Ольга Бухина
По образованию и первой профессии психолог. Переводчик с английского и литературный критик, опубликовано более 30 переводов книг для детей, подростков и взрослых. Пишет о детской литературе для различных сборников, журналов и электронных изданий. Один из соавторов трёх книг в Детском проекте Людмилы Улицкой «Другой. Другие. О других»: «Язык твой – друг мой», «В общем, про общение» и «Праздник! Праздник!» Автор книги «Гадкий Утёнок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах». Последний перевод (совместно с Г. Гимон) – книга Мег Розофф «Как я теперь живу».
Обзор детской литературы от 31.05.2018
На стёкла вечности уже легло
Моё дыхание, мое тепло.
Осип Мандельштам
Писать об этой книге – особое удовольствие. «Том и полночный сад» Филиппы Пирс («Качели», 2018, пер. с англ. О. Бухиной и Г. Гимон) – книга, к которой постоянно хочется возвращаться. В ней в удивительно правильной пропорции смешаны фантазия и философия, обыденное и возвышенное, приключение и созерцание.
Главный герой – мальчик по имени Том – услан (хочется сказать, «сослан») к дяде и тёте. Брат заболел корью, а родители из самых лучших побуждений решили ещё здорового мальчика отправить куда подальше. Какие жуткие Тому грозят каникулы! (Как многие детские книги, эта начинается с каникул – но обычно каникулы обещают что-то хорошее.) У дяди с тётей смертельно скучно – тесная квартирка, слишком много еды и даже сада нет. Только странные, загадочные напольные часы отбивают время всю ночь напролёт. Но не всё так просто – если ночью не спится, время и вечность смешиваются, позволяя проникнуть в Прошлое. Только никогда заранее не угадаешь, в какое именно прошлое попадёшь.
Там, в прошлом, дом окружен таинственным садом (он словно перенёсся сюда из книги Фрэнсис Элизы Бернетт). В нём аккуратные лужайки и густые заросли кустарника, старые яблони и клумбы, похожие на дольки апельсина. В нём так прекрасно играть – хотя в одиночку всё же скучновато. Каждую ночь Том невидимкой прогуливается по саду – а в саду при этом может ярко светить солнце. По правде говоря, это Том думает, что он невидимка, но одна маленькая девочка его прекрасно видит. Хетти принадлежит прошлому – вопрос только, какому прошлому? По тому, как одеты она и её кузены, Том пытается вычислить, насколько далеко в прошлое он попал.
Том и Хетти становятся настоящими друзьями, они вместе играют, строят дом на дереве и даже путешествуют в одно из самых прекрасных мест в Англии – вместе поднимаются на башню огромного собора в Или. Мне довелось подняться на эту башню, я видела тот самый дом в маленькой деревушке рядом с Кембриджем, разглядывала те самые часы – впрочем, не те самые, часы были сделаны ПОСЛЕ публикации книги, но на циферблате то самое крылатое существо с открытой книгой – Ангел Апокалипсиса. В этой деревне все знают о книге Филиппы Пирс, даже скульптура на детской площадке посвящена «Тому и полночному саду», и первая же жительница, с которой я разговорилась, оказалась дочкой писательницы – бывают же такие подарки судьбы.
Необычайна сила этого прекрасного сада, и Том – «вечности заложник у времени в плену» – мечтает навсегда остаться в чужом времени. Но Время неумолимо, ничто не стоит на месте, дети растут, сады вырубаются. Время победить невозможно. (Вуди Аллен подхватывает эту тему в фильме «Полночь в Париже» – не знаю, читал ли он книгу Филиппы Пирс, но такое ощущение, что читал.)
Когда становится невыносимо одиноко, живое воображение помогает скрасить тяжёлые часы страдания и печали. Трудно понять – то ли Том – воображаемый друг Хетти, то ли она – его воображаемая подружка. Впрочем, в конце концов многое проясняется – но для этого надо дочитать книжку до самой последней страницы.
«Том и полночный сад» – не единственная книга о воображаемых друзьях. Наверно, самая необычная из всех – «Воспоминания воображаемого друга» Мэтью Грина («Азбука», 2013, пер. с англ. И. Русаковой), повествование в ней ведётся от лица самого воображаемого друга. Будо – единственный друг Макса, и хоть он воображаемый, но друга своего спасает. Тему продолжает книга «Здесь была Марни» Джоан Робинсон («Азбука», 2016, пер. с англ. М. Семёновой). Две девочки стали закадычными друзьями – и поди догадайся, настоящая у тебя подружка или нет. Иногда таким верным другом – снова воображаемым – может стать даже кот, как в книге Кэтрин Эпплгейт «Креншоу» («Рипол-Классик», 2017, пер. с англ. Л. Самариной). Даже если ребёнку ужасно трудно, воображение у него отнять нельзя.
Именно сила воображения делает книгу «Том и полночный сад» одной из самых притягательных, недаром даже не склонный к сентиментальности Филип Пулман, автор трилогии «Тёмные начала» и ее недавнего приквела «Книга пыли», был почти готов уступить в 2007 году Филиппе Пирс, незадолго до этого умершей, юбилейную премию Карнеги за самую значительную книгу последних семидесяти лет, коей она, эта книга, по моему мнению, и является.
