Сергей Оробий
Критик, литературовед. Кандидат филологических наук, доцент Благовещенского государственного педагогического университета. Автор ряда монографий. Печатался в журналах «Знамя», «Октябрь», «Homo Legens», «Новое литературное обозрение» и многих других.
Обзор книжных новинок от 11 сентября 2018 г.
В этом обзоре — летний нон-фикшн.
Внук Синявского
Роман Арбитман. Субъективный словарь фантастики. — М.: Время, 2018
Роман Арбитман — писатель, критик, знаток телесериалов, литературовед, и каждая из этих специальностей неизменно соединяет в себе два начала — исследовательское, академическое и авантюрное, плутовское. Оба этих стиля уживаются в рамках одной писательской личности, более того, одно нельзя понять без другого. Арбитман, например, сочинил биографию альтернативного себя — и она остроумнее многих и многих «настоящих» ЖЗЛ. Создал игровую «Историю советской фантастики» — и сведения из неё до сих пор на голубом глазу цитируют в научных статьях. Придумал писателя Льва Гурского, чьи детективы не уступают жанровым собратьям других авторов. Дело в том, что Арбитман-Гурский-Кац отлично понимает одну важную мысль: литература — игра, но правила этой игры серьёзны (в этом смысле он, конечно, литературный внук Андрея Синявского, превратившего изящную словесность в игру по её же правилам).
С «Субъективным словарём фантастики» та же история. Можно, конечно, читать его в сугубо справочных целях (вот про «Гиперион», вот про Стругацких и цензуру, вот про булгаковского Шарикова и даже про фантастических мышей…), однако интереснее те сведения, что неотделимы от личных впечатлений автора, человека вдумчивого и остроумного, вполне неповторимого и в этой самой фантастике уже давно прописавшегося. Недаром заключительная статья этого словаря называется «Я» — на законных основаниях.
Лучший нон-фикшн-2018
Станислав Дробышевский. Байки из грота: 50 историй из жизни древних людей. — М. : Альпина нон-фикшн, 2018
Вновь убеждаешься, что лучший нон-фикшн в России издаёт «Альпина». А книга «Байки из грота» станет жемчужиной в издательской коллекции, ведь в данном случае всё сошлось: наука, автор, тема. Археология — кладезь сюжетов, но их ещё нужно реанимировать. Дробышевский выбрал пятьдесят важнейших находок, связанных с жизнью древних людей, и превратил их в настоящие портреты времени. Каждая глава начинается с короткой художественной зарисовки, которая затем подтверждается множеством «улик» — археологических сведений и комментариями автора. Всякий раз зерно факта прорастает живой историей: «Бэби из Таунга», Южная Африка, 2,7 млн л. н. — это, оказывается, ребёнок, которого унес в свое гнездо орёл; Дманиси 3444, Грузия, 1,78 млн л. н. — трогательная история заботы о беспомощных старейшинах племени, первых бабушках.
И так далее — всего полсотни «баек», ярких, объёмных и идеально сбалансированных: автор не впадает ни в буквализм, ни в излишнюю сентиментальность, его разбор улик многотысячелетней давности — невероятно увлекателен. Факты, как им и положено, говорят сами за себя, но их ведь ещё нужно было разговорить. Дробышевский справился с этим блестяще. Читая, постоянно ловишь себя на мысли: мы-сегодняшние и они-древние — это правда одна история, одна полноводная река времени.
…Википедия сообщает: «Уже в пятилетнем возрасте у Станислава стало проявляться увлечение палеонтологией. Ключевую роль в развитии интереса к палеонтологии сыграла детская обучающая книга «Палеонтология в картинках». Настал день, и сам Дробышевский выпустил книгу, прочитав которую, с карьерой биолога определяются раз и навсегда. Жалко, что трудновато переквалифицироваться из книжных критиков в палеонтологи. Остаётся надеяться, что через миллион лет твой череп станет поводом для интересной и поучительной истории.
Книга для всех и ни для кого
Борислав Козловский. Максимальный репост: Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям. — М.: Альпина Паблишер, 2018
Оперативная (Трамп, Украина, тайный сбор профилей в фейсбуке — всё на месте), но не теряющая от этого в глубине, злободневная, чрезвычайно полезная (по нынешним-то временам), короче — очень своевременная книга. Дано: вероятность лживого репоста на 70% выше, ложь распространяется в Сети в шесть раз быстрее правды. Почему же мы, такие адекватные и критично настроенные граждане, не способны отличить фейк от факта? В поисках ответа автор сводит воедино последние достижения психологии, нейрофизиологии, теории коммуникаций, социологии, чтобы прийти к неутешительному выводу: наше восприятие, как и математические алгоритмы, благодаря которым общаемся с соцсетях, — прискорбно несовершенны, но ничего другого у нас нет. Так что сама эта книга становится заложником фейкового мира: обитателями одних «информационных пузырей» она будет воспринята как должное, обитатели других не узнают о ней вовсе.
Все под подозрением
Джон Олссон. Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас. — М.: АСТ, 2018
Ещё одна любопытная новинка в новой серии «Лингванонфикшн». Олссон, аттестуемый как «единственный в мире профессиональный судебный лингвист с 15-летним опытом», рассказывает, как лингвистика приходит на помощь правопорядку. 23 случая из практики в формате true crime — от сексуальных домогательств до участия в геноциде: «Каждый день приходится разбирать что-нибудь небывалое: отец хочет узнать, действительно ли полученное им от дочери письмо написано ею… страховая компания пытается выявить голос мошенника среди нескольких кандидатов… этот список кажется бесконечным».
Среди изысканий Олссона есть и литературные, например, он исследовал, плагиат ли «Код да Винчи». Но со словами-уликами всё ещё сложнее. Google уже пару лет назад объявил о том, что научил искусственный интеллект предсказывать следующую фразу писателя; теоретически рано или поздно мы сможем узнать, чем, к примеру, должен был закончиться диккенсовский «Эдвин Друд». Так автор, как Пушкин у Синявского, превращается в преступника, оставляющего слова-улики, ведь «стиль — это человек».
Нам ещё предстоит осознать всю пугающую глубину этого открытия. Теперь залог тайны творчества только в том, что автор забыл или вовсе не собирался делиться с нами своим замыслом. Или сам не знал, чем кончится («Какую штуку удрала со мной Татьяна — вышла замуж!»). Но если Диккенс и Пушкин уже беззащитны перед гуглом, то что же делать живым писателям, да и всем нам?
Помалкивать.
