Елена Иваницкая

Филолог, педагог, прозаик, критик. Родилась и училась в Ростове-на-Дону. Преподавала в Ростовском университете и в Институте международного права и экономики им. Грибоедова. Автор нескольких книг прозы. Публиковалась как литературный критик и публицист в газетах «Будни», «Первое сентября», «Общая газета», «Новая газета», в журналах «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Нева», в сетевых изданиях «Русский журнал», «Textura», «Лиterraтура» и др. Лауреат премии журнала «Октябрь» за 1995 год. Живёт в Москве.

Погоня в горячей крови

(О книге: Алексей Иванов. Пищеблок. – М.:АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2018)

Огюсту Ренуару приписывают афоризм: в искусстве главное не «что», а «кто».

Алексей Иванов – один из самых известных писателей наших дней. Его новое сочинение – детский ужастик про вампиров в пионерлагере. В результате – высокий тираж (30 000 экземпляров) и всеобщее внимание. Хотя «Пищеблок» – самый обыкновенный масскульт.

Детских ужастиков про вампиров, оборотней, колдунов, леших, чёрную руку (в том числе в пионерлагере) – огромное количество. С 2008 года выходит серия «Большая книга ужасов», и этих больших (толстых) книг уже целая сотня. В каждой по два-три романа. Совершенно и неотличимо таких же, как «Пищеблок». Только их никто не читал. Кроме подростков. Не хочу сказать о них ничего плохого. У детей есть потребность в страшилках – серия этой потребности отвечает. Масскульт с использованием детского фольклора.
Подробный указатель сюжетов-мотивов детских страшных историй можно найти в монографии Софьи Лойтер «Русский детский фольклор и детская мифология. Исследования и тексты» (Петрозаводск, издательство Карельского педагогического университета, 2001). 

Детские «ужасы» строго назидательны. Школьник или школьница спасают мироздание или одноклассников, преодолевают страх, обнаруживают в себе новые силы и с честью справляются с преужасными испытаниями. Перед создателями детского хоррора всякий раз встаёт идеологическая трудность: если в тексте есть мистика, авторы обязаны помнить о «православной составляющей». Но при включении религиозных мотивов получатся совсем другие жанры. Например, exempla, по-латыни говоря: нравоучительный рассказ, что клясться, божиться, чертыхаться нельзя, а то чёрт привяжется. Авторы норовят аккуратно обойти проблему: доводят до конца сюжет «ужасов», а потом довеском добавляют, что обязательно надо покреститься. Мальчик Вася, бедняга-оборотень, робко спрашивает: «А мне-то можно? – Нужно! – уверенно ответил Вовка» («Вся правда об оборотнях» – М.: Эксмо, 2011, с. 109). 

В общем, очередная детская страшилка, но опубликованная не в «Большой книге ужасов», а в крупнейшем издательстве. По сути, больше о «Пищеблоке и сказать-то нечего.

В книге повышенное количество простых предложений. «Белая блузка. Белая юбка. Белый пионерский галстук. Это была гипсовая горнистка. Она казалась роботом, но роботов включало электричество, а горнистку оживила тьма» (с.7). Действие происходит во время Олимпиады-80, герои часто смотрят по телевизору соревнования, и автор подробно описывает, что они видят. Против вампиров пионер борется вместе с пионервожатым и представительницей простого народа бабой Нюрой, судомойкой в пищеблоке. Главным вампиром оказался главный начальник лагеря, в прошлом кровавый большевик. К пяти частям романа взяты эпиграфы, которые в вампирском тексте звучат ядовито и антисоветски: «Голова обязана, кровь на рукаве. След кровавый стелется по сырой траве», «Кровью народов залитые троны кровью мы наших врагов обагрим», «Но в крови горячечной подымались мы, но глаза незрячие открывали мы», «Капли крови густой из груди молодой», «Погоня, погоня в горячей крови».

Детская книжка, которую шестиклассник прочтёт не без любопытства. Однако на обложке указание «16+». На кого книжка рассчитана, становится непонятно. 

…А вот, например, выходила семь лет назад схожая книжка-страшилка, но для детей. Светлана Ольшевская. «Смертельно опасные желания». В книге: «Большая книга ужасов. 34».– М. Эксмо, 2011.

Что называется, найдите пять отличий…

Имеется пионерлагерь. Там происходят таинственные и пугающие вещи. Дети шепчутся про оборотней, вампиров и чёрную простыню – долго и подробно, как и в «Пищеблоке». Одна девочка – слишком строгая и правильная. Ее фамилия – Убейволкова. (Неудачно придумано. Надо было – Волкогонова).

Ужасы, происходящие в лагере, коренятся (как и в «Пищеблоке») в кровавом прошлом. Лагерь (как и в «Пищеблоке») находится возле деревни, где во время продразвёрстки в первые годы советской власти происходили кровавые события. Некоторых детей поражает таинственная болезнь (как и в «Пищеблоке»). Девочка Маша борется с приступом и пытается предупредить друзей: «Волк… Смертельно опасен… Он – превращается в людей… и животных. Не смотрите ему в глаза… не пускайте внутрь…» (с. 243).
Вожатый Димон (и в «Пищеблоке» есть свой вожатый Димон) не верит детям и не верит в мистику. Но дети на его глазах заболевают и словно бы умирают. В связи с этим у автора возникает проблема: по разуму, надо немедленно сообщить родителям и везти детей в город, а для продолжения сюжета этого делать нельзя. Точно такая же проблема возникла у Иванова в «Пищеблоке», и оба автора решили её одинаково – то есть никак. В обоих романах на этом месте – дырка: дети больны, а взрослые ничего не предпринимают.

Кроме таинственного «волка» в романе имеется и «призрак пионера». В «Пищеблоке» – призрак пионерки. Но Ольшевская про пионера помнит, а Иванов про пионерку забыл.

Повествование ныряет в прошлое: дети находят и читают таинственную тетрадь. «Волк» рыщет по деревне, пробуждая всё худшее в людях, мертвецы выходят из могил, но девочка Матрёша, вооруженная, по-ленински говоря, «знаниями, которые выработало человечество», смогла противостоять силам тьмы. Знания, понятно, мистические. Но в дополнение к ним, понятно, у девочки были смелость, честность и духовность. Книжка же детская. Должна быть назидательной. Матреша взяла фамилию Убейволкова, а в лагере – её правнучка.

Главным злодеем, как и в «Пищеблоке», оказался главный начальник лагеря .
Дьявольская сила Волка ставит перед автором всегдашнюю проблему детских мистических историй. Если существует «диавол», против него должны помогать крест и молитва. Но тогда не будет ужастика, а будет другой жанр. Проблема никак не решается. Автор то вспоминает «православную составляющую», то забывает о ней. Точно так же, как Иванов в «Пищеблоке».

Дети и представитель простого народа сторож Василий Иванович решили завалить Волка могильным камнем с разрушенного кладбища. «Он освящённый, – сказала Убейволкова. – Ведь старые кладбища все были освященные. Если им выход закрыть, волк уже не вырвется» (с.315). Дети победили волка. Но это ещё не конец. Автор вспоминает, что надо закончить с призраком пионера. «Стоп!!! Костя вскочил с кровати, отбросив на пол одеяло. Всё, всё сходится! Волк, замурованный в подземелье башни, барыня-ведунья, красный шелк, революция, кровь! Кровь. Вот в чём было дело» (с.339). В общем, с пионером тоже разобрались.

…Ах да, отличие от «Пищеблока» в том, что в тексте Ольшевской эротики совсем нет, а в тексте Иванова немножко есть. И еще тираж: у «Пищеблока» 30 000, а у «волка» – 3 000, в десять раз меньше.