Михаил Вячеславович Гундарин родился в 1968 году. Закончил факультет журналистики МГУ имени Ломоносова. Кандидат философских наук, доцент, много лет преподаёт в вузах. Поэт, прозаик, литературный критик. Автор 8 книг стихов (последняя по времени — «Простые слова», 2020). Как поэт публиковался в журналах «Знамя», «Урал», «Дружба народов», «Юность», «Алтай» и мн. др. Живёт в Москве.

Редактор публикации — Андрей Фамицкий

Золотым и зелёным

* * *

февральскому дню на цыпочках нелегко
попадая/падая в молоко
осыпая себя ледяным конфетти
открывая пути/не зная пути

так и я — протянутая рука
стакан за мгновение до глотка —
оказался домом, из которого все ушли

монетой, которую не нашли

снегом, счищенным до голой земли

РУССКАЯ ПЕСНЯ

Пушистый снег под фонарём вращается,
А жизнь как жизнь, она не прекращается

От снов, тяжёлой солью припорошенных,
От топота в сенях гостей непрошеных.

О чём тут говорить, когда всё сказано!
Мы жили вместе, прожили по-разному.

Возьми назад пустые обещания,
Осталось время только для прощания,

Да для снежинок, в воздухе ликующих,
Да для последних слов, для слов взыскующих.

* * *

Это новая песня на старый лад,
на зубок её брали и там, и тут:
из живущих каждый не виноват,
виноватые вниз головой цветут.
Они камни колышут на площадях,
иногда приснятся, как зимний лес,
где деревья чёрные все в гвоздях
(но иных не встретишь ни там, ни здесь).
Они тоже хотели из общих зол
выбрать меньшее, стать серебром планет…
Опустили сердце в густой рассол,
позабыли на девяносто лет.

* * *

наночастицы компьютерной сажи,
въевшиеся в лицо —
вот что о нас обо всех расскажет,
если в конце концов
в новом столетье решим присниться,
выпрыгнуть из ларца,
продемонстрировав кровь на лицах
демонам без лица

* * *

Собирался домой.
Но пришёл приказ —
и развеян пепел над чистым полем.
А теперь, невидимый, среди нас
он сидит и, кажется, всем доволен.
Крепок, будто бы новенький карандаш,
только слабо помнит
про то, что было.
Вроде шёл пешком на восьмой этаж,
Опираясь на вычурные перила,
Но куда пришёл, как нашёл ключи,
отчего наши лица ему знакомы —
не поймёт никак. Мы пока молчим.
Он хотел домой — и теперь он дома

* * *

Возвращаешься в блеске славы
Тишина в опустевшем доме
Предсказания были правы
Ничего не осталось, кроме
Косо треснувшего стакана
Колченогого табурета
Наберу воды из-под крана
Молча выпью за это лето

* * *

мушкетёры твои ацтеки
где, Мария
в начале лета
проводила друга навеки
а запомнила только это

как стоял на тяжёлом камне
посреди ледяного неба
говорил всё равно запомни
улыбался нелепо

это было в книге не в книге
гастронома среди эфира
где хромая душа
выпрыгивать
училась за двери мира

до сих пор золотые титры
зависают над облаками
это мантры Мария мантры
все дословно что было с нами

* * *

О, сентябрьский воздух из толстых жил
утомлённого города!
Вот, стемнело.
Завтра праздник
и надо набраться сил.
Выпускают кровь для такого дела —
на кленовые листья, обложки книг,
плавники цветастых автомобилей.
Тёплый воздух.
Его бесконечный крик
слишком тих для спящих —
не трать усилий.

* * *

Тренье слизистых, пенье медных,
Шелестение остальных.
Целый мир — от его победных
До его никаких —
Умещается между бедных,
Беглых гласных имён Твоих.

Здесь безумие, и паденье,
И любовь моя, и вина —
Просто звуков сосредоточенье,
Неудавшаяся тишина.
Нам оставлено только зренье,
Жизни судорожная волна.

Что же я всё хочу услышать
Предназначенное не мне?
Мир таится полночной мышью,
И в мучительной тишине,
Как оборванная афиша,
Бьётся небо в моём окне.

Аудио: Михаил Гундарин читает стихотворение «Тренье слизистых, пенье медных…»

* * *

А день был таким простым,
Ярким, одушевлённым
Зелёным и золотым,
Золотым и зелёным.
Утром любили нас,
Вечером обижали,
День понемногу гас,
Размывая детали.
В темноте полетим
К огонькам отдалённым,
Зелёным и золотым,
Золотым и зелёным.