Литературная критика: промоутерство или рефлексия?
Textura представляет вторую часть стенограммы круглого стола «Литературная критика: промоутерство и/или рефлексия?», посвящённого главной проблеме современной критики, которая пытается сохранить привычные ей формы в условиях постиндустриального общества потребления. Круглый стол прошёл в рамках литературного клуба «Личный взгляд» (куратор – Людмила Вязмитинова) 5 апреля 2018 года в библиотеке №2 им. Ю.В. Трифонова.
Часть вторая:
Участники:
Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН – литературный критик, эссеист, редактор отдела философии и культурологии журнала «Знание-Сила», редактор отдела публицистики и библиографии журнала «Знамя»;
Алена БОНДАРЕВА – прозаик, критик, редактор литературного портала «Rara. Avis. Открытая критика»;
Марина ВОЛКОВА (заочное участие) – издатель, культуртрегер (ООО «Издательство Марины Волковой», Челябинск), член редколлегии антологии «Русская поэтическая речь»;
Людмила ВЯЗМИТИНОВА – поэт, литературный критик, куратор литературного клуба «Личный взгляд», ведущая рубрик «КТО/ГДЕ/КОГДА» портала «Textura» и «Колонка критика» в журналах проекта «ЛИФФТ»;
Анна ГОЛУБКОВА – литературный критик, поэт, прозаик;
Надя ДЕЛАЛАНД (Надежда ЧЕРНЫХ) – поэт, филолог, PR-менеджер отдела современной российской прозы редакции № 1 издательства «ЭКСМО»;
Сергей СОКОЛОВСКИЙ – прозаик, издатель;
Александр ЧАНЦЕВ – прозаик, японист, эссеист-культуролог, обозреватель сайтов «Частный корреспондент» и «Открытая критика»;
Клементина ШИРШОВА – поэт, редактор литературного портала «Textura».
Ведущая: Анна ГОЛУБКОВА
Аудиозапись мероприятия можно скачать здесь.
Расшифровка – Анна Голубкова, литературная обработка стенограммы – Людмила Вязмитинова
Часть первую читаем здесь.
Людмила ВЯЗМИТИНОВА: Мандельштам говорил, что поэт, написав стихотворение, свою награду уже получил. Можно, конечно, сказать, что критик, написав аналитическую статью, тоже свою награду уже получил. Тут мне возразить нечего, но определённую неправильность подобной постановки вопроса я ощущаю.
Алёна БОНДАРЕВА: Если человек «просто хочет высказаться», опубликовать текст в наше время нетрудно – не берет одна газета, напечатает другая. Но профессиональный критик всё-таки должен понимать, к кому он обращается. К сожалению, большинство толстожурнальных авторов, пишущих длинные статьи, не понимают, для кого они это делают. А вот газетные обозреватели знают своего читателя лучше.
Тут еще говорили о том, что критика – это рефлексия. А теперь представьте мужчину или женщину средних лет, он или она приходит с работы и давай читать чью-то рефлексию… Согласитесь, это смешно? Хотя бы потому что большинство этих людей слабо ориентируется в происходящем, не то чтобы в современной, но вообще в литературе. То есть обычный читатель, скорее всего, просто пытается разобраться в том, что это за гора книг выходит каждый месяц. И он вынужден искать для себя адекватного критика. Поэтому мы на Rara Avis публикуем разные тексты – и маленькие рецензии, и большие критические статьи, одни рассчитаны на относительно молодого читателя, другие – на зрелого.
Анна ГОЛУБКОВА: Газетный обозреватель за свой труд получает адекватную оплату. Для него ощущение аудитории – вопрос профессиональной реализации: если он потеряет эту способность, его не будут публиковать, и он не получит гонорар. Тогда как рецензент из толстого журнала, получая свои три копейки, смотрит на свой труд как на хобби или занятие, по той или иной причине необходимое для самореализации. Каким бы профессионалом он ни был, для него речь идёт о символическом, а не о реальном капитале. А в этом случае автору неважно, есть ли и какая у него аудитория.
Людмила ВЯЗМИТИНОВА: Всё так: речь идёт о реализации данного Богом таланта адекватно рассуждать о том, кто, что, каким образом и с какой целью написал. При этом, допустим, человеку нравится делать это длинно и подробно – только тогда он получает интеллектуальное удовольствие и готов делать это за малые деньги, а то и бесплатно. В таком случае действительно можно говорить только о символическом капитале.
Александр ЧАНЦЕВ: За это хорошо платят в научных журналах и в «НЛО».
Анна ГОЛУБКОВА: Научная статья – текст, рассчитанный на определённую аудиторию.
Ольга БАЛЛА: Чтобы отсечь тех, кто не разбирается в предмете разговора.
Анна ГОЛУБКОВА: Любые критические статьи находят своего читателя, поскольку всё имеет свою аудиторию. Она может быть узкой, как в случае литературоведческой статьи, но может быть и пошире, скажем, размера литературной тусовки, читающей толстые журналы.
Алёна БОНДАРЕВА: Тот, кто хочет существовать, вынужден выходить к широкой аудитории, профессионального сообщества недостаточно. Можно, конечно, работать на голом энтузиазме, получить грант или ещё что-то. Но если ты хочешь, чтобы твой сайт или журнал окупался, то должен создавать новые форматы, что-то придумывать и постепенно втягивать в диалог широкую аудиторию. И тут возникает проблема: вы пишете, например, об Умберто Эко или магическом реализме, а тема не заходит, потому что читатели с трудом-то Пушкина вспоминают. Но делая свой сайт, ты не можешь вести себя высокомерно по отношению к этим людям. Необходимо найти подход и нужные слова, чтобы они тебя услышали. Но и тут возникает проблема: если ты хочешь, чтобы человек тебя понял, то тебе тоже придётся пойти ему навстречу. И тогда критики встают перед выбором. Что делать? Заискивать перед читателем, писать беззубые статьи про биографические факты или же ориентироваться на то, что всегда в тренде – секс, фантастика и детектив? Но если ты хочешь серьёзного диалога, то не можешь позволить себе ни заискиваний, ни подпрыгиваний.
Ольга БАЛЛА: Отдел критики и библиографии любого ресурса всегда отражает предпочтения того, кто этот отдел возглавляет. Лично я очень люблю актуальную нетривиальную словесность и только о ней бы и писала, и читала, но всё-таки необходима рефлексия и в отношении массовой словесности – чтобы понять, почему её читают, что она даёт людям. Такая аналитика не терпит занудства и наукообразия, она должна писаться ясным человеческим языком. Авторы, умеющие это делать, драгоценны. На мой взгляд, промоутерство, или продвижение, и литературная критика – две разные, но равно необходимые ступени осуществления текстов в культуре. Продвижение – в идеале – предполагает не добывание текстам и их авторам славы, а превращение их в предмет внимания. Критика же предполагает осмысление, причем на самых разных уровнях, и разную адресацию: читателям – в формате неформального разговора, а коллегам-профессионалам – в формате профессионально выстроенного разговора, но в любом случае при этом речь должна идти как о массовой, так и о сложной интеллектуальной литературе. Все эти составляющие культурного внимания к литературе необходимы и хороши в сочетании друг с другом.
Анна ГОЛУБКОВА: Есть несколько уровней осмысления, и вряд ли журнал «Знамя» заинтересует рецензия на популярный детектив. А вот статья о том, почему этот детектив популярен, или аналитический обзор серии детективов – другое дело.
Ольга БАЛЛА: Что именно читает широкая публика, знают социологи литературы. А журнал «Знамя» читают наши собратья по культурному статусу. С ними уже можно говорить о том, что стоит за интересом массового читателя к тому или иному тексту.
Людмила ВЯЗМИТИНОВА: Получается, что анализ и рефлексия – наше внутрицеховое занятие. Нам это интересно делать. А заодно из нашего анализа можно понять, как лучше организовать промоутерство – уже не нам. Но монетизировать это нам никто не собирается.
Алёна БОНДАРЕВА: Слишком активный издательский пиар затрудняет жизнь критикам. Особенно когда пиарщик начинает сам писать статьи или вести блог, маскируя рекламу под обзоры или честный отзыв, обычного читателя это только путает. К тому же в каждом уважающем себя интернет-магазине есть раздел, в котором публикуются комплиментарные и обзорные материалы. И это понятно, задача магазина – продавать книги. Поэтому суперпроблемную статью магазин на свой сайт не возьмёт. Вот и получается, что издательства и магазины становятся своеобразным буфером между критиком и читателем. Последнего никто по-настоящему не учит разбираться в том, что хорошо, а что плохо. Здесь несколько раз прозвучала мысль о просветительском подходе: мол, мы не критикуем, мы пишем только об интересном. Но есть ли смысл писать об интересном для аудитории, которая не может понять, что стоит читать, а что нет? К тому же слишком много современные критики оглядываются на издателей и писателей. Хотя на самом деле критику должно быть плевать, обидится ли автор и расстроится ли издатель. И если критик профессионал, чтобы он ни говорил – положительное или отрицательное, с ним вынуждены считаться.
Кроме того, не стоит забывать и о статусе самого издания. Например, Галина Юзефович печатается на «Медузе». Читатели сюда идут за свежими новостями, а заодно заглядывают и в книжный раздел. Поэтому на таком сайте у критика априори есть аудитория. Другое дело, что потом появляются те, кому нравится именно этот автор, и так наращивается круг его читателей.
Сергей СОКОЛОВСКИЙ: Мне бы хотелось вернуться к промоутерству книжной продукции. Лично я знаю, как продать книгу, это дело нехитрое. Когда я делал в «НЛО» книжную серию, то всегда говорил: это некоммерческая литература, и 500 экземпляров тиража уйдут без особого напряга – со временем. И они действительно уходили за 2-3 года. При этом половина выпускаемых мною книг получала всяческие премии, но этот факт не имеет отношения к нашему разговору. Сейчас я хочу поговорить о другом: а зачем книге нужен успех? Что он ей даёт? Я не имею в виду чисто коммерческий успех – кому и зачем он нужен, и так ясно. А вот нужна ли всякой книге широкая читательская аудитория – вопрос. Иными словами, является ли расширение читательской аудитории успехом для всякой книги?
Существует масса самых разных презентационных стратегий. Я помню, как однажды в «Зелёную комнату» журнала «Юность» вместе с прозаиком Зуфаром Гареевым пришёл некий автор, который прочитал свой рассказ – по тем временам в машинописи, – а затем взял зажигалку и сжёг эту машинопись. Для него было важно, чтобы его текст проявился только в том месте, среди той аудитории, то есть здесь и сейчас. Есть и другие, самые неожиданные форматы саморепрезентации.
Тут самое интересное – стратегии, рассчитанные на предполагающее трансформацию взаимодействие с большими культурными механизмами, по отношению к которым вдруг появляется откуда-то взявшееся желание подвинуть их хотя бы на миллиметр или градус. Это не имеет отношения ни к аналитической критике, ни к промоутерству. Все мы знаем историю русской критики и то, как подобное целеполагание, завладевшее сознанием героев книг, включённых в школьную программу, подвигало их на определённые поступки, и что из этого получалось. Нормально, в общем-то, получалось.
Людмила ВЯЗМИТИНОВА: Всё это весьма интересно, но мне кажется, что среди критиков гораздо меньший процент авторов, замкнутых на себя, чем среди поэтов и прозаиков. Хотя, конечно, и рефлексия может быть самодостаточной – без выхода на какую-то аудиторию. Но сегодня мы говорим все-таки о совершенно других проблемах. И я думаю, пора дать слово Клементине Ширшовой, поэту, здесь представляющему молодой и развивающийся литературный портал «Textura», на котором, кстати, предполагается опубликовать нашу дискуссию.
Клементина ШИРШОВА: Наш портал посвящён современной литературе. Его основал 5 лет назад поэт Андрей Фамицкий. В то время он жил в Беларуси, и целью создания портала было привлечение к себе внимания участников литературного процесса. Сейчас, когда Фамицкий переехал в Москву, мы занимаемся «Текстурой» уже в команде, портал сильно расширился, вследствие чего нам пришлось задуматься об аудитории. В конечном итоге она определилась как сообщество активных участников литературного процесса. Поэтому мы публикуем и сами читаем, скажем, литературоведческие статьи, испытывая от этого то, что можно назвать филологическим удовольствием. Мы жить не можем без сложных статей, посвящённых актуальным интеллектуальным проблемам, они стимулируют нас к продолжению нашей деятельности – вне зависимости от литературной ситуации.
Алёна БОНДАРЕВА: Обычный читатель вам не интересен?
Клементина ШИРШОВА: Мы считаем, что нет большой беды в том, что тема публикуемого материала привлекает немногих, от этого она не теряет ни интересности, ни актуальности, если они, конечно, ей присущи. Когда я училась в МИТРО, курс журналистики у нас вела Елена Черникова (сейчас она на нашем портале ведёт отдел прозы), и она знакомила студентов со своей теорией целевого адресата. Кратко это звучит так: если создатель сетевого ресурса чётко представит своего целевого адресата, то и остальные подтянутся, потому что вступает в действие механизм психологической соотносимости – был бы на ресурсе качественный материал. Мы работаем для литературной среды, для людей, которым интересна аналитическая критика, задействующая всю мощь аппарата рефлексии. И не обольщаемся, что наши материалы будут читать массы, хотя, разумеется, мы были бы не против этого.
У нас есть рубрики, которые – по техническим причинам – сложно представить в толстом журнале. Например, в которой авторы рассказывают об истории самого удачного сделанного ими фото. Кроме того, сетевой ресурс позволяет оперативно размещать материал.
Алёна БОНДАРЕВА: Я понимаю, что проект некоммерческий, но жизнеспособен ли он?
Людмила ВЯЗМИТИНОВА: Получается, что опять – критика для души, стихи для души, ведение портала для души.
Александр ЧАНЦЕВ: Не всегда аудитория создаёт продукт, бывает и наоборот. Не так давно мы и слыхом не слыхивали о социальных сетях, а сейчас только ФБ имеет два миллиарда пользователей. Или тот же Apple ввел моду на свои продукты.
Клементина ШИРШОВА: К дискуссии на тему тонкой грани, которая отличает продвижение от промоутерства, могу добавить, что, с одной стороны, есть так называемый дикий промоушен, то есть продвижение ради продвижения, любым путём и всеми доступными способами, а с другой – статьи критиков, написавшие о том, что им действительно нравится, и таким образом это разрекламировавшие, то есть продвинувшие. Но не стоит рисовать мир только чёрной и белой красками, думаю, есть множество срединных вариантов.
Анна ГОЛУБКОВА: Мне кажется, тем не менее, что есть сегмент некоммерческой литературы, и есть сегмент коммерческой литературы, и одно в другое перейти не может, да и нет смысла в таком переходе. Если ресурс затеян как некоммерческий, денег он приносить не будет ни при каких обстоятельствах – для этого его надо в корне изменить, то есть сделать коммерческим. Так же и критик должен отдавать себе отчёт: тут я работаю в коммерческой системе, тут я работаю для души. При этом одно может расти из другого, но они никогда не соединятся. И надо помнить, что в коммерческой сфере есть чёткие и объективные критерии успеха: продаваемость и посещаемость. Как только мы выходим за пределы действия этих критериев, мы попадаем в область мнений. Она прекрасна, но об объективности приходится забыть. На этой светлой ноте мы и закончим нашу дискуссию.
Марина ВОЛКОВА:
Краткие комментарии, или Рефлексия на рефлексию рефлексии…
Тезисы, не очень-то связанные между собой, но относящиеся к круглому столу «Литературная критика: промоутерство и/или рефлексия?» и его возможным последствиям.
- Методологическое замечание: в названии круглого стола и обсуждении используются слова промоутерство и рефлексия, не являющиеся инструментами (словами, терминами, понятиями) критики, во всяком случае, т.н. классической критики.
- Страшилка, полученная утрированием замечания п.1: современная критика не имеет своего языка и пытается оперировать терминами из других сфер.
- Техническое задание, вытекающее из п.1: задачами современной критики могут стать ревизия языка критики и создание собственного языка.
- Недоумение, вызванное первой фразой стенограммы: «Textura представляет стенограмму круглого стола «Литературная критика: промоутерство и/или рефлексия?», посвящённого главной проблеме современной критики, пытающейся сохранить привычные ей формы в условиях постиндустриального общества потребления». Очевидно, что критика – не промоутерство и не рефлексия. Потому я из этого предложения вычитываю, что главная проблема критики – несоответствие её привычных форм условиям непривычного общества. Но в чём тут проблема? Меняйте формы!
- Страшилка, выросшая из п.4. В первой фразе стенограммы важно: а) появляется какое-никакое, но обозначение общества («постиндустриальное общество потребления»); б) появляется тезис о соответствии форм критики этому обществу. Точнее – о несоответствии, но, поскольку это несоответствие названо проблемой, то логично предположить, что соответствие форм критики обществу – идеальная ситуация. Продолжаем гиперболизировать: в идеале критика должна обслуживать общество потребления. При таком раскладе понятна и тема круглого стола, и присвоение критикой слов и тем из теории продаж.
- Про личность и роль критики. «Сейчас, с одной стороны, среди критиков нет личности такого масштаба», – сказала Надя Делаланд о Белинском. Помыслим, что масштаб личности задается масштабом убеждений этой личности. Например, 1) это общество несовершенно, его надо изменить; 2) литература – реальная сила для изменения общества; 3) критика – реальная сила для изменения литературы. Получился Белинский? Вполне!
- Облегчённый вариант п.6. Предположу, что с первым убеждением предполагаемого Белинского согласятся все («общество несовершенно, его надо изменить»). Убеждение, что «литература – реальная сила для изменения общества», вызовет бесконечные рассуждения типа: мол, это было актуально для XIX века, частично для XX, а сейчас другое время… Хорошо, пропустим про литературу-силу, перейдем сразу к третьей части: «Критика – реальная сила для изменения литературы». Более того, критика – действенный механизм изменения литературы.
- Голосование. Поднимите руки, кто согласен с выводом п.7! Единогласно? Тогда вперёд!
- Реплика. Хе-хе, – как говаривает Анна Голубкова, – и вот как вы теперь обойдетесь без общества?
- И совсем не в тему. Ольга Балла: «Продвижение – в идеале – предполагает не добывание текстам и их авторам славы, а превращение их в предмет внимания».
Спасибо за внимание!
