Гундарин Михаил Вячеславович (1968 г.р.). Закончил факультет журналистики МГУ имени Ломоносова. Работал в медиа, преподавал. В настоящее время заведующий кафедрой рекламы, маркетинга и связей с общественностью РГСУ (Москва). Кандидат наук (специальность «социальная философия»), доцент. Автор нескольких десятков работ по теории и практике коммуникаций. Как поэт, прозаик и критик публиковался в журналах «Знамя», «Новый Мир», «Дружба народов», «Урал» и мн. др. Член Союза российских писателей и Русского ПЕН-центра.
Длиною в паранойю
Полина Дашкова. Горлов тупик. М. АСТ, 2019
1.
Есть такой литературно не единожды закрепленный сорт безумия: больной долго ничем не выдает себя, пока вдруг окружающие не ловят его за поеданием собственных носков под майонезом. И тут уж он хватается за нож.
Так же и роман Полины Дашковой. Читаешь о жизни московской интеллигентной семьи (время действия — от дела космополитов 49-го до взрыва в метро 77го года), нудновато, конечно, читано не раз, все вполне ожидаемо — и натыкаешься на такой пассаж: «Они везде, во всех сферах государственной жизни, опутали густой паутиной экономику, науку, культуру. Они пролезли на самый верх. У Молотова и Ворошилова жены еврейки. У Маленкова дочь была замужем за евреем Шамбергом. Даже семью Самого они испоганили своей кровью. Дочь Светлана вышла за жида. Старший сын Яков женился на Мельцер Юдифи Исааковне. Светлана развелась, Яков погиб в немецком плену, но осталось потомство. Родные внуки товарища Сталина — жиденята».
И обнаруживаешь: такого рода рассуждения-перечисления, длинные, монотонные, кажется, прямо нескончаемые в романе занимают десятки страниц. НУ КОНЕЧНО, так рассуждает главный отрицательный герой. Однако это обстоятельство важно лишь для понимания взглядов автора. Для произведения, строящегося на описании мира во власти глобального заговора, характер этого заговора неважен. Хоть еврейский, хоть антивеврейский, хоть гуманоидов с планеты Нибиру — все бытие пронизано его лучами, никто не сможет спастись.
Взять хотя бы главного отрицательного героя. Как и положено, он сущий дьявол, всемогущий негодяй и садист (а также генерал КГБ). И фамилию-то с именем он носит вполне злодейские — а-ля комиксовый Доктор Зло — Влад Любый.
В романе с неумолимым сладострастием описано, как десятки лет он сотоварищи жестоко преследует простую семью московских интеллигентов, а также отечественную интеллигенцию в целом. Мало того — способствует всему самому плохому в мире, например, расцвету африканского диктатора-людоеда и взрыву в московском метро в 1977 году. Тут уж даже издатель не выдержал — стыдливо заметил в аннотации, что Дашкова работает в жанре АЛЬТЕРНАТИВНОЙ истории.
В каком-то смысле — и альтернативной поэтики, ибо, полагаем мы, перед нами представитель жанра так называемого параноидального романа.
2.
Мы употребляем термин вслед за Ольгой Сконечной, автором замечательной работы «Русский параноидальный роман». На материале начала ХХ века, привлекая множество источников, в том числе психиатрических (в диапазоне от старинных отечественных врачей до Лакана) исследователь обосновывает существование целого жанра. Материалом монографии были сочинения Сологуба, Набокова. Андрея Белого — но чем хуже Полина Дашкова?
Враги всюду. Враги всемогущи. Их жала и когти нацелены прямо на тебя. Спасение невозможно или является счастливой случайностью.
Более того, «Горлов тупик» отнюдь не первый опыт Дашковой в этом жанре. Был у нее, скажем. роман «Пакт» — про тот самый документ 1939 года. Позволим себе заметить, что нынешний антигерой, Влад Любый, по части извращений и садизма просто детсадовец в сравнении с героями «Пакта» Гитлером и Сталиным (к реальным историческим деятелям имеющим крайне отдаленное отношение). Но, конечно, атмосфера в «Тупике» мрачнее и насыщеннее.
Скажем больше: социально-параноидальный роман Дашковой замыкает собой известный в отечественной беллетристике ряд, в котором книги Кочетова, Шевцова, перестроечные опусы Белова и Бондарева. Непосредственным предшественником, как можно предположить, для Дашковой служила эпопея Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». КГБ-шник Любый — младший брат НКВД-шника Юрия Шарока — те же способы раскрытия личности (внутренний монолог), те же моральные принципы (вернее, отсутствие оных). Название одной из книг Рыбакова — «Страх» — вполне подошло бы и для романа Дашковой.
И еще. Рыбакова в свое время не раз упрекали в искажении исторических фактов — Дашкова, собственно с ними уже не считается. Издатель пишет об «альтернативной истории», но вернее вспомнить цитату из монографии Ольги Сконечной: «восстановить мир для параноика означает собрать его на других причинных основаниях». Вот на таких «других основаниях», для нее, видимо, очевидных, а для читателей сомнительных, Полина Дашкова выстраивает мир, в котором суждено жить ее, прямо скажем, несчастным героям.
3.
Полина Дашкова может восприниматься как мастер острюсюжетного жанра разве что по ошибке. Уже много лет она настойчиво утверждает, что является автором именно социальной прозы. Но, признаем, в романе «Горлов тупик» качества собственно прозаические хромают. Сюжет отсутствует. Как и положено в параноидальном романе, есть лишь метасюжет: герой едет в Африку, приезжает из Африки, кто-то что-то делает, но это слепляется неубедительно, а логика заговора все растет и растет. Все отдано в жертву идеям, и в главах, относящихся к «семейной хронике» читаем то же бормотание, пришепетывание, словно описывающие не жизнь, а мышиную возню по темным углам коммуналки в заглавном Горловом тупике. Судите сами — «идейную» часть мы уже цитировали, вот часть «бытовая»: «Лена не случайно так напряглась. Перед Новым годом она сдуру пообещала Антону задать деду вопрос о прописке. Тосика заклинило, хотя зачем ему? Был бы провинциал, тогда понятно. Но ведь москвич, и квартира у его родителей вполне приличная. Нет, не стала бы Лена трогать эту тему, ни сегодня, ни завтра. Какая-то она скользкая, гадкая, хочется отдернуться, как от змеи. Но Антон спросит обязательно, и что ответить?» О боги, боги!
Причина «технической» неудачи автора понятна. В бытность «чистой детективщицей», Дашкова строила интересные, яркие, но, в соответствии с задачами, картонные декорации — одни из лучших в своем роде. Теперь она попробовала населить их людьми, впустить какую-никакую, но историю. Вот все и развалилось. В самом деле, нельзя же на полном серьезе характеризовать персонажа следующим образом: «Вячеслав Олегович принадлежал к патриотическому лагерю, был искренне, всей душой предан идее русского национального возрождения, но никогда не скатывался к фанатизму. Он дорожил своей репутацией умеренного консерватора и старался не наживать врагов, поддерживал хорошие отношения с такими же умеренными представителями противоположного лагеря. Если, допустим, писатель или критик либеральных взглядов публиковал действительно талантливое, сильное произведение, Галанов отзывался положительно, так сказать, невзирая на лица». Бедный Галанов…
4.
С «социально-параноидальными» предшественниками Дашковой все понятно. Есть у нее многочисленные предшественники и по части семейно-исторических хроник. Кто только не пытался соединить рухнувший в прошлом веке социум хотя бы ниточками семейных связей! Очевидно, начиная с 90-х интереснее всех (для публики) это получилось у Людмилы Улицкой. В чем принципиальное отличие мира Улицкой и мира Дашковой (и, как понимаете, мы не о мастерстве)? В том, что Улицкая и многие другие внешний мир интимизировали, как могли; отказывались от «объективного» его исследования и приговора. Дашкова этой тактикой пренебрегла, она вышла, что называется, на открытый бой с чудовищем — и, естественно, проиграла. Почему естественно? Потому что чудовище размещается отнюдь не снаружи; оно растворено в авторской рецепции, безумных конспирологических теориях, воспринимаемых всерьез, шизоидных репликах и поступках персонажей. Цитируя Ольгу Сконечную, в необходимости «сопротивляться плотной среде цивилизации, которая имела своих агентов и шпионов, следивших за ними».
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
