Алексей Дьячков, поэт, родился в 1971 году в Новгороде, с 3 лет живет в Туле, где закончил политехнический институт. Работает инженером-строителем. Автор пяти книг стихов, печатался в журналах «Арион», «Урал», «Новый мир», «Новая Юность», «Дружба народов», сетевых изданиях.
БАРАТЫНСКИЙ
Тени облаков на развороте,
Муравей пересекает строчки…
Но ни сладкий сон, ни жаркий полдник
Не вернуть, в который не проснулся.
Как мальчишке, тяпе, шалопаю,
Пражеского корпуса повесе
Не вернуть обратно камергеру
Ни 500 рублей, ни табакерку.
Пироскаф отходит от причала.
Пассажиры шумные не знают,
Что, сегодня выйдя из Марселя,
Никогда до порта назначенья
не дойдут. Отчаянно плутая,
Муравей заканчивает строчку,
Оставляет буквы за собою:
Смерть сама их умереть научит.
Но пришла и нет, не научила.
Мраморные облака, колонны,
Моря и травы прибрежной волны —
Нет, не помогла оставить ношу.
Как под шумной старою оливой
Расписавший амфору Эксекий
Выиграть не смог помочь Аяксу
Жизнь свою у Ахиллеса в кости.
ИВАН
В понедельник на ночь искал ночлег,
Подводили местность и память девичья.
Наблюдал с террасы залив в четверг,
Со вдовой богатой в саду кофейничал.
Выходил с этюдником на причал,
Собирал клубнику, возился с ульями.
Величали Медичи, отвечал.
Отзывался редко на Русский Увалень.
Голодал в горах, проверял бачки,
Промышлял на частном пруду карасиком.
На вокзал забрел, потерял очки,
Психанул совсем и остался на зиму.
Сам себе работник и господин,
От киоска остов мое пристанище.
Без прописки бомж, здесь живу один.
Для дороги дальней ищу товарища.
УДАР
Лектория после и гулкого зала столовой
Меня принимает на долгой дороге домой
Тот свет, а не парк с городком и аллеей сосновой,
С печальной скульптурой героя с больной головой.
От долгого чтенья в пейзаже сплошные закладки,
Загиб треугольный еще обещает вернуть
Истлевшей листвы паутину на гипсовой складке
Беседку пустую и в трубке застывшую ртуть.
Зарыбленный пруд, птичья стая и прочая живность,
Живая ограда и мертвой листвы дребедень —
Испуг от инфаркта в знакомые строчки сложился,
И облаком стал и прошел, как от облака тень.
ЛИМОН
Поздний вечер в притихшей казарме
Неподвижным встречаешь на койке,
В потолок упираясь глазами,
О цветной размышляя наколке.
Житель неба, покинувший Китеж,
Не искатель в миру, а дурак ты,
К КПП если засветло выйдешь,
Может быть, избежишь гауптвахты.
СПЕЦКУРС
Отвечу на твои молитвы, что ж —
Ты будешь сумасшедшим психом, чокнутым.
Измучаешься, выйдя в ночь под дождь.
Пусть будет боль, пусть будет все зачеркнуто.
Захлопнешь том, раскрошишь школьный мел,
Заложишь тайничок с истлевшим листиком.
Скучают Лев с Евгением без дел,
Читай — теоретическая физика.
Читай ковер с орлом, пока похож
Не станешь на Ландау и на Лившица.
Напишешь боль и снова зачеркнешь,
Когда же что-нибудь уже напишется?
Давно в строке пробелу места нет,
Есть подвиг жженым выводить по желтому.
По капле повторяет парапет
То, что вода давно гудит по жёлобу.
ДОМ В АБРАМЦЕВО
Сегодня любой в рукаве может спрятать синицу,
В подъезде накуренном у батареи согреться,
Пока не забыты афганцы, чеченцы, сирийцы,
Пока вспоминают монголо-татар и ахейцев.
Я выродок сам новгородский — любви не обучен,
Не юный строптивец, певец серых пустошей старый,
Я в иле придонном не спасшийся с баржи поручик,
В суглинке оврага товарищ родной комиссара.
Певец старых дач, где встречают судьбу, изуверясь,
Террас, на которых растят огурцы или перец,
Тепличной рассады. Я вещая птица, я Феникс,
Сирин, Гамаюн, Алконост или археоптерикс.
Воробышек, Господи, я, отщепенец еврейский,
Чирикаю волю, историю Флавия строю.
Волнуется море осеннее за занавеской,
И клена янтарь замирает фигурой морскою.
Аудио: Алексей Дьячков читает стихотворение «Дом в Абрамцево»
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
