Литературные итоги 2020 года. Часть I
- Чем запомнился Вам прошедший год? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период?
- Назовите несколько самых значительных книг прошедшего года (поэзия, проза, нон-фикшн).
- Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?
- Как, по Вашим ощущениям, пандемия повлияла на литературный процесс и собственно на Ваш писательский опыт? Скажите несколько слов о Ваших прогнозах в отношении литературного будущего, обусловленных нынешней ситуацией.
В этой части опроса читайте ответы Валерия ШУБИНСКОГО, Евгения ВОДОЛАЗКИНА, Олега ДЕМИДОВА, Александра ЧАНЦЕВА, Вадима МЕСЯЦА, Ольги БУХИНОЙ, Вадима МУРАТХАНОВА, Наталии ЧЕРНЫХ
Ответы Сергея ЛЕБЕДЕНКО, Евгения АБДУЛЛАЕВА, Ивана КУПРЕЯНОВА, Елены ПОГОРЕЛОЙ, Анны ЖУЧКОВОЙ и других читайте во ВТОРОЙ ЧАСТИ ОПРОСА
Валерий ШУБИНСКИЙ, поэт, литературный критик:
«Год запомнился не литературой…»
1-4. Год этот запомнился не литературой, и я сам меньше, чем хотел бы, читал новинок. Но переосмысление прошлого, давнего и недавнего, тоже полезно. В этом году я затеял в фэйсбуке новый проект — вывешиваю в день по стихотворению поэта, которого заказывают мне читатели. Диапазон — 1975-2020 годы. Как же мало я знал поэзию этого периода, сколько же интересных авторов, неизвестных мне! Как могло получиться, например, что я знал Алексея Сальникова только как прозаика, а, положим, Глеба Михалёва или Анну Гринка не знал совсем? Как получилось, что моё внимание к стихам Тани Скарынкиной было привлечено лишь политическими событиями и премиальным раскладом? Что ж, нельзя объять необъятное. Но будем стараться.
Ну а о свежевышедшем…
В этом году вышло посмертное избранное Олега Юрьева, составленное поэтами-современниками, сдано в издательство собрание его стихотворений (рад, что участвовал в работе над ним). Вышли хорошие книги прозы молодых (для прозаиков) авторов: первая книга Дмитрия Гаричева (и сразу получила Премию Андрея Белого), вторые — Евгения Бабушкина и Аллы Горбуновой. Я с большим удовольствием читал новые стихи Василия Бородина, Геннадия Каневского, Богдана Агриса, Полины Барсковой, Андрея Гришаева. И не только их.
Год был ужасный, но мы работали, надеюсь, стали в чём-то лучше и умнее.
Евгений ВОДОЛАЗКИН, прозаик, доктор филологических наук:
«Я убеждён, что положение выправится…»
1. Так или иначе этот год определяла пандемия коронавируса. На 20 процентов упали продажи книг. По цепочке это ударило по издательствам и, разумеется, по писателям. Я убеждён, что положение выправится, но здесь важна помощь государства. Каких-то новых ярких тенденций в литературе в 2020 году я не заметил.
2. Короткий список премии «Ясная Поляна», членом жюри которой я являюсь, отражает, на мой взгляд, лучшее, что появилось в нашей литературе в последнее время. Наибольшие мои впечатления связаны, впрочем, с литературой нон-фикшн. Имею в виду книгу Сергея Белякова «Весна народов».
3. К новым интересным авторам я бы отнёс Софию Синицкую, опубликовавшую сборник повестей «Сияние “жеможаха”». Что до неожиданностей, то к ним можно отнести роман замечательного поэта Тимура Кибирова «Генерал и его семья».
4. Как ни странно, пандемия принесла не только беды. Для писателей это было время уединения и напряжённого труда — такая, я бы сказал, Болдинская осень. Только что издали или издадут в ближайшее время свои книги такие значимые для нашей литературы авторы (привожу имена в алфавитном порядке), как Алексей Варламов, Михаил Гиголашвили, Майя Кучерская, Виктор Пелевин, Захар Прилепин, Андрей Рубанов, Марина Степнова, Леонид Юзефович, Гузель Яхина. Их проза, очевидно, будет широко обсуждаться в будущем году, который обещает быть гораздо интереснее нынешнего.
Благотворное влияние затворничества довелось испытать и мне: только что в «Редакции Елены Шубиной» вышел мой новый роман «Оправдание Острова». Вообще же прошедший год открыл нам, что встречаться и выступать можно онлайн, а это экономит уйму времени.
Олег ДЕМИДОВ, поэт, литературный критик:
«Литература оживает не только в театре, но и на телевидении…»
1. Главное событие, которые мы ещё до конца не осознали, — это смерть Эдуарда Вениаминовича Лимонова. Всегда раздражаешься, когда говорят, мол, ушёл человек, а с ним и целая эпоха. Но тут — титан, созданный, в отличие от нас, не из глины, а из какой-то другой земляной породы; стихия; гений. Многие его друзья, коллеги, партийцы и ученики (настоящие и пришлые) ещё только подбирают слова, но помяните моё слово: через год-другой случится лавина уникальных материалов о Лимонове, будут новые издания, будут книги мемуаров, будут документальные и художественные фильмы и много чего ещё.
Характерно, что нечто подобное начало происходить с Андреем Георгиевичем Битовым: вышли уже два мемуарных сборника — «Портрет поздней империи» и «Битов, или Новые сведения о человеке». Очень хочется увидеть томик его стихотворений.
Беспокоит ситуация с «Новым миром»: Финансово-хозяйственное управление РПЦ пытается вернуть (и делает это вполне успешно!) своё имущество, которое находится в подчинении Москвы, — бывшее здание гостиницы Страстного монастыря, в котором нынче находится редакция толстого журнала. Предложений о переезде не поступало. Редакция пытается отстоять свои права через суд. Но надежды мало. И есть существенный риск, что мы можем потерять ещё один толстый журнал.
Удивляет градус напряжённости, который царит в литературных кругах. Я бы рад списать всё это на високосный ковидный 2020-й год, но, видимо, дело не только в нём. Весной народилась так называемая «новая критика» (бессмысленное и беспощадное хейтерство), была объявлена интифада всей премиальной литературе (что бы это ни значило), были более-менее громкие скандалы. К счастью, всё это сходит на нет.
Наряду с «новой критикой» случился скандал в патриотическом лагере: Яна Сафронова написала статью — «Химеры русского патриотизма» («Сибирские огни», №8), где буквально на пальцах показала, как наши современники, пытаясь держать есенинско-рубцовскую линию, скатываются в пошлость. Казалось бы, чего тут доказывать и чего возмущаться, когда и так всё предельно ясно? Однако же…
Однако же спишем всё это на юбилейный есенинский год.
Скульптор Григорий Потоцкий изваял памятник Есенину и установил его перед московским музеем поэта. На мой взгляд, эта очередная попытка сделать из хулигана и московского денди — ангела русской поэзии, которого сгубили проклятые большевики, — не может не вызывать смех. Смех и слёзы. Кто знаком с биографией поэта и с его стихами, никогда не назовёт его ангелом. Есенин был сложный человек и гениальный мастер слова. А его пытаются упростить и свести до собственных примитивных взглядов на мир.
Помимо скандалов были и приятные неожиданности: нашлась до этого неизвестная фотография Есенина и Дункан, рэпер Рич выпустил два мини-альбома песен на стихи поэтов-имажинистов («Есенин» и «Имажинисты»), прошла выставка в Государственном литературном музее им. Даля.
Стали традицией литературные фестивали «Традиция» (Подмосковье), «Русское лето» (Воронеж) и «ЛиТР» (Владивосток) — и это не может не радовать.
Прогремели поэтические вечера на третьей сцене МХАТ им. Горького, которыми руководит Иван Купреянов. Кто только там не побывал: Дмитрий Воденников, Игорь Караулов, Юрий Кублановский, Игорь Волгин, Евгений Рейн и т.д.
Литература оживает не только в театре, но и на телевидении. Продолжает выходить Рейпередача «Открытая книга» Сергея Шаргунова. В новом сезоне у него в гостях побывали Александр Архангельский, Владимир Крупин, Ольга Елагина и многие другие.
Сняты сериалы по книгам современных авторов («Зулейха открывает глаза» Гузели Яхиной, «Обитель» Захара Прилепина, «Перевал Дятлова» Анны Матвеевой), короткометражки по рассказам Сергея Шаргунова, Юрия Буйды, Виктора Пелевина и Людмилы Улицкой. До этого были сериалы по книгам Алексея Иванова («Тобол» и «Ненастье») и Яны Вагнер («Эпидемия» — по книге «Вонгозеро»).
Издательство «Пальмира» начало выпускать поэтические сборники. Стоит выделить «Обновление устройства» Андрея Василевского, «Вы находитесь здесь» Александра Переверзина, «Автобиография в произвольной форме» Владимира Губайловского, «Музыка и мазут» Любови Колесник.
Мы с Алексеем Колобродовым и Сергеем Ершовым запустили на лапинском Хуторе литературную мастерскую Захара Прилепина. Среди наших слушателей — Иван Родионов, Анна Долгарева, Александр Пелевин, Екатерина Агеева и многие другие. Какие-то имена уже на слуху, кого-то вы услышите в ближайшее время. Мы отвели уже два потока, на очереди третий. Надеюсь, что это начинание продлится и на следующий год.
2. В прозе стали событиями книги «Земля» Михаила Елизарова, «Добыть Тарковского» Павла Селукова, «Дядя Джо» Вадима Месяца, «Бестиарий» Сергея Гребнева, «Токката и Фуга» Романа Богословского, «Ополченский романс» Захара Прилепина и «Старик путешествует» Эдуарда Лимонова.
В поэзии стоит обратить внимание на «minimorum» Андрея Фамицкого, «Неделимое частное» Карена Тараяна, «Наблюдения» Владимира Безденежных, «Благодарность» Виктора Куллэ, «Русский космос» Анны Долгаревой, «Дом с птицами» Марии Затонской, «Дерево смыслов» Анны Орлицкой, «Поволжскую детскую республику» Данилы Ноздрякова, «Страну» Наты Сучковой, «Второе счастье» Алика Якубовича и трёхтомное собрание сочинений Юрия Кублановского.
В нон-фикшн выделяются книги «Об Солженицына» Алексея Колобродова, «Сергей Есенин» Захара Прилепина, «Давид Бурлюк» Евгения Деменка, «Исаак Бабель. Жизнеописание» Елены Погорельской и Стива Левина, «Сергей Довлатов. Остановка на местности. Опыт концептуальной биографии» Максима Гуреева, «Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки» Дмитрия Хаустова, «“Жизнь прошла. А молодость длится…”. Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой “На берегах Невы”» Олега Лекманова, «Революция на языке палиндрома. Блок и Маяковский в поэтических трансформациях» со статьями Ивана Чудасова и Антонины Балашовой и, наконец, удивительный сборник, подготовленный в ИМЛИ, — «“Очень прошу ответить мне по существу…” Письма читателей М.А. Шолохову. 1929-1955».
3. Приятно удивил (и одновременно разочаровал — и такое бывает!) Владимир Сорокин, написавший целый томик «русских народных пословиц». Понятно, что они не русские и не народные, но не это главное. Главное — что ещё один серьёзный писатель сделал шаг в сторону от художественной литературы и обратился к нон-фикшену. Ждём, что на это скажет Виктор Пелевин.
Прилепин написал отличнейшую биографию Сергея Есенина. Можно больше ничего об «озорном гуляке» не писать — всё сказано.
Зубодробителен Роман Богословский в новом романе «Токката и фуга». Уверен, ещё не один десяток копий сломается над этой книгой.
Но если с Сорокиным, Прилепиным и Богословским всё было понятно: мастера, от них поделок не ждёшь, от них — только серьёзная работа, — то главным открытием для меня стал Сергей Гребнев — ещё один пишущий (и отлично пишущий!) соратник Лимонова. С нетерпением жду его вторую книгу.
4. Практически никак не повлияла. Разве что иные коллеги начали составлять антологии коронавирусных текстов — это преждевременно, хайпово и потому смешно.
Литературу не убьёт ни коронавирус, ни роспуск Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, ни перенос книжных ярмарок, ни закрытие книжных магазинов. Всё это в той или иной мере скажется на тиражах, на покупательской способности читателей, но писателей ведь хлебом не корми — дай создать какой-нибудь текстик. Поэтому все трудности — а куда без них? — будут преодолены.
Не бойтесь ничего. Русская литература с вами.
Александр ЧАНЦЕВ, прозаик, литературный критик:
«Всё больше хотелось перечитывать…»
1. Невосполнимостью потерь. Началось с Лимонова. Потом такой живой Яркевич. Как без исихаста-физика-улиссиста Хоружего? А сейчас лента некролог каждый Божий/адский день.
2-3. В этот пандемический год треска фундаментальностей и мерцающей, дрожащей, размытой до белизны картинки перспектив в поисках хоть каких-то основ всё больше хотелось перечитывать. То, до чего ни раньше, ни позже глаза не дойдут, не дотянутся (у)битые работой и повседневностью руки до верхних полок. (Вот и прочлись некоторые книги 2019 года в году особом этом.) Поэтому, не смея претендовать на охват всей издательской картины, лишь несколько имён. Безусловных как будущие перечитывания. Это третий том дневников ищущей себя и некоего сверххристианства Симоны Вейль («Иван Лимбах» обещал и финальный четвёртый том в следующем уже году, как и — «Эпилог» Ханса Хенни Янна!). И — в то время! так загодя! — ответы Эрнста Юнгера о том, как спастись, бороться с цивилизацией и её (да!) пандемиями («мир стал ареной сражения микробных армий») в его масштабном эссе «Уход в Лес».
Из отечественных изданий я бы отметил эссеистику на грани прозы и поэзии (и наоборот) наконец-то полно изданного Василия Кондратьева, новые книги и исследования Бориса Останина и щедро издававшуюся в этом году Ольгу Балла-Гертман. И поэзию на грани прозы и чего-то ещё, некоего нового жанра над, Михаила Бараша. Гибридным, (по/за)граничным жанрам ура! И, безусловно, две вышедшие-переизданные в этом году книги Татьяны Горичевой, что больше философии, больше богословия — «Новый Град Китеж» (в соавторстве с Юрием Мамлеевым) и «Говорящие “Да”»
Радовали издания и переиздания Ольги Токарчук и Петера Хандке, настоящих нобелиатов (в этом году Нобелевская опять откатилась туда, где чаще всего и была в последние годы). Фантасты издавали китайца Лю Цысиня и его соратников, «Гиперион» — азиатов многих, от тайцев до тайванцев.
Переводили вообще если и не хорошо по качеству, то ударно по срокам — от Ницше, через Зонтаг, и до Абрамович.
И редкое — «Анкету» Эрнста фон Заломона и «Zettel» Людвига Вигтенштейна.
Было еще много кого, но сейчас о другом, срочный выпуск новостей —>>
4. Этот вопрос задают себе, кажется, все, и он животрепещет больше имён-2020. Что даст на выходе (если оный будет) карантин по имени локдаун? Пандемия позволила остановиться, перегрузиться — но погрузила в пучину неплодотворного стресса, голова подо льдом бьётся, ищет полынью на исходе кислорода. Возможность не ездить в офис высвободила больше времени — или же заставила людей дистанционно набирать больше работ, чтобы заткнуть бреши в потерях? Сработало ли воплощение давних мечт (вот не ходить бы на работу и писать роман!) — или они обманули, как те желания, что страшны, когда сбываются? В предыдущем, кажется, номере книжного приложения «НГ Ex Libris» (от 19.11.2020) было целых две заметки на коронавирусную тему, но — никакой пока яркой книги, кроме состряпанного в сверхрекордные сроки научпопа вроде «Всё о вирусе за 5 минут», ещё не видать, не читать. Промолчал о вирусе даже «последний Пелевин» (издав в этом году подретушированное из закромов), великий футуролог Гибсон — не дошёл ещё. Книги о пандемии будут, конечно, валом пойдут, первой, второй и даже третьей волной. Но для великой книги осмысления нужны те пресловутые полвека, что отделяли «Войну и мир» от событий 1812 года — или уже, в связи с убыстрением всех процессов, и не нужны?
Все эти вопросы уже сами по себе представляют прекрасную пищу для ума (как научного, так и художественного, да любого же), являются лишь частью феномена ковида — с его неясностью, теориями заговоров, подчас странной рецепцией, с воинствующими почище луддитов мракобесными противниками, непредсказуемыми последствиями… Поживем (ебж), увидим/прочтём.
Вадим МЕСЯЦ, поэт, прозаик, руководитель издательского проекта «Русский Гулливер»:
«Я потерял скорость. Не письма даже, а восприятия…»
1. В начале года вышел «Дядя Джо. Роман с Бродским». Я показал его в Таллинне, когда вернулся, начался карантин. Поначалу я радовался, что количество выступлений и поездок уменьшилось, но потом понял, что ритм жизни сбит — и я вряд ли к этому привыкну. Это не помешало издать в «Русском Гулливере»: «Днём она спит» Евгении Риц, «Рыба плывёт» Леры Манович, футурологический роман Ирины Батаковой из Минска «Белый, красный, чёрный, серый», «Письма к Софи Марсо» Евгения Сулеса, «Дураки женятся» Саши Либуркина, «Йойк» Татьяны Перцевой, «Испытание знака» Чарльза Бернстина в переводах Яна Пробштейна, «Каменские элегии» Юрия Казарина, «Почерк голоса» Константина Комарова, «Ловцы жемчуга» Максима Калинина, «Дым империи» Яна Бруштейна, антологию израильской поэзии в переводах Александра Бараша «Полезные стихи». К 80-летию Бродского, кроме «Дяди Джо», я издал сборник стихотворений его дочерей Анны-Марии Бродской и Анастасии Кузнецовой, составленный Андреем Олеаром. Из актуальной поэзии появились «Кто убил Лору Палмер» Галы Пушкаренко и «Три книги» Василия Карасёва. Последнюю работу я назвал бы открытием года. Молодой поэт из Риги, на мой скромный, пишет интереснее наших неконвенциальных поэтов. Вот что говорит Дмитрий Григорьев об этих текстах: «События, мифы, языки и совсем простые вещи этого мира, как, например, гусиный лук, желтый рапс на полях, глупые песенки, белье, развешенное в переулках — все становится ингредиентами для большого алхимического делания Василия Карасёва […] «Ты принимаешь облик земли, я — соли. Звёздной соли. Отведавший еёе вкус уже по-другому будет принимать плоды земли». На фестивале во Владивостоке я был в этом году. И в Самаре. Это было хорошо и душевно, и тоже запомнилось.
2. Меня порадовала книжка Аллы Горбуновой «Конец света, моя любовь», переводы сонетов Шекспира Гандельсманом и Штыпелем, «Останься, брат» Андрея Гришаева, «Русский космос» Анны Долгаревой. В Питере вышли «Палачи» Мартина Макдоны. Купил где-то «Тишину» Джона Кейджа. Уверен, что в связи с годом Пауля Целана появлялись интересные публикации, но я их как-то пропустил.
3. Понравились стихи Виталия Шатовкина из Новосибирска. Михаила Бордуновского. И вообще появление литературного сайта «Флаги» — хорошая альтернатива прочим сетевым ресурсам.
4. Я потерял скорость. Не письма даже, а восприятия. Для меня было важно, что «500 сонетов к Леруа Мерлен» написаны в самолётах и в залах ожидания аэропортов. «Стриптиз на 115-й дороге» тоже. В этом году я купил imak, окончательно обрёл рабочее место, но дома мне не сидится. Оказалось, что свобода перемещения для меня вещь насущная. Презентации по zoom-у меня не штырят, невозможность встретиться с детьми (они в Беларуси) достала. Без Италии и США я как-нибудь пока проживу, но детей на каникулы из «литвинского полона» вытащу. Написал половину нового романа, собираю сейчас сборники рассказов и стихов. Ковидом переболел — никому этого не желаю, берегите себя.
Ольга БУХИНА, литературный критик, переводчик, обозреватель детской литературы портала «Textura»:
«Пандемия премиям не помеха…»
Какой год читаю детские книги…
А этот год был невероятно странный и трудный, а для детских книг — особенно. Сначала казалось, что книг будет мало, что обстоятельства пандемии замедлят или вовсе остановят если не писательский и переводческий, то наверняка издательский процесс. К счастью, этого не случилось, и поток прекрасных детских книг, отечественных и зарубежных, не иссякает и, будем надеяться, не иссякнет. Перечислить всё, что вышло хорошего и интересного, просто невозможно — это и поэзия для самых маленьких, и острые подростковые романы, и прекрасные переводы, и столь любимые подростками графические романы.
Впрочем, начну не с детской книги, а с книги о детских книгах. Ольга Мяэотс, заведующая детским залом Библиотеки иностранной литературы, написала книгу о разных знаменитых книжках, об известных художниках и авторах, и обо всяких интересных и порой таинственных книжных историях. Кое-что в «Книжках на вырост» нам известно, но столько всего прекрасного, оказывается, спрятано в истории детской книги. Книжка очень хорошо издана, и читать её — одно удовольствие.
Всё больше и больше выходит познавательных детских книг, в этом году нонфикшн процветает в книгах о микробах и болезнях (что естественно в период пандемии), таких как «Тайная жизнь вирусов», написанная «Ellas educan», группой женщин со всего мира, или «Хворые истории. От чумы до коронавируса» Госи Кулик и Томека Жарнецкого. Детям же надо понимать, что происходит вокруг них.
В мире детской поэзии: вышел новый, увы, последний прижизненный сборник Михаила Яснова «День дождения». Смерть Михаила Яснова — огромная потеря для детской (да и для взрослой) поэзии, и не менее страшная потеря для детской литературы в целом, для молодых поэтов, которым он помогал, для разных конкурсов, где он был членом жюри.
О конкурсах: конкурс имени Корнея Чуковского стал приятной неожиданностью этого года. В нём не было больших открытий новых имён, он скорее оказался подтверждением того, что в детской литературе по-прежнему много прекрасных авторов, как среди поэтов и прозаиков, так и среди переводчиков (а премии для переводчиков детской литературы — большая редкость). Премия «Книгуру», наоборот, почти полностью состояла из новых имён, с которыми и читателю, и издателю ещё предстоит познакомиться. Оказалось, что пандемия — премиям не помеха.
Книжные ярмарки, увы, существовали в весьма урезанной форме, зато всяческая онлайн-активность вокруг детских книг очень порадовала — за последние полгода было невероятное количество лекций, семинаров, дискуссий, вебинаров, конференций, онлайн-марафонов и прочих событий, связанных с детской литературой, что, мне кажется, тренд очень полезный. Надеюсь, это то хорошее, что останется с нами надолго. Детской литературе очень полезно хотя бы таким образом выйти за пределы больших городов.
Одними всячески порицаемый, другими — обожаемый: для жанра графического романа год оказался невероятно урожайным, вышло множество переводных графических романов и комиксов, переложений всевозможной классики, от «Детей капитана Гранта» до «Полночного сада». Появляется и отечественный графический роман: Алексей Олейников и Тимофей Яржомбек выпустили вторую книгу про теперь уже старшеклассницу Соню — «Соня — 9».
И напоследок несколько чисто вкусовых, индивидуальных примеров читательских удовольствий этого года — моим любимым поэтическим произведением стали ещё не вышедшие «Осы и тигры» Михаила Есеновского, услышанные в авторском исполнении (надеюсь, скоро выйдут). В прозе самой большой неожиданностью для меня стала повесть Дмитрия Сиротина «Родинка на щеке», о которой я уже писала. Среди переводов поразила книжка с длинным названием «Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе» Дэна Гемайнхарта (между прочим, это тоже довольно новое явление в детской литературе — длинные-предлинные названия). С точки зрения единства текста и иллюстраций и, в целом, общего вида книги — новый перевод андерсеновской «Дюймовочки» Анастасии Строкиной с иллюстрациями Татьяны Булгаковой. Но это события, никак с пандемией не связанные. Про другие многочисленные любимые переводы, включая и свои собственные, говорить не буду — я и так о них всё время пишу.
Вадим МУРАТХАНОВ, поэт, прозаик, литературный критик, соредактор журнала «Интерпоэзия»:
«Пандемия развернула меня лицом к себе…»
1. Этот год, скорее всего, запомнится мне не столько именами, сколько событиями и тенденциями. Отменённые поездки и выступления, переход вечеров, фестивалей и конференций в Zoom, невозможность общаться с коллегами в офлайне, возвращение к своей недочитанной домашней библиотеке.
2. За прошедшее полугодие, признаться, я читал по большей части электронные публикации и книги, отложенные когда-то до лучших (худших?) времён. В книжные магазины заходил пару раз за полгода, так что в ответе на этот вопрос, пожалуй, поставлю прочерк.
3. Новых открытий, вспыхнувших именно в последние полгода, назвать не возьмусь. Из уже известных отметил бы Михаила Гиголашвили, опубликовавшего в 10-м номере «Дружбы народов» роман-апокриф «Иудея, I век». В своё время на меня произвел сильное впечатление роман Гиголашвили «Чертово колесо», о криминалитете позднесоветского Закавказья. В новом романе действуют сходные персонажи, только одеты они в тоги, накидки и латы. События Священного Писания, с его чудесами и откровениями, показаны глазами обывателя, озабоченного, как всегда, гораздо больше физическим выживанием, чем спасением души. Тем ярче блестят на пыльном фоне иудейских будней героизм и подвижничество.
В жанре нон-фикшн обратил бы внимание на эссе Ирины Машинской «Желание текста». Это послесловие к публиковавшимся на протяжении двух лет в журнале «Интерпоэзия» коротким рецензиям — «открыткам», написанным в форме обращений к авторам рассматриваемых стихотворений. В своём эссе («Интерпоэзия», 2020, №4) Машинская глубоко и своеобразно рефлексирует по поводу взаимодействия текста и читателя, вскрывая механизмы и закономерности этого всякий раз крайне субъективного акта.
4. Пандемия, на мой взгляд, ускоряет основные процессы и тенденции, до неё уже наметившиеся в литературном мире. Отмирание бумаги в пользу электронной версии текста, стирание границы между изданной книгой и неизданной рукописью, снижение тиражей книг и литературной периодики, опустение литературных салонов и площадок. Не люблю Zoom, но никакого другого топлива для поддержания огня в очаге литературной жизни за минувший год пока не придумали. На ум приходят герои романа Мишеля Уэльбека «Возможность острова» — сверхлюди будущего, не покидающие своих домов и довольствующиеся виртуальным общением с себе подобными. Наверное, можно рассматривать пандемию и как неожиданное подспорье в борьбе с пресловутым перепроизводством контента. Раньше в ответ на вопрос коллеги, прочёл ли я его последнюю книгу, я мог отшутиться словами одного писателя: «У меня ещё Толстой не весь прочитан». Сегодня в этой шутке доля шутки заметно уменьшилась.
Если говорить о моём личном опыте, то пандемия развернула меня лицом к себе, позволила несколько отстраниться от уже сделанного и написанного. В это новое, почти военное время начинаешь видеть себя и то, чем занимаешься, с какой-то непривычной трезвостью. Стихи и проза сейчас пишутся с большим, чем раньше, сопротивлением материала и с большей ответственностью. Автоматически это, конечно, не обеспечивает качества написанного, но, в любом случае, даёт новое ощущение от работы.
Наталия ЧЕРНЫХ, поэт, прозаик, литературный критик:
«Пока для меня больше разочарований…»
1. Тенденция перехода на виртуальные площадки набирает силу. Общение с одной стороны упростилось, с другой стороны появилось много условностей и лишних (для меня) хлопот, связанных с этими площадками. Много разных платформ. Пока для меня больше разочарований. Люди вживую красивее. Что касается имён и событий — ничего особенно нового не случилось.
2. «Ижицы на сюртуке из снов» Александра Чанцева, «Термитник» Лидии Григорьевой, «Олег Ефремов: человек-театр» Елены Черниковой.
3. Особенных открытий не было. Но не без удовольствия читала сборники и публикации в сети авторов до тридцати лет.
4. Прогнозы — дело неблагодарное. Не думаю, что что-то сильно изменится. Вечера на старых площадках, конечно, будут. Мне лично весной было очень комфортно. Больше внутреннего пространства, меньше тесноты. Ушла лишняя нервозность, связанная с дежурными писаниями и присутствиями.
Окончание следует…
