурный фонд»)

Коллективный сборник «13» (2002, СПб.: «Скифия»)

Второе утро (2003, М.: «Эра»)

Просто лирика (2006)

Музыка по проводам (2009)

Определение снега (2011)

Свободное время (2013)

Девочка с обручем (2016, Воймега»)

Мужчина с зеркалом овальным (2018, Издательство «СТиХИ»)

Что о Германе Власове пишут критики:

Стихи Германа Власова тихо мелодичны, ритмично их дыхание. Иногда эти стихи — ровное, почти монотонное бормотание, из ниоткуда в никуда плывущая речь, безостановочный калейдоскоп образов, равноправных при всём своем богатом многообразии и едва ли не автоматически воспринимаемых, выражаемых намеренно приглушённым, «прикрученным» звуком. Создаётся впечатление, что типологические пейзажи Власова, вдохновлённые поэтическими картинами Фета и Пастернака, мягкое интонационное звучание, подхваченное у светло-задумчивой стихотворной лирики Набокова, — всё это обитает в какой-то волшебной «отдельности», в каком-то — вполне земном — раю, проникнуть в который можно только чистой душой, чутко откликающейся на красоту, всегда готовой увидеть её, отыскать, пропустить через себя — а может, и помечтать о ней, как мы можем мечтать только в беззаботном детстве.

Эмиль Сокольский. Красота отовсюду (рецензия в журнале «Prosōdia», номер 8, 2018)

Его стихи — это живая и цельная материя. Кажется, что они начаты именно там, где должны начаться, и заканчиваются ровно там, где должны закончиться. Не всё, разумеется, равноценно. Но сама редкая по нынешним временам установка на высказывание как таковое — без третьих и четвертых планов или, не дай Бог, морализаторства, вообще без попыток заигрывать с читателем — выгодно выделяет Власова на общем фоне стилистически близких ему поэтов. (Дело не обходится вовсе без литературного форса или пижонства — от умения, но они органичны, поэтому никогда не диссонируют и не стягивают на себя внимание.)

Виталий Науменко. Книжный ряд (рецензия в журнале «Интерпоэзия», номер 4, 2013)

Голос Алексея Дьячкова негромок, нетороплив и очень добр; автор тактичен и внимателен не только по отношению к тому, о чем и о ком пишет, но и к читателю: старается не навязываться, не задерживать на себе внимания: обычно четыре-шесть строф — и все стихотворение, сюжету далее ничего не требуется, картина закончена. Да и собственно, что в ней главное? — неповторимо-дьячковская теплота тона, уютная легкость монолога, свобода от эмоциональной напряженности, которой обычно пропитан даже сам воздух мегаполиса. А вот Алексей Дьячков пропитан воздухом русской провинции — домашней, умиротворенной, улыбчивой; читая его стихи, в который раз понимаешь, что новизна вовсе не обязательно заключается в формальных изысках, в усложненности синтаксиса, в старательном утаивании смыслов, в нагнетании темнот, — но в свежести взгляда, в непохожести интонации, в неуловимых тембрах звучания, в особой манере речи, — пусть и при привычной традиционности письма, в простодушном обращении с рифмой. «Головой» такое не напишешь.

Эмиль Сокольский. Алексей Дьячков, «Игра воды» (рецензия в журнале «Зинзивер», номер 7, 2016) 

Стихи Дьячкова лучше читать в книге, чем в антологии или журнальной подборке. Потому что вещество времени имеет свойство накапливаться, и каждая новая порция усиливает действие предыдущей. В его стихах часто встречаются неточные рифмы, граничащие с ассонансными, ритмические сбои, анжамбеманы. Сперва на них спотыкаешься, но постепенно начинаешь воспринимать их как неровный почерк увлекательного письма. Просто слова в поэтическом мире Дьячкова подчинены вещам, да и звучат иначе. Некоторые из них перемигиваются со своими двойниками лишь слабым пунктиром из гласных и согласных («осталось» — «крест-накрест»), но, поскольку эти слова на своих местах — единственно правильные, кощунственно заменять их другими, более краесозвучными. В этом мире свои законы. Звук — отражение пейзажа, в котором растворено время.

Вадим Муратханов. Из книжных лавок (рецензия в журнале «Арион», номер 2, 2013)