Елена Михайловна Лепишева, 1983 г.р., литератор, кандидат филологических наук, сотрудник кафедры русской литературы БГУ, автор ряда статей о современной русской и белорусской литературе и театре. Живет в Минске.
О честном «Маньяке» замолвите слово
О филологическом детективе Татьяны Шахматовой «Маньяк между строк» — М.: ЭКСМО, 2019
Что заставило меня, исследователя русской драматургии, обратиться к бесконечно далекому жанру детектива?
Возможно, его «донкихотская» честность, стремление сохранить изначальные жанровые маркеры — развлекательность, игровую природу. И устремленность в массы, в круг «рядовых» читателей, а может, собеседников, каждый из которых пытается разобраться в городской сутолоке, не потеряться в гуще событий, отстоять право на неповторимость своей судьбы и «малых радостей» на перепутье «большой истории». Ведь и драма, по словам Пушкина, родилась на площади…
Мое внимание привлек филологический детектив, которому удается сочетать занимательность массовой и идейно-стилевой багаж «высокой» литературы. Первопроходцем этого жанра стала Татьяна Шахматова, создавшая серию романов «Филологическое расследование», где преступление раскрывается на основе «словесных» улик: языковых «следов», оставленных преступником в смс, блогах, деловой переписке etc., речи персонажей, попадающих под подозрение, реминисценциями и аллюзиями, возникающими в ходе расследования.
Татьяна Шахматова — кандидат филологических наук, доцент Казанского федерального университета, автор многочисленных научных публикаций, посвященных лингвистическому анализу текста и жанрам массовой литературы, а также практикующий эксперт-филолог с опытом работы в Следственном комитете. В серии «Филологический детектив» на сегодняшний день вышли пять книг, герои которых Виктория Берсенева (эксперт-филолог, совмещающий консультации в Следственном комитете и частную практику) и ее племянник Саша (студент филфака) собирают по крупицам «словесные каркасы» запутанных уголовных дел: изощренного убийства семейной пары блогеров («Унесенные блогосферой» (2016)), очернения деловой репутации («Удар отточенным пером» (2018)), промышленного шпионажа («Убийство он сайт» (2018)), загадочного исчезновения заведующей кафедры РКИ («Иностранный русский» (2019)), череды убийств в провинциальном городе («Маньяк между строк» (2019)).
В основе сюжета последнего в серии романа, «Маньяк между строк», — серийные преступления маньяка, направившего в городскую администрацию ряд абсурдных жалоб, языковые особенности которых, как и последовавшие убийства, указывают на опасное психическое расстройство. Создавая речевой портрет преступника, Шахматова обращается к корпусу «патологических» текстов, которые не часто попадают в поле зрения читателя. (По ее словам, работа над книгой сопровождалась консультациями практикующего врача-психиатра, писателя Максима Малявина). Убедительны страницы дневника главного подозреваемого Алексея Шляпника — неординарного художника, страдающего шизофренией, маркером которой выступает не только фамилия (отсылка к «Алиса в Стране чудес» Л. Кэрролла), но и речь:
‒ парцелляция: «Среди нас есть архангелы, присланные на землю, чтобы карать людей за грехи. Только в процессе их доставки сюда что-то пошло не так. Разучившись верить»,
‒ сочетание философски емких и абсурдных высказываний: «Разум — не обязательный элемент эволюции, а лишь один из возможных ее вариантов. Наш разум настолько уникален, что совершенно одинок во вселенной».
Эти особенности речи получили научное обоснование в работах о шизофрении (Н. Андреасен, С. Финберг, И. Случевский, М. Карякина и др.). Но вне рамок филологического детектива (чтива развлекательного, но «серьезного») выводы ученых прошли бы мимо массового читателя. А ведь словесные пассажи героя-маньяка кое в чем созвучны репликам персонажей (да и ведущих) всевозможных телешоу, посвященных паранормальным явлениям, битвам экстрасенсов, поискам идеологических недругов… Тем важнее роль детектива, учащего разоблачать эти речевые стратегии! Впрочем, в развлекательной форме.
Не меньшая роль в популяризации актуальных знаний отводится и Саше, студенту-филологу, ведущему повествование. Отсюда и социальная злободневность — прогрессирующая виртуализация деловой сферы, обернувшаяся новыми видами мошенничества — сетевыми пирамидами, скрытыми за модными этикетками «айти-бизнес», «интернет-коучинг», «инста-франчайзинг»; и рассуждения о лингвистическом «подвохе» сетевых пирамид, явных и скрытых речевых манипуляциях и коммуникативных стратегиях лжи, к которым прибегают коучи, бизнес-тренеры и прочие интернет-мошенники. Особую ценность обретают предложенные Сашей методы их распознавания: «Для эмоционального вовлечения использовали слова и фразы с положительным и тоже максимально широким значением: «любовь», «счастье», «баланс», «гармония», «благополучие», «независимость», «свобода», «ответственность», «осознание», «свободный график», «успех».
От сухой объективности лектора, поставившего перед собой задачу изложить основные приемы речевых манипуляций, Сашину речь избавляют реминисценции и аллюзии («Какими бы разными ни были помещики, никто не устоял перед обаянием бизнес-переговоровщика всея Руси на птице-тройке»); непрямое цитирование («Глупое сердце подскочило и пропустило пару ударов»); эпиграфы из Достоевского, Пушкина, Горького, Кэрролла, Терри Пратчетта, Довлатова, Шукшина к каждой главе etc.
Налицо стремление взглянуть с юмором на литературное поле, показать его многоплановость и неоднородность, о чем косвенно свидетельствует и самоирония: упоминание об известном исследователе древнерусской литературы Алексее Александровиче Шахматове, которому, в отличие от писательницы-однофамилицы, принадлежащей к поколению «нынешнему, со всеми нашими “гранд-отелями”, компьютерами в карманах и бесконечными кофе-брейками», приходилось, помимо нескольких десятков летописей, «держать в голове еще и задачи вроде “где найти дров, чтобы не замерзнуть следующей ночью”».
Самоирония коснулась и образа главной героини Виктории, сблизившейся в новом романе Т. Шахматовой, к моему сожалению, с образом гламурной девы, типичной для «женского» детектива. Выдающаяся внешность, материальная обеспеченность, да и ведущая роль эксперта-филолога в расследовании преступлений вступают в противоречие с жизненным контекстом — незначительным статусом гуманитария в социальной иерархии, невостребованностью, «ревизионным» вмешательством властных структур в творческий процесс (дело «театра doc», закрытие площадок альтернативного искусства и проч.), низкой оплатой труда.
Хотя несколько преувеличенная роль филолога может быть прочитана и как «прогностическая» стратегия ее будущей значимости, адекватной переходу всех сфер жизни в виртуальное пространство, где правит IT-код — по сути, тоже знак, как и слово.
А есть еще логика творческого пути, и я не исключаю возможность сюжетного виража — расплаты Виктории Берсеневой за профессиональную успешность, «гламур и глянец» в последующих романах. Поживем-увидим…
Пока же подведем итоги. Перспективы, которые открывает перед читателем филологический детектив, совмещающий обучающую, развлекательную и эвристическую функции, несомненны. И романы Татьяны Шахматовой тому подтверждение, как и разрушающая стереотипы и расширяющая границы традиционно «низового» жанра художественная практика Бориса Акунина, Виктора Пелевина, Шамиля Идиатуллина, Евгения Водолазкина.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
