Рябоконь Дмитрий Станиславович (р. 1963) – поэт, прозаик, критик. В 1985 году окончил истфак УрГУ. Работал учителем истории в школах, зав. отделом литературы в журнале «Голос», зам. гл. редактора журнала «New Фаворит», оператором паровых котлов.
С 1986 по 1990 – участник поэтической группы «Интернационал». Стихи публиковались в альманахах «Паровозъ», «Белый Ворон», «Менестрель», «Век 21» (Германия), в журналах «Урал», «Prosodia», «Нобелевский Тупик», «Стороны света» (США), «EDITA» (Германия), «Артикль» (Израиль), а также входили в антологии «Современная Уральская Поэзия» и «Екатеринбург».
Автор двух книг стихотворений – «Стихи» (1999) и «Русская Песня» (2014).
Живет в Екатеринбурге.
* * *
Ненавидите ли вы стихи так же, как ненавижу их я?
Эту среднестатистическую аморфную серую приглаженность,
Или – маловразумительный эпатажный бред сивой кобылы,
Или – параноидальную замкнутую на себе герметичность,
Этот торжественный надутый пафос или эту сопливую слащавость,
В общем – весь этот, так называемый, мейнстрим,
Весь этот бесконечный поток, от которого каша в голове?..
Поэтому нужно быть строже и в то же время проще –
И тогда к тебе потянутся люди,
Независимо от того, какие у тебя стихи –
Умноватые или глуповатые.
* * *
Т. Щербине
Если мы перейдём на верлибр,
То сразу же деградируем,
Но отказаться от этих игр
Не может наш индивидуум.
Ну и пускай в Европе сейчас
Метрика с рифмой не в почете –
Это всё не касается нас,
Так как с классикой – мы в полёте.
А без классического стиха
Разобьёмся в местечке гиблом,
И Запад нам совсем не указ –
Он свернул к языческим гимнам.
МЕХОВУШКА
Раньше здесь была «Меховая Фабрика» – меховушка,
А теперь – кабак, во дворе которого издательство «Кабак-Пресс»,
Раньше я грузил на фабрике ткани и мех зверушки –
Там был автоматизирован погрузочно-разгрузочный процесс.
Там одна завскладом мне ставила лишние наряды,
Потому что я с еённой дочерью очень-очень близко дружил,
Эта девушка была не пленительная Наяда,
Но небескорыстной дружбой я, по известной причине, дорожил.
И теперь в кабаке я испытываю ностальгию
По тем чудным, перестроечным, безвозвратно ушедшим временам,
И вроде бы те же стены и в то же время другие,
И вроде бы тот же двор, но ворот и дверей таких не было там…
* * *
Мне было весело копать картошку,
И я совсем не чувствовал усталость,
Поскольку в перерывах понемножку
Накатывал. И труд был в радость.
А вот жуки из штата Колорадо
Вредили мне. Они картошку жрали,
И сердце было этому не радо,
Но я бухал, чтоб не было печали…
Их детки на неделе на наделе
Оранжевые ватники надели,
И так личинки в вате надоели,
Что сильно пил я целую неделю.
* * *
Все осталось в Советском Союзе,
Все осталось там –
Там дед мне дарил хрустальную друзу [1],
И с друзьями строили вигвам…
А вчера я был в магазине,
И купил плавленый сырок,
И это – всё, что осталось от махины,
Которая называлась «совок».
ПАМЯТИ…
О. Дозморову
Мы любим только мёртвых, только мёртвых –
Живые причиняют беспокойство,
И обожаем мёртвых, распростёртых,
Поскольку от живых – одно расстройство.
И втайне радуемся, что мы живы,
Пускай и со здоровьем незавидным
Или завидным. Ве́селы, игривы,
А нам, живущим, – жить должно быть стыдно.
ПЕЧАЛЬНЫЙ ПРОГНОЗ НА БУДУЩЕЕ
1.
Л.
Конечно же, прекрасно одиночество,
Но только до известного предела,
А позже – до пророчества и творчества
Нет совершенно никакого дела.
На первом плане – только одиночество,
Лишь только одиночество без меры,
И одному мне быть совсем не хочется,
И мир вокруг – лишь чёрный или серый.
2.
Л.
Один в раздолбанной квартире,
Без Интернета и TV,
Живу стареющим сатиром,
И зеркало – мой визави.
Порою думаю о шлюхах,
Не посещаю инстаграм,
И, чтобы мне не падать духом,
За ужином глушу сто грамм.
ПЕРЕЕЗД
Я не могу найти свой холодильник,
И не могу нигде найти будильник,
Я не могу найти свой телевизор
(А это, представляете, не мизер).
Я не могу нигде найти компьютер
И ноутбук в своей пустой каюте,
И люстры нет, и стула, и дивана,
Но хорошо, что хоть осталась ванна.
Я не могу нигде найти машины
Стиральной и своей любимой псины…
Случилось это из-за переезда
Жены. И не могу найти я места.
Еще пропало очень много книжек,
Хотя их было, может быть, излишек,
И не могу нигде найти Сапгира,
А без него скучает моя лира.
* * *
1.
Л.
Ненастоящие деревья,
Ненастоящие дома…
Ты убежала, хлопнув дверью,
И я тогда сошел с ума.
А люди – это манекены,
Лишь только роботы они,
И без тебя я лишь на стены
Способен залезать все дни.
2.
Л.
Меня бросили здесь одного,
Меня бросили здесь умирать,
Было всё, а теперь – ничего,
И мне некому слово сказать.
Тяжело со мной, видимо, жить,
И мои выкрутасы терпеть…
Говорят, я ничем дорожить
Не умел. Ну и что теперь – смерть?..
* * *
Вроде бы – и мимикрировал,
Только достала тревога –
Кажется, что деградировал,
Сделался бандерлогом.
Вроде бы – и адаптация,
Даже латаешь прорехи,
Но видишь одни препятствия
Творчеству и помехи.
* * *
Курить нельзя, и пить нельзя,
И жить нельзя. А что же можно?
Я так скажу, мои друзья:
И невозможное – возможно.
Когда кругом одно нельзя,
Но очень хочется – то можно,
То можно всё, мои друзья,
И невозможное – возможно.
[1] Друза – минеральный агрегат, представляющий собой скопление сросшихся кристаллов.
