Галицкая Ксения Юрьевна (р. 1984) — поэт.
Окончила филологический факультет Белорусского государственного университета (2006). Получила диплом магистра Европейского гуманитарного университета в Вильнюсе по специальности «Гендерные исследования» (2009).
Автор сборника стихов «Открой меня…» (2009). Публиковалась во втором выпуске альманаха поэзии «Минская школа» (2013).
В настоящий момент живет и работает в Минске.
* * *
Пуля дура я тоже дура
Жизнь мудра но несется пулей
По-дурацки с нелепым свистом
И смертельно в конечном итоге
И уж как-то ну очень быстро
Поумнеть я навряд ли успею
Видно так и останусь глупой
Видно так и буду влюбляться
Впрочем если опять бездарно
Сохрани мою жизнь как пулю
Пролетевшую к счастью мимо
Не задевшую твое сердце
* * *
Мой милый Пьеро, в этом городе все по-старому.
Пожалуй, лишь я изменилась, немножко состарилась.
Все реже хожу незнакомыми, нетротуарными,
Почти догадавшись, что дальше, дальше вокзалов.
Знать, в городе этом, мой ласковый друг, исхоженном,
Заезженном, и проживают одни расхожие,
Ходульные. Сжившись, похожими стать, похоже, нам
Значительно проще, нежели мне казалось.
Отсюда уходят бесследным, Пьеро, размеренным.
Прошу, не теряй меня, видишь, и так растеряна.
Знать, в городе этом оставшись, пусть ненамеренно,
Но оставляем пустые мечты, надежды.
Пустые ли, спросишь впустую: за нас отвечено.
Но, мой ненаглядный, обычным, невзрачным вечером,
Каким-нибудь будничным, кем-нибудь незамеченным,
Я, верно, найду то, что меня здесь держит.
* * *
Ты помнишь всё. Так помнит пулю
Незаживающая рана.
Ты улыбаешься июлю,
Как с голливудского экрана.
И выглядишь вполне счастливой,
И молодой, и беззаботной.
Как сохранилась ты! На диво!
Ты улыбаешься субботам
Чуть искренней. Ты помнишь: ловкость
Ума и рук сойдет за счастье.
Ты помнишь, как стоишь по локоть
В своей из вскрытого запястья.
Ты помнишь, как сжимает шею
Та, что все выдержит. Живая,
Ты по-другому не умеешь,
Ты ничего не забываешь.
* * *
Приходя в себя, во временный, съемный дом,
надевая домашние тапочки, дань уюту,
различая в порядке вещей потом, и на том
говоря спасибо, думаешь: «Мать твою-то,
Не придется, поди, тяжкой кости скостить.
До какого смиренного часа мириться с миром?
С ним ли — мазан одним — из него уйти?
Выходя из себя, как из чьей-то чужой квартиры?
Иль с притворным спокойствием дверь притворить, дойдя
до порога, внезапно понять, что дошел до ручки.
Что, конечно, без вбитого в стену тобой гвоздя
Обойдутся вполне хорошо если внуки-внучки».
Хорошо, если будут и если, живя легко,
Тех же самых не станут себе задавать вопросов.
Ведь, ввязавшийся в жизнь, просто был ты и был таков.
Ведь и в вязаных тапочках ты оставался босым.
* * *
Душа дырява. Стоит залатать —
И, может быть, на что-нибудь сгодится.
Но я вам не портниха, я не та,
Что будет штопать душу белой нитью.
Где нитью красной — осень (всё ещё),
Где теплятся невзрослые причуды
И где ютятся чувства, что не в счёт.
Пронзать иглой рассудка я не буду
Живую ткань. Не тратьте громких слов,
Я слышала не раз пустые речи
О долге человека. Повезло,
Что я могу быть проще, человечней.
Моя душа открыта всем ветрам,
Разодрана. И пусть! Все мои раны
Мне дороги. Не страшно умирать.
Не жить — вот это страшно, это странно.
СИНЕМАТОГРАФИЧЕСКОЕ
«… в фильме нет ничего, что бы символизировало что-то»
(Луис Бунюэль)
за дверями старого кинотеатра
город пахнущий сыростью и корицей
все что случается здесь навряд ли
никогда больше не повторится
когда-нибудь где-нибудь не в деталях
но в сути в таком же типичном городе
чьи длинные улицы повидали
премного двуногих поди не скоро где
что-то изменится это что-то
не поддается формулировке
лирики крякают желторото
скептики брызжут слюной неловко
даже дышать этой смесью яда
и вожделенья за неименьем
выбора дышишь но клич так надо
лишь вызывает недоуменье
поэтому прячешься за дверями
старого-доброго и за сроком
давности кажется что и впрямь не
такого-сякого но только проку-то
прятаться и почитай поэтому
бегло читаешь случайных встречных
будто бы титры на фиолетовом
сумерек фоне фигуры речи
их силуэты сольются с городом
в массу нечетких тревожных образов
без декораций твое до скорого
ближе к финалу исхода доброго
не ожидаешь на зов о помощи
больше похоже как чертов гений
сюрреализма постигнешь что еще
за лишь логикой сновидений
* * *
корабль из ребер распавшейся речи построю
воздвигну из сгнившей изгоевой речи город
городящим чушь чепуховому плачу чаек
зачатым слезливым всхлипом прогорклым взрыдом
зародышам тлена ворота пройти мимо
с плеча паруса запутаться я дарую
мой город не будет белеть на солнце похож не будет
на гордую белую птицу корабль который
никто провожать не выйдет кричать с причала
вернитесь никто не станет на нем уплывшим
из падали праха из отзвучавшего голоса
из кислой блевотины слов я сложу стены
стенаний из-за которых не будет слышно
не будет слышно поскольку не будет оных
проглоченным комом проглоченной рыбной костью
не душу но плоть раздирая они станут
рискнувшим рубить якоря вопреки штилю
вотще поперек сожженного солью горла
как после истерик безжизненно мое море
как пить дать не напоит оно ядовитых
гигантских медуз и уродливых каракатиц
полны его воды давно ли они смирны
давно ли бурлило рычало свирепо жутко
вопило как бешеный зверь изрыгало пену
ты чуешь протяжный и нудный и заунывный
бродяжий напев будоражит нутро морское
и недра земные и будит что будет тяжкий
тягучий до самых кишок пробирает точит
и самые крепкие нервы вот-вот скоро
попутный сорвется с цепи беспощадный мощный
мощеные умащенные кожным салом
червивый кирпич червонеющий на мощах на
сломанных выях и копьях мечтах и мачтах
ветрила и стяги сотканы из останков
регочут бореи ты чуешь ты ждешь акулья
голодная самка накаркала курс на север
Аудио: Ксения Галицкая читает стихотворение «корабль из ребер распавшейся речи построю…»
* * *
Не проси ни руки ни сердца
Будь свободен насколько сможешь
Насколько свободны только
Неодушевленные существительные
В чьей парадигме нет страха
Ни смерти ни одиночества
Нет ничего несущественного
Существуй а лучше живи ярко
Как пусть лирический но герой твоих текстов
И пусть тебя не постигнет
Судьба стертой метафоры
Потухшего образа ребуса
Который никто не пытается разгадать
И не пытайся
И не проси объяснить
Все четыре стороны как дважды два все твои
Иди же
Все испытай пройди все испытания
Насколько сможешь достойно
А я останусь и останусь одушевленной
Родительный и винительный совпадают
Рождена значит виновна
А значит по человеческим законам несвободна
По законам языка чужая
Ему и верна
Верна другому
Вспомни я честно ответила: «Ксения»
То есть ты был предупрежден
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
