Я ПИШУ
О ПЕРЕЕЗДЕ В МОСКВУ
Никому не интересно, как я переезжал.
А я взял самое важное: кота, любимый паркер с парой-тройкой запасных стержней, флешку со стихами и сумку. В сумке, обернутые в одежду, лежали две книжки: «Поэтическая антология» Артема Скворцова с автографом и «Стихотворения» Сергея Гандлевского.
Почему Скворцов? Почему Гандлевский?
Скворцов — потому, что я не успел дочитать эту книгу, а очень хотел. Артем изрядно потратился, чтобы прислать эту книгу в Минск из Казани. (Получилось так, что потом мы все равно встретились в Москве, и я понял, что он мог бы не тратиться, но кто мог себе представить?..)
А Гандлевский просто потому, что это лучший поэт современности. Не считая Чухонцева, конечно. Но книга Чухонцева, подписанная автором, у меня уже была, а вот об автографе Сергея Марковича я мечтал.
Был январь, раннее утро, мороз и темнота. Друг Олег Горгун помог спустить сумку, взял на хранение ключи и отсалютовал. Я сел в машину к незнакомому водителю и уехал в Москву.
Почему я переехал? Из-за любви, конечно. А что еще может заставить бросить близких в шаговой доступности, бесценных друзей, обжитое жилище, богатую библиотеку? Конечно, только любовь.
Жалею ли я? Ни разу.
Днем я уже был в Москве. Кот в переноске вел себя молодцом, хоть это и было второе его путешествие в машине и первое — на такое расстояние. Имя, которым я назвал зверя, оправдалось — Одиссей.
Нас никто не встречал. У кассира я спросил, пустят ли меня в метро с животным. «Конечно. Мы даже с собаками пускаем», — был ответ.
Одиссей, как Орфей, спустился под землю.
Об Орфее в подземке уже написал Гандлевский в своем эссе о Ходасевиче. Хорошее эссе. И Ходасевич замечательный. Рекомендую, если не читали. Ну да кто я такой, чтобы рекомендовать Ходасевича.
А автограф Сергея Марковича я заполучил. «Я вас узнал», — промолвил классик, когда я представился, и прошествовал к столику у окна. Любители поэзии покидали библиотеку. Кумир подумал и написал: «Андрею Фамицкому с наилучшими пожеланиями».
А флешку с рукописью моей книги у меня потом украли.
