Олег Демидов
Родился в 1989 году в Москве. Окончил филологический факультет МГПИ. Литературовед. Составитель книги «Циники: роман и стихи» (М.: Книжный клуб Книговек, 2016), а также двух собраний сочинений – Анатолия Мариенгофа (М.: Книжный клуб Книговек, 2013) и Ивана Грузинова (М.: Водолей, 2016). Готовится к печати книга «Первый денди страны Советов» (М.: Редакция Елены Шубиной). Со стихами печатался в альманахах «Ликбез» и «Лёд и пламень», в журналах «Кольцо А», «Нижний Новгород» и «Новый мир». С прозой – в «Волге». С литературоведческими статьями – в журналах «Октябрь», «Homo Legens» и «Сибирские огни». С публицистикой – на порталах «Свободная пресса», «Кашин», «Перемены» и «Rara Avis: открытая критика». Работает преподавателем словесности в лицее НИУ ВШЭ.
Обзор литературной периодики и Интернета (май 2018)
Необходимо обратить внимание на нового человека в литературном пространстве. Олег Лекманов и Михаил Свердлов, занимающиеся сейчас биографией Венедикта Ерофеева, взяли в соавторы Илью Симановского. Интервью с ним вышли в «Эксперте» и на портале «Радио “Свобода”». Там рассказывается вся история «включения» и поясняется, почему два именитых филолога потеснились на литературоведческом пятачке. Симановский поясняет:
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Илья-Симановский-365x365.jpg)
«Я, в общем, «филолог по жене» (смеется), моя жена филолог. Сам я физик, читаю в МИФИ курс лазерной физики. Так случилось, что с Олегом Лекмановым мы знакомы не первый год, давно общаемся и дружим. Когда Олег начал писать книгу, то зная, что я очень люблю Ерофеева, стараюсь читать все появляющиеся о нем воспоминания, иногда пишу об этом в Фейсбуке, он стал присылать мне главы книги – по мере написания. Для того чтобы я высказал своё мнение, а может быть, сказал, чего там не хватает, может быть, что-то предложил и так далее. И сначала мы сотрудничали именно так – Олег часто соглашался со мной и как-то менял текст, а потом мне пришло в голову, что я могу выйти на одного из друзей Ерофеева, пользуясь своими контактами в Фейсбуке. Это было первое мое интервью, и сегодня я пообщался, наверное, более чем с двадцатью друзьями и знакомыми Ерофеева. Все эти материалы я передавал Олегу, потом обнаглел и стал писать свои маленькие вставочки в текст, делать какие-то правки. Так мы сработались, и в какой-то момент Олег и Михаил предложили мне соавторство, что с их стороны было очень благородно. Я не стал отказываться»!
Двадцать опрошенных респондентов – тут можно было самому написать книгу! И неудивительно, что Симановский с лёгкостью влился в работу. Воспоминания очевидцев и друзей порой могут перевернуть образ любимого автора с ног на голову. Судя по «Фейсбуку» «филолога по жене», стоит ожидать в будущей биографии и редких фотографий. С нетерпением ждём осени.
ИНТЕРНЕТ-ПЕРИОДИКА
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Сергей-Носов-437x365.jpg)
Архангельский «Беломорканал» на своём YouTube-канале публикует видео с Сергеем Носовым. Беседует Андрей Рудалёв. Обсуждается устройство современного литпроцесса, бестселлеры, «Петровы в гриппе», идеологическая составляющая.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Сергей-Лукьяненко-550x365.jpg)
В кинотеатрах идёт фильм «Черновик» по одноимённому роману Сергея Лукьяненко. Это выглядит намного убедительней попыток сделать русский супергеройский комикс и фильм по нему («Защитники»). Похоже, что до продюсеров начинает доходить одна простая мысль: лучше браться за экранизацию отечественной фантастики, чем высасывать из пальца неубедительные образы и заимствовать из американских аналогов.
Экранизация получилось приемлемой. У читателей Лукьяненко может быть много вопросов. Но если сам писатель (сыгравший небольшую сценку в фильме) всем доволен, то и у нас все вопросы исчезают.
В «Известиях» Константин Мильчин анализирует, каким образом Иосиф Бродский из элитарного поэта стал народным достоянием:
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Константин-Мильчин-548x365.jpg)
«В советское время Бродский, чьи стихи распространялись в самиздате и тамиздате, конечно же, никак не мог стать массовым. И, конечно же, он превратился в важный элемент стратификации. Любовь к Бродскому или даже просто знание его стихов было способом переместить самого себя в разряд premium. Это очень много говорило о тебе и позволяло контрагенту с небывалой точностью угадать твой жизненный путь с рождения, включая образование, круг чтения и любимые фильмы. И эта игра продолжилась в 1990-е и в «нулевые», после исчезновения цензуры и появления вполне легальных изданий Бродского. Можно было вставить строфу во время small talk и проверить «прокачанность» собеседника. Можно было в рамках лёгкого флирта немного расширить границы дозволенного и процитировать «Красавице платье задрав, видишь то, что искал, а не новые дивные дивы» и по реакции понять, с кем ты разговариваешь. Или круто было взять тему для курсовой на истфаке про битву при Каннах, только чтобы процитировать из стихотворения «На смерть Жукова»: «Блеском маневра о Ганнибале напоминавший средь волжских степей». Все эти не очень-то хитрые игры были возможны тридцать, двадцать, десять лет назад. Но пять лет назад они кончились. Бродский медленно, но верно шел по пути превращения из поэта элитарного в поэта всенародного».
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Валерия-Пустовая.-Фото-Виктории-Лебедевой-552x365.jpg)
В «Реальном времени» появилось интервью с Валерией Пустовой. Критика расспрашивают о «Большой книге», о Владимире Данихове, об Алексее Коровашко, об Александре Иличевском, о попытках литераторов писать под какой-то мифический формат литературных премий.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Валерий-Шубинский-573x365.jpg)
На портале «Jewish» вышло коротенькое интервью с Валерием Шубинским. Литератора расспрашивают о работе экскурсоводом, о биографиях Хармса, Гумилёва, Ходасевича, Ломоносова и Азефа, о «Новой камере хранения» и современной поэзии.
В «Собеседнике» – интервью с Гузель Яхиной. Речь идёт, конечно, о новом романе – «Дети мои», о поволжских немцах, о литературном пространстве, о премиях и т.д.
– Вы говорили, что ваш первый роман – о преодолении мифологического сознания. Эта тема есть в новом романе?
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Гузель-Яхина-548x365.jpg)
– Есть. И одна из ключевых. Весь роман «Дети мои» построен на образах германских сказок. И в этот полусказочный мир вторгается новая сказка. Советская. Мне было интересно совместить мрачную эстетику германской сказки и не менее мрачную эстетику раннего советского времени. Речь для меня шла о понимании двух поколений: тех, кто живет в эпоху трагических перемен великого масштаба, и их детей, живущих во времена стабильности. Могут ли такие разные отцы и дети понять друг друга? Старая сказка меняется на идеологию, и итоги этой замены – вот об этом вся эта история. Образный ряд книги взят из немецких сказок и легенд. Есть, например, карлики и великаны. Есть подводный мир. Есть горбуны и ведьмы с прялками. Есть колхозные поля, где бобы и горох, вырастая, до неба достают. А кукуруза золотится, как волосы Златовласки. Есть пионервожатый, который уводит за собой пионеров, как Гамельнский крысолов в легенде навсегда уводил детей. Есть Глупый Ганс и Хитрый Портняжка. Я, когда работала над «Детьми», читала одну книгу 1935 года выпуска за авторством Леонида Лерда. Там собраны якобы народные сказки немцев Поволжья, они как будто бы рассказаны колхозниками – учетчиками, трактористами. Но примесь идеологии в них так сильна, что их выдуманность очевидна. Есть, например, сказка о том, как Иосиф Сталин беседует с великанами и великаны очень хотят участвовать в соцсоревновании. Или о том, как последний черт на советской земле встречает коммуниста и в ужасе умирает. Понимаете, да? Я не использовала эти сказки напрямую, но они меня очень вдохновляли. Ну и моей настольной книгой при написании были сказки братьев Гримм и собранные ими легенды. Легенда о деве Малейн получилась сюжетообразующей. Это история о девушке, которую отец замуровал на семь лет в башне, а когда она вышла, то обнаружила, что мир вокруг нее необратимо изменился.
TORONTO SLAVIC QUATERLY. – 2018. – №64
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Семён-Ласкин-261x365.jpg)
Начнём этот обзор «толстяков» с такого необычного журнала, как «Toronto Slavic Quarterly». В нём часто публикуются филологические изыскания самой разной направленности и редкие документы. Отчего этот журнал известен узкому кругу специалистов, а не вхож в «Журнальный зал» – загадка. Казалось бы, наши литературные функционеры должны бороться за то, чтобы этот журнал стал максимально доступен и известен в России.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Марк-Соколянский-297x365.jpg)
В 64 номере вышли дневниковые записи Семёна Ласкина об Илье Авербахе. Этими публикациями занимается Александр Ласкин (сын писателя) – известный литературовед. Фрагменты дневника уже публиковались в “толстых” журналах: в «Знамени» – о Василии Аксёнове, в «Неве» – о Василии Калужкине, в «Звезде» – о Геннадии Горе. Вскоре должна появиться книга.
Также в номере – Марк Соколянский рассуждает «о хронологических границах футуризма в русской поэзии», публикуются переписка Н.Я. Мандельштам и Л.Я. Гинзбург и переписка Н.А. Роскиной и В.Н. Муромцевой-Буниной (об И.А. Бунине).
ДРУЖБА НАРОДОВ. – 2018. – №4.
В апрельском номере «Дружбы народов» удивляют женщины. Публикуется большая подборка стихов Олеси Николаевой.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Олеся-Николаева.jpg)
Для чего был этот жар?
Разве что сушить солому…
Твой неоценённый дар
будет передан другому.
Сам Даритель не простит
небрежения к подарку,
вычеркнет, внесёт помарку,
птица Сирин улетит.
Несколько стихотворений Евгении Бильченко.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Евгения-Бильченко-649x365.jpg)
Забившись в парку, озверев от рэпа,
Студентом без диплома и жилья,
Я продираюсь сквозь твоё отребье,
Карательная Родина моя.
Сквозь честный русский спирт,
Заморский пафос,
Сквозь дядечек, упавших мордой в Лувр,
На всякий случай лермонтовский парус
В газетку из-под рыбы завернув.
Старушечьей культёю пахнет обувь.
Игрушечной свободой дышит блог.
Ночами мне всё чаще снится обыск:
Искали Бога в письмах между строк.
НОВАЯ ЮНОСТЬ. – 2018. – №2.
Центральный материал этого номера – два эссе Уинстена Хью Одена в переводах Анны Курт («Поэт и город») и Фёдора Васильева («Американская поэзия»). Сборник эссеистики «Рука красильщика» был опубликован в 1962 году: в него вошли очерки и литературные заметки разных лет. Впервые на русском книга выйдет в «Издательстве Ольги Морозовой».
Приведём несколько отрывков из эссе «Поэт и город», которые и сегодня кажутся актуальными:
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Уинстен-Хью-Оден-521x365.jpg)
«В наше время, если молодой человек не одарен особыми талантами, он с высокой долей вероятности вообразит, что хочет писать. (Конечно, множество людей без всякого актерского таланта мечтают стать кинозвездами, но они, по крайней мере, наделены от природы привлекательной внешностью и фигурой)».
«Сегодня вопрос «Чем вы занимаетесь?» означает «Чем вы зарабатываете на жизнь?» В паспорте я назван «писателем»; в отношениях с властями меня это не смущает, потому что иммиграционная и таможенная службы знают, что отдельные писатели зарабатывают огромные деньги. Но если незнакомец в поезде спросит меня о профессии, я никогда не отвечу «писатель» из страха, что последует вопрос: «Что вы пишете?» Ответить «стихи» – значит смутить нас обоих, поскольку мы оба знаем, что никто не может заработать на жизнь стихами. (Иногда я говорю, что изучаю историю средневековья. Это лучший ответ, потому что он притупляет любопытство)».
Особенно прекрасный отрывок, на который стоит обратить внимание ректорату Литературного института:
«Мечтая о колледже для поэтов, я набросал для него следующую программу:
1) Кроме английского языка, студенты должны изучать, по крайней мере, один древний язык – греческий или иврит – и два современных языка.
2) Тысячи поэтических строк на этих языках нужно заучивать наизусть.
3) В библиотеке не должно быть никакой литературной критики; единственное упражнение в этом жанре, которое требуется от студентов, – сочинение пародий.
4) Все студенты должны прослушать курсы просодии, риторики и сравнительной
илологии, и каждый студент должен выбрать для самостоятельного изучения три предмета из следующего перечня: математика, естественная история, геология, метеорология, археология, мифология, литургика, кулинария.
5) Каждый студент должен ухаживать за домашним животным и обрабатывать садовый участок».
Ещё одна примечательная публикация – подборка стихов Элейн Файнштейн в переводе Глеба Шульпякова. Файнштейн – английская поэтесса и биограф Цветаевой и Ахматовой. Не чужой человек для нашей культуры. И тексты её преисполнены русской мистерии. Приведём небольшой отрывок из стихотворения «Фёдор»:
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Элейн-Файнштейн-487x365.jpg)
В Гамбурге я встретил его, за игорным столом.
Черты лица домашние, скверные зубы, одежда заношенная –
я хоть и врач из Швейцарии, а романы читаю.
Когда он проиграл все, что было в его ветхом кошельке,
он поднял на меня взгляд и улыбнулся:
«Я, – сказал он, – человек без будущего».
Меня вызвали к нему вчера вечером, когда
случился приступ эпилепсии, и он потом сказал,
какой прилив блаженства ощущает больной за
несколько секунд до пены и судорог.
Лицо его светилось, когда он объяснял мне.
«Только Христос, – говорил он, – может спасти Россию».
Номер «Новой Юности» полон прекрасных современных зарубежных поэтов. Но помимо Файнштейшн выделяется больше остальных Хагит Гроссман в переводах Александра Бараша. Эта поэтесса родилась в 1976 году в Ришон-Ле-Ционе (Израиль). Преподает в Тель-Авивском Университете. Приведём небольшой отрывок из стихотворения «Дефекты эволюции»:
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Хагит-Гроссман-365x365.jpg)
Я чувствую изъяны в эволюции
у меня не выросла гитара там где должна была быть
родители эмигрировали в неправильную страну
Париж слишком далеко
Я чувствую изъяны в эволюции
пальцы слишком ленивы чтобы нащупать благую весть
романтика покончила с собой бросившись в реку
а зеленая вода потребовала с нее за это
плату после смерти
Подборки отечественных авторов, увы, не так интересны. Из всех текстов, что попали в номер, обращает на себя внимание только стихотворение харьковского поэта Романа Маклюка, попавшее в рубрику «Terra поэзия»:
до 27 я думал какая потеря
не будет у меня красивых ботиночек
удивительных приключений не будет
да много чего не будет разве все упомнишь
теперь думаю ах какая потеря
ну не будет у меня того и этого
ну не стану я культурной ценностью
ну не увижу мест исторических
зато сердце мое воробьиное – стучит мне ласково
стих мой невелик, но я пишу его бережно
песня моя хоть и тихая, но я пою ее дурным голосом
чего ж еще хотеть
«Лёгкая кавалерия» – недавно зародившаяся критическая рубрика, которая с каждым номером всё больше походит на передачу русского MTV рубежа 1990-2000-х годов – «Двенадцать злобных зрителей». За рациональность отвечают «старички» (Евгений Абдуллаев, Валерий Шубинский, Ольга Балла), в то время как “молодняк” (Игорь Дуардович, Евгения Коробкова, Константин Комаров) играется в неистового Виссариона, а где-то сбоку юродствует Андрей Пермяков.
Как бы ни были читателю близки эстетические установки Дуардовича и Комарова, но предложенная форма «разбора полётов» выглядит странно и не совсем профессионально, потому что критики в своих заметках уходят в эмоции. Другое дело Коробкова, которая «раздаёт всем сёстрам по серьгам». Вообще, её активизация как критика предвещает оживление нашего угрюмого литературного пространства.
А что касается рубрики, то тут бы редакции и определиться: либо заниматься серьёзной работой, либо срывать хайп на окололитературных скандалах. А то получается какая-то сумятица. Не «толстый» журнал, а телепередача на первом канале…
УРАЛ. – 2018. – №4.
Единственно, на что можно глянуть в новом «Урале», – это рассказ «Восьмая линия» Дениса Липатова.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Денис-Липатов-487x365.jpg)
Липатов – если выражаться языком его рассказа (шахматным языком), то это фигура, застоявшаяся на доске. Видно, что следующий ход обратит его из пешки (право: в этом слове нет никаких сленговых коннотаций) в слона или ладью. Конь ходит слишком уж неожиданно, а ферзь сродни литературному генералу, до которого надо ещё дорасти надо, – поэтому они не подходят. А вот мощные и несколько прямолинейные слон и ладья – в самый раз. Словом, Липатов – на грани выхода в «высшие» фигуры. И его работы в поэзии, прозе и критике – только лишнее подтверждение серьёзного выбора, после которого должно состояться «превращение».
Может быть, перед нами отчасти базаровская ситуация. Но Липатов-то не сидит на месте и трудится не покладая рук. На всех фронтах. Что-то из этого должно получиться.
«Восьмая линия» – рассказ как будто бы с набоковской тематикой и аксёновскими кунштюками, но по мере чтения всё это уходит на второй план и становится частью небольшой литературной игры. Гроссмейстеры со своим шахматным языком, со своими шахматными страстями, в своём уже шахматном мире. Любопытный получается «балаганчик».
ЗВЕЗДА. – 2018. – №5
В номере большая подборка материалов об Иосифе Бродском. Скажем немного – лишь о самом интересном.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Иосиф-Бродский-649x365.jpg)
Арина Бедрина рассказывает об архиве Валентины Полухиной, который в конце прошлого года был передан в Фонд создания музея Бродского (о котором, в свою очередь, рассказывает Антон Алексеевский). Григорий Кружков через Китса, мифы и античную литературу рассматривает стихотворение «Подсвечник». Татьяна Никольская повествует о друзьях поэта – студентах Герценовского пединститута Элле Липпе, Леониде Ентине, Ефиме Славинском и студентке ЛГУ Галине Патраболовой.
В нобелевской речи Бродского был такой пассаж: «…окажись на этой трибуне Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Роберт Фрост, Анна Ахматова, Уистан Оден, они невольно бы говорили за самих себя, и, возможно, тоже испытывали бы некоторую неловкость <…> Я назвал лишь пятерых – тех, чье творчество и чьи судьбы мне дороги, хотя бы по тому, что, не будь их, я бы как человек и как писатель стоил бы немногого: во всяком случае я не стоял бы сегодня здесь. Их, этих теней – лучше: источников света – ламп? звезд? – было, конечно же, больше, чем пятеро, и любая из них способна обречь на абсолютную немоту». Денис Ахапкин разбирает “источник света” как метафору и каждого из выше упомянутых поэтов как преломление “света” (истины, познания и т.д.).
От Бродского перейдём вглубь ХХ века.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Николай-Гумилёв-486x365.jpg)
Константин Азадовский публикует материалы из собственной коллекции, касающиеся Николая Гумилёва. Предваряется всё это полудетективной и библиофильской историей. Ахматова в 1930-е годы передала Сергею Рудакову (1909-1944), близкому другу и филологу, два архива – свой и Гумилёва. Доверие к этому человеку было полное: будучи в Воронеже, он помогал Мандельштаму. Многое о жизни в период воронежской ссылки поэта мы узнаём именно из писем и записей Рудакова. После его гибели под Могилёвом за архивами стала следить жена – Полина Самойловна Финкельштейн (1906-1977). Надо ли говорить, что и к ней никаких вопросов быть не могло? Однако жизнь внесла свои корректировки. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, Финкельштейн начала тайно от Ахматовой сбывать коллекционерам и библиофилам редкие документы. Часть из них сложными путями попала как раз-таки к Азадовскому.
Среди «новых» текстов – письмо поэта к матери (благодаря которому можно чётко определить время первого путешествия в Африку), письма Вячеслава Иванова и Сергея Городецкого (как раз в разгар известной ссоры), а также план сборника стихов и прозы Леконта де Лиля (для работы над которым приглашались известные переводчики и поэты – Лозинский, Пиотровский, Рождественский, Г. Иванов, Брюсов, Зенкевич).
ОКТЯБРЬ. – 2018. – №4.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Александр-Архангельский-533x365.jpg)
В апрельском номере – окончание романа «Бюро проверки» Александра Архангельского. С этим текстом, напомним, писатель вошёл в лонг-лист премии «Большая книга» и имеет все шансы стать лауреатом. Пока книга готовится к печати, можно ознакомиться с журнальным вариантом романа. Первая часть – была в предыдущем номере.
Выделяется из всех поэтических подборок – работа Антона Васецкого. Процитируем центральное стихотворение из этого корпуса текстов и заглавное из книги «Монтаж всё исправит» (М.: Стеклограф, 2018).
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Антон-Васецкий-548x365.jpg)
Глоторуков был неприятным типом.
При споре неизменно спрашивал:
«А что, если я дам тебе в морду?»
В классе его недолюбливали.
Сейчас уже и не вспомнить,
как он оказался у меня в гостях.
Скорее всего, мой школьный друг Вова,
с которым мы общаемся до сих пор,
встретил его по пути
и позвал с собой из вежливости.
Глоторуков казался растроганным
и долго не хотел уходить.
Родителей не было.
Мы слушали музыку,
ели пиццу,
болтали о том о сем
и, чтобы развлечься,
снимали это на видеокамеру.
Уже потом я узнал,
что у Глоторукова
не все гладко в семье.
После школы
он не стал поступать в вуз,
а пошел работать грузчиком.
Затем его следы потерялись.
Много лет спустя
я начал оцифровывать
старые видеокассеты
и мне попалась та запись.
На ней мы с Вовой
совсем юные и звонкие.
Лишь Глоторуков
омрачал атмосферу
своим присутствием.
«Монтаж все исправит», –
подумал я,
импортируя ролик
в видеоредактор.
Глоторуков оказался
очень удобным объектом
для удаления.
Не лез в кадр,
говорил только во время пауз
и даже смеяться умудрялся без ущерба
для общей аудиодорожки.
Как будто заранее знал,
что его вырежут.
Я был так доволен результатом,
что сбросил смонтированное видео
Вове со словами:
«Выпилил Глоторукова к черту».
В ответ Вова сообщил мне, что в среду
глоторуковские родственники
приглашают нас на поминки.
Когда Васецкий пишет в традиционной форме, возникает ощущение, что рифма ведёт его мысль. Появляется скованность. Зажатость. Рамки – не для этого поэта. Когда же получается верлибр (а хороший верлибр всё ещё приятная неожиданность для русского читателя), все «недомогания» исчезают.
ЗНАМЯ. – 2018. – №5.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Леонид-Видгоф.jpg)
Леонид Видгоф публикует мемуары Бориса Мяздрикова, найденные буквально в конце 2017-го года. Предложенный текст – живое свидетельство пребывания Мандельштама в Бутырской тюрьме. Написано всё основательно и толково. Поэтому мы много узнаём не только и не столько о знаменитом поэте, но в первую очередь – о нравах 1930-х годов, о тюрьме этого времени, о необычном жаргоне и т.д.
Так как у нас литературный портал, процитируем фрагмент, касающийся Мандельштама:
«Загремел замок, и надзиратель впустил в камеру невысокого пожилого мужчину с большим узлом всякого рода носильного белья. Озираясь, он тревожно осмотрелся и положил свою ношу на свободную постель. Затем протянул мне руку и представился.
– Я Осип Мандельштам!
Я знал о существовании такого поэта, кое-что слышал об акмеистах – но, к стыду моему, с творчеством его совсем не был знаком.
Я назвал себя:
– Борис Васильевич Мяздриков.
Осип Эмильевич с недоверием посмотрел мне в глаза и даже как-то отпрянул от меня.
– Не может этого быть! Вы говорите неправду. Я только что сидел с Мяздриковым!
Мне стало ясно, что Серафим арестован и находится здесь в тюрьме – видимо, они встретились в предвариловке, “пердильнике”.
Я стал объяснять Осипу Эмильевичу, что это мой брат, но тот продолжал смотреть на меня с недоверием и нескрываемой неприязнью. Затем он стал говорить – говорил он быстро, какими-то отрывками, перескакивая от одной мысли к другой, он был очень возбужден и не мог держать себя в руках. Я не мог уследить за ходом его мыслей – да, сказать по правде, мне было не до него. Сознание того, что где-то здесь, совсем рядом находится Сефа, сосредоточило мои мысли на этом самом главном для меня факте.
Опять загремел замок, и меня повели на допрос.
По первым вопросам Евдокимова я понял, что да – я не ошибаюсь, Серафим здесь и уже был допрошен. Я не стал хитрить и, не желая играть в кошки-мышки, сразу сказал, что знаю об аресте Серафима.
– Откуда Вы знаете об этом? – заинтересовался Евдокимов.
Я сказал, что меня перевели в другую камеру, и там я встретился с Мандельштамом.
– Как он ведет себя в камере?
Я ответил, что он сильно нервничает и не поверил в существование моего брата.
Когда я вернулся в камеру, Мандельштам тревожно смотрел на меня. Через некоторое время его вызвали на допрос.
Не помню, долго ли он был на допросе, но вернулся в камеру он в невменяемом состоянии – руки его тряслись, губы вздрагивали, глаза были совсем красными. Не отходя от двери, он устремил на меня воспаленный взгляд и бросил мне в лицо незаслуженное обидное обвинение.
– Я знаю, кто Вы есть? Вы следователь!
Затем полился поток бессвязных фраз – он все возбуждался и возбуждался. Моя попытка прервать его, успокоить, что-то разъяснить ни к чему не привела – он стал метаться по камере, ломать себе пальцы; затем как-то сразу он ослабел, сел на койку и, не раздеваясь, прилег лицом к стене.
Дело шло к вечеру, на душе у меня было скверно. Я тоже лег и вскоре заснул.
Проснулся я оттого, что почувствовал, как чьи-то пальцы щупают мою шею. Около меня стоял Мандельштам, и его руки были протянуты ко мне. Я вскочил и бросился к двери, на мои стук и крики отозвался надзиратель. Вызвали дежурного по корпусу – я весь дрожал от страха и стал просить, чтобы нас разъединили, – “я не хочу сидеть с сумасшедшим!”
Меня повели к начальнику тюрьмы. В кабинете, кроме него самого, находился Подольский – он сидел в торце большого письменного стола. Мне предложили сесть.
– Что там у вас произошло? – спросил меня начальник тюрьмы.
Я рассказал все как было и опять повторил, что не хочу быть в одной камере с безумным.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Роман-Сенчин-568x365.jpg)
Начальник тюрьмы вопросительно взглянул на Подольского, тот молча кивнул головой.
– Хорошо, – обратился ко мне начальник тюрьмы, – мы уважим Вашу просьбу, переведем Вас в другую камеру, – и добавил: – в общую!»
Также в номере – новый рассказ «Шанс» Романа Сенчина. Торговый центр. Террористы захватили заложников. Завели их в подсобку. Люди пытаются найти хотя бы малейший шанс на спасение – но куда там? И тут Сенчин делает заход в фантастику: девушка, работающая в этом торговом центре, говорит, что есть именно в этой подсобке временной портал. Можно в него «окунуться» – и тебя вынесет на три года назад. Чем всё заканчивается, мы спойлерить не будем. Скажем только, что Сенчин, несмотря ни на что, остаётся Сенчиным.
ДЕТИ РА. – 2018. – №2
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Давид-Бурлюк-649x365.jpg)
В журнале продолжаются публикации, связанные с Давидом Бурлюком. Евгений Деменок подготовил к публикации поэму «Братья Сойеры», снабдив её развёрнутым комментарием. Трудно выбрать какой-то характерный кусок для репрезентации. Надо читать весь текст целиком. Однако же приведём почти наугад одну строфу:
Несет художник свои кисти,
Как рыцарь шпагу и копье,
Не поддаваяся корысти,
Чтя достижение свое,
Где вдохновение поет.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Эмиль-Сокольский-274x365.jpg)
Интересны критические разборы Эмиля Сокольского. На этот раз рассматриваются «Портсигар» Игоря Куницына, «Почерк» Аркадия Драгомощенко, «Радио Мордор» Любови Колесник, «Лазарет» Александра Петрушкина и «Верлибров лаборатория» Александра Вепрёва. Трудно уместить в одном рецензионном блоке столь различные фамилии, но Сокольскому это удаётся. Медленного и внимательнейшего прочтения достойны как минимум очерки о Куницыне и Колесник – в них критик проговаривает несколько важных вещей, касающихся творчества этих поэтов.
ДЕНЬ И НОЧЬ. – 2018. – №2.
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Михаил-Тарковский-548x365.jpg)
Нельзя пройти мимо прозы Михаила Тарковского. Один из самых сильных писателей, который всё ещё публикуется в «толстяках», заслуживает пристального внимания. В свой последний приезд в Москву он выступал в Литературном салоне Андрея Коровина и читал детско-взрослую сказку «Что скажет солнышко?»: остранение, повествование от лица охотничьей собаки плюс таёжная история. Что может быть лучше?
Также в номере – стихи Владимира Алейникова, Евгения Степанова и Евгения Каминского. Пару строф последнего и процитируем («Пиросмани»):
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Евгений-Каминский-295x365.jpg)
Мальчишки духан обложили и целят в окно
чулана, пропахшего луком. Там бывший кондуктор
на старой клеёнке о счастье грузин полотно
творит по заказу: живёт, переводит продукты…
Бродяга несчастный, на коем едва ли вина
пред Богом за поиск признанья и суетной славы,
за брошенных жён, за пустые кувшины вина…
ну, в общем, за всё, чем художник и жив тут, вы правы.
ДРУЖБА НАРОДОВ. – 2018. – №5.
Отрадно видеть, что продолжается публикация стихов Бориса Слуцкого, которые подготовил Андрей Крамаренко. Приведём один из текстов:
![](https://textura.club/wp-content/uploads/2018/06/Борис-Слуцкий-547x365.jpg)
Русские и обрусевшие проживают в Москве.
Никаких инородцев. Никаких иноверцев.
Русский мозг работает у каждого в голове
В каждой груди московской бьётся русское сердце.
Больше всего поработал Лев Николаич Толстой
и Александр Сергеич Пушкин – работал много,
чтобы каждая жидкость русский давала отстой,
чтобы движенье каждое с Русью шагало в ногу.
Русская школа учила русскому языку,
русская песня учила русскому духу.
Стало русским словом немецкое имя – Фет.
Имя Блок – немецкое – стало русским словом.
Тут же главы из будущей биографии Бориса Слуцкого, которую Илья Фаликов пишет для серии «ЖЗЛ».