Александр Карпенко – поэт, прозаик, эссеист, телеведущий, автор-исполнитель, ветеран-афганец. Закончил спецшколу с преподаванием ряда предметов на английском языке, музыкальную школу по классу фортепиано. Сочинять стихи и песни Александр начал, будучи школьником. В 1980 году поступил на годичные курсы в Военный институт иностранных языков, изучал язык дари. По окончании курсов получил распределение в Афганистан военным переводчиком (1981). В 1984 году демобилизовался по состоянию здоровья в звании старшего лейтенанта. За службу Александр был награжден орденом Красной Звезды, афганским орденом Звезды 3-й степени, воинским орденом Святителя Николая Чудотворца, орденом «За заслуги», медалями, почетными знаками. В 1984 году поступил в Литературный институт имени А. М. Горького, тогда же начал публиковаться в толстых литературных журналах. Автор восьми книг стихов и прозы, а также четырёх песенных магнитоальбомов. Состоит в нескольких творческих союзах, а также в международном ПЕН-центре. Женат, трое детей. Лауреат премии Николая Островского (2016). Лауреат премий журналов «Дети Ра» и «Зинзивер». Живёт в Москве.

---

 

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОРОТИ И ЧЕТА В КОШАЧЬЕМ ГОРОДЕ МУРРМАНСКЕ

 

                                                                                     Доченьке моей Полине

 

ГЛАВА 1

 

Немногие, наверное, знают, что в мире есть только два города, населённых исключительно котами: Муррманск и Мяунск. Причём если Муррманск находится на севере нашего континента, то Мяунск – строго на юге. Правда, поговаривают, что где-то ещё есть и третий кошачий город – Брысьманск, но это больше смахивает на неудачную шутку непосвящённых. Науке о таком городе ничего не известно. Сколько раз мне страшно хотелось посмотреть, как в мире коты живут без людей – сами по себе; как выглядят их жилища, что составляет у них распорядок дня, кто, наконец, правит этими таинственными кошачьими городами. Но так уж вышло, по правде говоря, что меня туда ни разу не приглашали, да и отпугивало незнание кошачьего языка. Отправиться в город, где все говорят на непонятном тебе языке, было мне, маленькой девочке, честно говоря, страшновато.

Мама мне как-то перед сном рассказывала, что кошачий язык – один из древнейших языков мира, и немного сыщется на земле людей, которые могли бы дословно перевести на человеческий язык то, о чём говорят между собой коты.

У меня был маленький пушистый котёнок. Звали его Чет. Видимо, он внимательно слушал то, что о кошачьих городах рассказывала мне мама. Для меня до сих пор остаётся загадкой, отчего Чет решил отправиться в Муррманск, а не в Мяунск. Скорее всего, он просто не нашёл Мяунска на нашей географической карте. Но ещё вероятнее то, что мурлыкать ему нравилось гораздо больше, чем мяукать – вот он и решил отправиться в Муррманск.

Чет был для кота достаточно умён. Он долго размышлял, как же ему попасть из города людей в город котов. Самым безопасным кошачьим транспортом представлялся ему воздушный шар: воды он, как и все его сородичи, побаивался, не говоря уже об этих ужасных самолётах, которые то и дело разбиваются. А вот с воздушного шара, в случае непредвиденной опасности, например, высоковольтных проводов, можно преспокойно, без ущерба для здоровья, спрыгнуть на крышу ближайшего дома.

Но с воздушными шарами у Чета не заладилось. У пункта проката воздушных шаров висела угрожающая табличка: «Котам летать на воздушных шарах строжайше воспрещено!»

Чет был до глубины души возмущён подобной дискриминацией: ну чем коты хуже других млекопитающих? Конечно, кота не пристегнёшь ремнём безопасности, а если какому-нибудь дурачку заблагорассудится спрыгнуть с большой высоты на землю и разбить себе голову, то ведь он, Чет, не такой! Он очень дорожит своей драгоценной жизнью, потому что она у него одна. Конечно же, ему было жалко покидать свою добрую маленькую хозяйку, то есть меня – уж слишком он ко мне привязался!

Но одна только мысль о том, что он может увидеть своими глазами столько братьев по разуму в специально построенном для них городе Муррманске приводила его в восторг и трепет. И он начинал вальяжно мурлыкать у меня на руках.

Чет не был бы Четом, если бы не довёл до конца свои кошачьи планы. В один прекрасный день он узнал, что в скором поезде Москва–Муррманск есть специальный вагон для животных-путешественников, и попросил меня купить ему билет на этот поезд и проводить до вагона, чтобы он случайно не попал под машину на какой-нибудь оживлённой городской магистрали. Но мне так не хотелось отпускать Чета в незнакомый город одного! Ведь неизвестно, когда он вернётся обратно домой, а я к нему так привязалась! И потом, этот странный город Муррманск может быть населён какими-нибудь нехорошими котами: ведь есть же на свете плохие люди – почему же тогда не может быть плохих котов?

В общем, я потихоньку стала склоняться к тому, чтобы поехать вместе с Четом. Только бы мама с папой нас отпустили! Родители отдыхали в это время в Крыму, а у меня были летние каникулы – вот так и получилось, что вскоре мы с Четом оказались на вокзале кошачьего города Муррманска.

Надо сказать, что коты очень остроумно оградили себя от мира людей: человек, даже согнувшись в три погибели, просто не смог бы пролезть в самый просторный из кошачьих домов. Единственный реальный способ просочиться в кошачий город – уменьшиться до размеров кошки. Но как это сделать? Секреты Алисы из Зазеркалья были мне неведомы. Выпив водички в соседнем болотце и став на время козлёночком, всё равно в кошачий город не пролезть. Ради чего же я тогда проделала всё это длинное путешествие? Отправиться на край света, бог знает куда… и вернуться обратно, несолоно хлебавши? К счастью, рядом с вокзалом имелась «человеческая» гостиница, и я решила пока поселиться в ней, а Чета отправила на разведку в город котов, расположенный под городом людей.

Когда я укладывалась спать, Чет внезапно куда-то исчез. Потом мне приснился удивительный сон. Снилось мне, будто мы идём с Четом по кошачьему городу, причём я сама – вовсе не девочка, а маленькая кошечка, которую Чет, обнимая хвостиком, называет Дороти. Идём мы по этому странному городу – и разговариваем.

–  Дороти, киса, посмотри, какая ты красивая, – воскликнул Чет и лизнул меня в шею. Мы от души надеялись, что на нас, как на самых настоящих, всамделишных котов, в кошачьем городе никто не обратит внимания – и мы, таким образом, сможем приобщиться к тайнам жизни этого кошачьего поселения.

Но не тут-то было! Первая же встреча с чужим котом объяснила нам, в чём наша слабость. Надо сказать, что даже самое обычное кошачье приветствие «мяу!» северные коты почему-то произносили по-другому. Это было что-то вроде «моу!», то есть они не акали, как мы с Четом, а, скорее, окали. Так что встретившийся нам кот, которого звали Кусей, сразу распознал в нас чужестранцев и объяснил нам, чем это нам грозит.

Мы с Кусей быстро подружились. Он взял нас под свою опеку, так как был уверен, что нам без него в этом незнакомом городе угрожает много опасностей. Куся, прозванный так за то, что очень любил кусаться, рассказал нам, что Муррманск сейчас готовится к войне с Мяунском, и поэтому в городе повсюду ищут шпионов из южного кошачьего города. В такой непростой ситуации любого иностранца могут запросто принять за вражеского агента, лазутчика.

– А что плохого вам сделал Мяунск? – спросила я.

–  Ничего. Просто они собираются напасть на нас первыми. Так что мы просто готовимся защищаться и хотим оградить себя от разных возможных неприятностей.

– А для чего им нужно на вас нападать? – всё ещё не понимая сути вопроса, спросила я.

–  Понимаешь, Дороти, – объяснил Куся, – их царю Кара-Мурзе надоело править только в своём городе. Он хочет царствовать во всём кошачьем мире. Он говорит, что на него возложена великая миссия – объединить под своим началом два кошачьих города, которые существуют отдельно от всего мира. Коты Мяунска поверили ему, и ему удалось собрать внушительную армию. Поэтому мы готовимся к войне, строим подводные лодки.

–Лодки?

– Ну да. Чтобы побыстрее добраться до Мяунска. Или куда-нибудь удрать в случае поражения. Да и рыбу ловить с подводной лодки сподручнее. Ты же знаешь, как мы любим рыбку. Моу!

– А почему же ты нас не принял за шпионов? – спросила я.

– Ну, шпионы – в большинстве своём существа злобные, а вы с Четом такие милые, добрые…

По интонации Куси мне даже показалось, что я ему немножко нравлюсь.

– А как же нам научиться мяукать по-вашему, на «о»?

– Вам нужно срочно поступить в школу иностранных кошачьих языков.

– Но ведь тогда в нас сразу распознают иностранцев и могут принять за шпионов!

– Ну, тогда вам лучше молчать – даже в том случае, если кто-то по неосторожности наступит вам на лапу. Можете в отместку тоже наступить ему на лапу. Только молча. По окраске вы ничем не отличаетесь от здешних котов. А вот по голосу вас могут обнаружить, разоблачить и задержать.

– А что нам грозит, если нас поймают, – спросила я.

– Могут повесить или сжечь на костре, – на удивление спокойно ответил Куся. Салман, наш повелитель, предпочитает сжигать преступников. Кошачья шерсть так славно горит. И потом, на центральной площади города собирается масса народа, чтобы полюбоваться этим зрелищем.

Меня чуть не стошнило, а Чет не на шутку перепугался.

– Но мы же с Дороти не преступники! – воскликнул он. – А как же суд? Неужели здесь у вас нет гуманных и справедливых судов?

У Чета уже начинали закрадываться некоторые сомнения, стоило ли проделывать столь дальнее путешествие, которое может закончиться столь печально.

– Закон военного времени суров, но справедлив, – заметил Куся, оказавшийся весьма смышлёным пушистым четвероногим. – Любой враг или сочувствующий врагам города должен быть уничтожен! И тут же, словно бы устыдившись своего неуместного в данном случае патриотизма, он добавил: «Да не пугайтесь вы так! За всё время существования нашего царства у нас была всего одна публичная казнь – да и то над отпетым негодяем, по которому давно плакала виселица!»

– То есть ты нам всё-таки немножко доверяешь? – спросила я.

– Не забывайте, что опасность может угрожать и мне как вашему покровителю.

– Надо же было так влипнуть, – подумала я. Ведь на вокзале могли следить за всеми прибывающими!

И как будто подтверждая мою мысль, мимо нас на мотоцикле проехали акшакалы – кошачьи полицейские. Одеты они были в пятнисто-камуфляжную форму с фуражкой на лбу, а на передние зубы были надеты ещё и вставные клыки – видимо, для пущего устрашения населения. Акшакалы окинули нашу с Кусей троицу подозрительными взглядами.

–  Куся! – воскликнул Чет. – Кто они такие? Чего им надо?

– Это наша полиция, – вздохнул Куся, чьё имя оказалось очень распространённым среди здешних котов. – Они – те, кого вам следует опасаться в первую очередь. Они могут задать вам какой-нибудь вопрос, и тогда вы уже не сможете вежливо промолчать. На вопросы начальства всегда лучше ответить.

– А если мы немые? – воскликнула я.

– Немые? – удивился Куся. А разве бывают немые коты? Вот немытые – сколько угодно!

Опять меня «подловили» на чисто человеческой мысли, подумалось мне.

– Кукся, – спросила я, – а можешь ты научить нас говорить слово мяу так натурально, чтобы ни одна собака… ни один акшакал не смог к нам придраться?

– Вообще-то я не Кукся, а Куся, – поправил меня кот. И вообще, хватит шляться по улицам. Пойдёмте-ка лучше ко мне домой. У меня дома есть детский курс правильной кошачьей речи, записанный на цифровой магнитофон. Муррманский диалект!

Так мы и сделали, намяукавшись в этот вечер до такой степени, что со стороны это, наверное, могло показаться мартовским кошачьим безумием…

Надо сказать, что Куся, невзирая на свою неказистую, по кошачьим меркам, внешность, был внучатым племянником великого кота-чародея, и сам немного обучен колдовству.

Только мы собрались ложиться спать, как в дверь неожиданно позвонили. «Это, наверное, мой друг Мотя – интересно, что это ему приспичило заглянуть в гости в такой поздний час?» – сказал Куся и побежал открывать. Но это были акшакалы.

– Ну-ка признавайся, негодный мальчишка, кто это у тебя орёт по ночам? Нам твои соседи пожаловались.

– Это мы, – сказали мы с Четом. Решили немножко прочистить горло.

– После десяти часов вечера мяукать в городе строго запрещено. Законы читали? Придётся вас двоих арестовать. Впрочем, нет, возьмём одного мальчишку. А то у нас в тюрьме и так мало места. Они надели Чету наручники на передние лапы, и повели в свой полицейский джип.

Когда дверь захлопнулась, мы просто остолбенели. «Это я во всём виноват, – корил себя Куся. Ну зачем я побежал открывать? Притворились бы, что никого нет дома. Они бы постояли минуты две-три – и ушли. Просто Мотя обещал мне принести шашлык из жареных мышек. Вот я и решил, что это он со своим подарком».

Я как могла успокаивала незадачливого кота. Прежде всего мы решили обсудить, какое наказание грозит Чету и как его можно освободить из тюрьмы. Кошачья тюрьма называлась «Чешшир» – наверное, потому, что через несколько дней у арестанта начинало чесаться всё тело, начиная с хвоста.

– Законы у нас очень суровые, – сказал Куся. – За подобную провинность можно получить несколько лет тюрьмы. А если его сочтут вражеским шпионом – то и больше. Зато каждый день заключённым Чешшира можно носить маленькие передачи – кормят там, честно говоря, неважно…

– А кем охраняется кошачья тюрьма? – спросила я.

– Теми же акшакалами. Только их очень много и они почти не спят. Эврика! Придумал! – вдруг ни с того ни с сего воскликнул Куся. У моего приятеля Муррчелло есть личный вертолёт, которым он неплохо управляет. Всех пленников тюрьмы днём выводят во двор на прогулку. Мы попросим Муррчелло приземлиться на вертолёте прямо в тюремном дворе – и выкрадем Чета. Я думаю, акшакалы такой прыти от нас не ожидают.

– Но пойдёт ли на это твой Муррчелло? Ведь его тоже могут поймать и посадить в тюрьму! Захочет ли он рисковать своей жизнью ради какого-то совершенно ему не известного кота?

– О, ты не знаешь Муррчелло! Он очень рисковый парень. Можно сказать, рисковать – его профессия. Он – спасатель. Кроме того, он кое-чем мне обязан и страшно ненавидит акшакалов.

– Ну и отлично! – сказала я. – Остаётся выяснить, в котором часу пленных выводят на прогулку, а ты возьмёшь на себя переговоры с Муррчелло. Но возьмётся ли он спасать «вражеского шпиона»? Очень хочется надеяться на это.

На том и порешили. Оставшаяся часть ночи прошла вполне спокойно, если не считать напугавшей меня огромной бабочки, влетевшей в распахнутое окно.

Утро вечера мудренее. Позавтракав котлетами, мы пошли в гости к Муррчелло. Должна признаться, что он сразу мне понравился, этот Муррчелло Муррстроянни, и я даже подумала, что мы могли бы полюбить друг друга. Муррчелло раньше служил на какой-то диковинной кошачьей подводной лодке, настолько засекреченной, что моряки, уже списанные на берег, ещё несколько лет пребывали об этом в полном неведении. Муррчелло объяснил, что это был один из принятых у них на флоте способов адаптации к сухопутной жизни. Я мало что понимала в морском деле, и, хотя была готова слушать Муррчелло часами (мне очень нравилась его пушисто-вальяжная манера обращения с дамами), надо было что-то предпринять в отношении бедняги Чета. А то ещё, чего хорошего, вздёрнут его без суда и следствия в этом лучшем из кошачьих городов! Я думаю, плохими сторонами кошачья цивилизация ничем не отличается от человеческой. А ведь это я затащила моего маленького котёнка в этот проклятый город!

Сразу встал вопрос: как подлететь незамеченными к охраняемой со всех четырёх сторон тюрьме? Вертолёт ведь производит немалый шум! Узнав, на какое время была назначена прогулка заключённых Чешшира, мы решили пуститься на маленькую хитрость. Надо было действовать без промедлений: другого такого случая могло и не представиться. Раздобыв красную краску, мы стали спешно рисовать на вертолёте Муррчелло красный крест – всемирно известный знак медицинской помощи. «С красным крестом они не рискнут по нам стрелять», – убеждала я своих новых друзей. Правда, на вертолёте Муррчелло стёкла и так были из пуленепробиваемого стекла, но всё же, на мой взгляд, стоило избегать малейшего риска. К тому же мы опасались, что стрелять начнут не по нам, а по бедным заключённым, пытающимся пробраться в самолёт. Мы почему-то были уверены, что за Четом увяжутся другие коты, опьянённые призраком свободы. Мне пришлось переодеться в медсестричку, в белом фартуке и с красным крестом на груди.

Прошло ещё несколько часов нескончаемого ожидания и тревог, и наш вертолёт сделал мягкую посадку прямо на территории тюрьмы Чешшир – как раз в то самое время, когда заключённых вывели гулять. Муррчелло остался в кабине пилота, в любой момент готовый к экстренному взлёту, а я тем временем неспешно подошла к начальнику охраны и заявила, что заключённые срочно нуждаются в прививке от лишая, поскольку содержатся в антисанитарных условиях. Для пущей убедительности я достала из маленькой сумочки огромный шприц, доверху заполненный какой-то розовой жидкостью. Это произвело на охрану сильное впечатление. Надо ли говорить, что укол пациенту предстояло сделать в вертолёте, где якобы находились все медикаменты, и что первым, кого я избрала для прохождения этой варварской, но необходимой операции, был Чет.

Мы с Четом проследовали в вертолёт, захлопнули входную дверь – и начали потихоньку взлетать. Только тут до тюремного начальства наконец-то дошло, на какой мякине их провели. Но сдаваться без боя они не собирались. По направлению к нашему вертолёту посыпался град пуль. Все мы, кроме Муррчелло, который летал под пулями не один раз, здорово перетрухнули, вжались в спинку сиденья и легли на пол кабины. Но не зря самолёт Муррчелло славился своей пуленепробиваемостью. Ни одна из пуль не причинила вреда ни нам, ни летающей машине. Было от чего захлопать в ладоши! Наша авантюра удалась! Но у акшакалов тоже были вертолёты – нам просто повезло, что место их базирования было далеко от тюрьмы.

Как бы там ни было, нужно было срочно спрятать свою маленькую железную стрекозу где-то в «зелёнке» – так коты называли лесопарковую зону, и дальше идти пешком. Вертолёт был слишком заметным.

Так мы и сделали. Но что это? Внезапно раздался вой сирен – и мы с содроганием почувствовали, что со всех сторон окружены джипами и бронемашинами акшакалов. Спасения не было, ведь свой вертолёт мы бросили в нескольких десятках метров отсюда. Как бы нам сейчас пригодился Куся с его знаниями кошачьей магии, перешедшими ему по наследству от дяди-чародея! Но Кусю мы изначально решили не брать: наша маленькая пятнистая стрекоза не смогла бы взлететь с ещё одним пассажиром. Мы стояли, как стойкие оловянные солдатики – и терпеливо ждали своей участи. Сейчас нас расстреляют. Кто знает, может быть, в следующей жизни мне уже не придётся быть кошечкой. Чет и Муррчелло, как и подобает настоящим мужчинам, закрыли меня своими телами. Сейчас раздадутся эти страшные выстрелы – и мы провалимся куда-то в новый мир, опасный и неизведанный…

И тут я проснулась. Чет мирно посапывал рядом на моей подушке. Лучи солнышка уже энергично пробивались в нашу комнату. И приснится же такое! – подумалось мне. Ну да ладно – будет о чём рассказать друзьям. А чтобы не забыть, пока Чет спит, я решила записать этот сон в свою жёлтую тетрадку, куда я записываю всё самое интересное, что приключается в моей жизни.

Начало нового дня выдалось многообещающим. «Надо меньше смотреть страшилки по телику», – подумалось мне, – а то вдруг, если меня убьют во сне, я уже не смогу вернуться в наш мир, к папе и маме? Мне бы очень бы этого не хотелось».

 

ГЛАВА 2

 

Немного поразмыслив на досуге, я решила стать писательницей. Конечно, мне не раз ещё снились яркие сны, в которых действие происходило в кошачьем городе Муррманске. Но обычно сны быстро забываются, а мне так хотелось поскорее узнать, чем же закончились удивительные приключения Дороти и Чета в этом невероятном городе Муррманске, где совсем не было людей, а весь город издавна был населён представителями племени кошачьих. Что случилось с нашими друзьями, Кусей и Муррчелло? По-моему, писатель – это такой человек, который умудряется не забыть всё то, что ему снится по ночам. Он всё это запоминает, а потом просто переносит на бумагу. Хотя, замечу в скобках, это невероятно трудно. Вот этому мне и предстояло научиться. И уж самым заманчивым было научиться управлять своими снами – включая их в том самом месте, где прервалось повествование накануне по причине утреннего пробуждения. Поначалу мне это давалось нелегко, и приходилось связывать обрывки приключений собственной фантазией, словно бы дополняя их. Впрочем, вскоре я уже справлялась «на отлично» и с этой задачей.

На следующий день, то есть в следующую ночь, я попала в ту самую ситуацию, на которой прервалось моё повествование. Вы помните, наше положение казалось безвыходным. Мы были окружены со всех сторон акшакалами, а наш бедный вертолёт находился слишком далеко, чтобы мы могли на нём взлететь. Но нам не суждено было в этот день попасть в плен или погибнуть. Помощь пришла, как водится, оттуда, откуда её не ждали. Куся, оставленный нами дома, обеспокоился нашим долгим отсутствием. Включив телевизор, передававший последние новости с места происшествий, он быстро узнал, что мы, похитив Чета из тюрьмы, направились в сторону парка, и что за нами увязалась массированная погоня. Он сразу понял, что добром это для нас не закончится. Как я уже вскользь отмечала, Куся был внучатым племянником знаменитого кота-чародея Карабаса Барабаса, о котором в городе Муррманске ещё при жизни слагались легенды. Кое-что из волшебной магии своего знаменитого предка Кусе удалось подсмотреть, бывая на каникулах у него в замке. Конечно, специально его никто волшебству не обучал, но уже не раз отмечалось, что необычайные способности часто передаются по семейной линии. То есть задатки волшебника были у Куси с рождения. Однажды, когда Куся гостил в дядином замке, ему почему-то не спалось. Стояла тихая душная ночь, и Куся подошёл к окну, чтобы полюбоваться полной луной. Можете себе представить его удивление, когда он внезапно увидел своего дядю вылетающим из комнаты. Кусе всегда было немножко обидно, что коты не умеют летать. Подумать только: мыши, заклятые враги любого кота – и те летают! Трудно передать обычными словами, как он порадовался за своего дядю. Задаст он шороху этим летучим мышам. А то совсем обнаглели: летают прямо под Кусиным окном! Но ещё больше ему захотелось узнать чудодейственный секрет, благодаря которому тяжёлый и грузный дядя легко поднялся в воздух, и при этом не упал и не разбился!

И вот, движимый любопытством, на следующий день Куся тайком прокрался в лабораторию дяди. Чего там только не было! Скелеты падших кошек перепугали его насмерть: он имел неосторожность вставить палец в зубы скелету – с самой что ни на есть почтенной целью над ним поиздеваться. Но скелет тоже был парень не промах. Он схватил Кусин палец и ни за какие коврижки не захотел его отпускать! То-то было переполоху!

Наконец, Куся набрёл на волшебную мазь, которой дядя натирал свои уши и ещё кое-то, о чём мы умолчим. Но мазь не действовала без правильного заклинания. Нельзя было перепутать даже одно слово. И вдруг Кусе попалась на глаза волшебная книга безумного кота Валериана Котовского «Заговоры, заклинания, притчи и словесная магия котов». Куся лихорадочно перелистывал волшебную книгу заговоров, опасаясь в любой момент быть застигнутым врасплох дядей. Ох, и не поздоровится ему в этом случае! И вот, наконец, нужное заклинание. Заклинание для произведения полётов над землёй. Оно звучало так: «Ум-цаца-друм-цаца-бум-цаца-хрум-цаца». Если бы бедный Куся знал, что эта книга уже тысячу лет запрещена, и что за её распространение полагается смертная казнь, он, наверное, перепугался бы пуще прежнего. На этот раз неведенье хранило его от более сильных страхов и потрясений. Конечно, Куся не преминул стащить мазь и запомнить, а потом и переписать в свою тайную тетрадку это удивительное заклинание. Впоследствии он ещё не раз пробирался в святая святых своего дяди, его лабораторию, и почерпнул там немало полезных заклинаний.

Когда Куся понял, что нам с Четом и Муррчелло угрожает опасность, он поспешил нам на помощь, но не стал зря расходовать волшебную мазь, справедливо рассудив, что она нам ещё пригодится. Он быстро добрался до парка на своих четверых, нацепив на шею амулет, внутри которого и находилась чудодейственная мазь. Столь же быстро он вышел на круг оцепления. Акшакалы совсем не смотрели в эту сторону, так как нападения с тыла они не ждали. Теперь надо было, во что бы то ни стало, привлечь их внимание к своей скромной персоне – и, таким образом отвлечь его от Муррчелло, Чета и Дороти. Особенно Кусе было неловко перед Муррчелло, хотя тот и был настоящим спасателем. Ведь это он втравил его в это приключение, грозившее обернуться неприятностями для всех без исключения его участников. Куся залез на дерево – и оглушительно мяукнул. Он не боялся, что его схватят акшакалы. Дело в том, что он, пока бежал на помощь друзьям, вспомнил одно очень полезное заклинание, делавшее его невидимым для кошачьих глаз. Таким образом, громко мяукнув и переключив на себя внимание вооружённых до зубов акшакалов, он тут же исчез из поля зрения. Можно сказать, растворился в воздухе.

Увидев, что оравший на верхушке дерева кот исчез, а потом, невидимый, опять пронзительно закричал, глупые акшакалы подумали, что он звал их на помощь, но не удержался и рухнул вниз. Несколько акшакалов тут же побежали к этому дереву, и прекрасно видевший всё Куся, воспользовавшись замешательством в стане врага, тут же прошмыгнул в образовавшуюся в стройном оцеплении щель.

Я сразу заметила, что вокруг происходит что-то необыкновенное. Но, честно говоря, не могла понять, что там происходит. А то, что нашим спасителем окажется Куся, мне даже в голову не могло прийти. Я же ничего не знала о его сверхъестественных способностях, а сам он не успел нам с Четом ничего толком рассказать. Да и не знаю, стал бы он посвящать нас в это таинственное дело или нет. Говорят, что хорошего кота украшает скромность. Честно говоря, теперь я думаю, что он мог бы попытаться вызволить Чета и без Муррчелло с его вертолётом, исключительно силами своей магии. Ибо то, что я увидела в его исполнении, потрясло меня до глубины души.

У акшакалов была своя конница – боевые ослы. Они обладали удивительной способностью проникать там, где уже не могла проехать бронетехника. Раздался боевой клич предводителя акшакалов: «Взвейтесь соколы ослами!». И ослиная конница начала прочёсывать лес, неумолимо приближаясь к нам. Они стали опасаться, что мы где-нибудь спрячемся – например, в зарослях деревьев. Как раз в этот момент к нам присоединился Куся. Честно говоря, он меня здорово напугал. Оставаясь невидимым, он обнял меня одной лапой. Я даже вскрикнула от неожиданности. Но он сказал: «Не бойся, это я, Куся!» – и снова обрёл свои очертания. Акшакалы увидели, что нас стало больше – и ещё быстрее поскакали на своих ослах. Казалось, деваться нам некуда – и сейчас нас схватят. Но Куся всё предусмотрел заранее. Он вырвал маленький волосок из своих пышных усов, и, громко мяукнув, произнёс заклинание. Потом резко взмахнул хвостом – и на месте редких деревьев, откуда к нам просачивались на ослах акшакалы, вырос непроходимый лес. Джунгли!

Ослы акшакалов увязли в этой лесной трясине. Было слышно, как они чертыхаются. Не ослы, конечно, а акшакалы. Но это было ещё только полдела. Не мешкая, Куся насадил такие же джунгли и с обратной стороны, оставив нам только небольшую полянку. Итак, теперь мы были в безопасности от неприятеля, но не оставаться же навечно в этом лесу! Нужно было попытаться как-нибудь выбраться.

– Друзья мои! – сказал Куся, – моё заклинание способно действовать только один час. Потом эта чащоба рассеется. За это время мы должны придумать, как нам отсюда выбраться. Какие будут на этот счёт мнения?

– Я думаю, надо как-то добраться до нашего вертолёта, не правда ли, Муррчелло? – Но как это сделать? – вслух проговорила я. – Ведь мы же не умеем летать!

– Ещё как умеем! – воскликнул Куся. – Я вас научу летать.

– Ты нас разыгрываешь, Куся! – сказала я.

Мы вопросительно посмотрели на Муррчелло, который, часто общаясь с Кусей, наверняка знал, что может и чего не может его друг. Муррчелло указал нам на розовый флакончик, который плавно колыхался на Кусиной шее.

– Как вы думаете, что в этом флакончике? – спросил у нас Муррчелло.

– Наверняка какой-нибудь талисман, портрет любимой кошечки в юности, –  предположила я.

– А вот и не угадали. Здесь как раз находится то, что поможет нам полететь. Правда, Куся?

– Что правда, то правда, друг мой. Я заранее предчувствовал, что нам сегодня придётся немножко полетать. Зато будет, что потом вспомнить, когда состаримся!

– А как же мы полетим без крыльев? – спросила я, ещё не до конца понимая, в чём же заключается фокус.

Конечно, Куся прекрасно представлял себе, что большинство его соплеменников никогда в жизни не летали, и поэтому принялся скрупулёзно объяснять, что и зачем следовало нам сделать. Когда мы, наконец, после всех объяснений, натёрлись чудодейственной мазью, в голове немножко помутнело – но зато, откуда ни возьмись, появилось чувство легкости и даже невесомости всего тела. Такова была чудодейственная сила препарата. Это напомнило мне рассказ Кота Бегемота о полёте Маргариты.

Первыми, как более опытные в этом деле, поднялись в воздух Куся и Муррчелло. Они бережно подхватили нас за лапы, и мы тоже полетели. Со стороны это, наверное, напоминало затяжной прыжок парашютистов, когда они, сомкнув свои сплочённые ряды, перед раскрытием парашюта объединяются в группы, – вся разница была только в том, что мы не спускались за землю, а наоборот, дружной стайкой поднимались в небо. Муррчелло сразу заприметил с воздуха пятнистое чрево своего вертолета, и мы стали постепенно снижаться. Мы были уверены в том, что все акшакалы остались там, в дремучем лесу, – и чуть было не поплатились за свою самонадеянность. Дело в том, что, обнаружив наш вертолёт, акшакалы поставили возле него часового. Нам повезло: часовой побродил-побродил вокруг вертолёта, увидел, что остальные полицейские ушли и долго не возвращаются, и, недолго думая, забрался в вертолёт, сделал из фляжки пару глоточков валерьянки – да и заснул там. Поэтому наш отчаянный пилотаж без крыльев обошёлся без инцидентов. Мы быстро выбросили незадачливого полицейского из вертолёта, отобрали у него оружие, и для верности крепко привязали его лежавшей в вертолёте верёвкой к ближайшему дереву.

Теперь перед нами встал другой столь же важный вопрос: куда лететь?

–  В тюрьму! – мрачно пошутил Чет. – Вы знаете, мне там очень понравилось. Столько новых знакомых!

– В самом деле, друзья! Должно же быть в вашем городе где-нибудь безопасное место! – сказала я.

–  Надо подумать, – сказал Муррчелло.

–  Надо обмозговать, – сказал Куся.

– Но времени у нас в обрез! – воскликнул Чет.

–  Ну не так чтобы совсем в обрез, – сказал Муррчелло. Скоро стемнеет, и, хотя акшакалы обладают повышенной ночной зоркостью, нам ведь темнота тоже на руку!

–  Почему? – спросила я.

Потому что в темноте легче спрятаться – даже четверым, – объяснил Куся.

– Придумал! – воскликнул Муррчелло. – На берегу моря есть большая пещера, куда раньше сбрасывали остовы старых кораблей. Полетели туда! Там можно и спрятать вертолёт, и немножко отсидеться.

–  Летите без меня, – сказал Куся, – а я пока немножко пошпионю за акшакалами. Очень уж мне любопытно, что они предпримут дальше.

–  Но это же опасно! – воскликнула я, – глядя на Кусю влюблёнными глазами.

– Не забывай, Дороти, что я могу какое-то время оставаться невидимым. Так что за меня не беспокойся: мне ничего не угрожает.

Я переглянулась взглядами с Муррчелло. Он был спокоен и одобрял решение Куси, тем более что кому-то из нас всё равно не хватило бы места в вертолёте, а управлять им умел только Муррчелло. На том и порешили.

 

ГЛАВА 3

 

Итак, мы взлетели на вертолёте и отправились искать укромную пещеру, о которой говорил Муррчелло. Честно говоря, когда я в первый раз взлетела на вертолёте, я была настолько перепугана, что даже не догадалась полюбоваться красотами природы, которые открывались с борта крылатой машины. Теперь уже, немножко привыкнув, я была абсолютно уверена, что мы не разобьёмся, тем более с таким классным пилотом, как Муррчелло. Удивительно, он умудрялся рулить всеми четырьмя лапами одновременно, нажимая какие-то одному ему ведомые кнопочки. Наверное, я бы так не смогла. Зато теперь я в полной мере оценила красоту неба. Мы обогнали какую-то маленькую серую тучку, и я весело поприветствовала её лапкой. Кошачьи домики внизу казались совсем крохотными и смешными, словно в них жили не коты, а какие-то лилипуты или даже насекомые. «Надо же, как всё меняется с высотой», – подумала я.

– Чуть было не забыл вас предупредить, – сказал, как бы между прочим, Муррчелло. – В пещере, куда мы направляемся, водятся ужасные крысы-кашалоты. Вы увидите, как они обгрызли старые корабли. Одна такая крыса совершенно не опасна. Более того, любой уважающий себя кот легко с ней справится. Но когда они объединяются в стаи, то могут загрызть и кота. Они просто набрасываются на него всем скопом, и каждая откусывает по кусочку, пока не доберутся до скелета. Я слышал, что где-то в южных морях есть такие маленькие, но очень прожорливые рыбки и называются они пираньи. Так вот, здешние крысы-кашалоты не менее прожорливы, чем пираньи.

–  Тогда зачем мы летим в такое страшное место? – спросил Чет.

–Чтобы испытать свою храбрость, – сказал Муррчелло. – Никто не догадается нас там искать.

–  Просто у нас пока нет другого выхода, Четище, – добавила я.

–  Не беспокойтесь, – сказал Муррчелло, – я знаю хороший способ против крыс-кашалотов. Достаточно сунуть им в пасть какую-нибудь палку, как они начинают её самозабвенно грызть. Это должно нам здорово помочь.

И вот, наконец, кашалотовая пещера. Приземлить вертолёт прямо в пещеру было проблематично, поэтому мы приземлились у входа, а потом аккуратно затолкали нашу машину вовнутрь и даже немножко замаскировали её сухими листьями – так, на всякий случай.

Вдоль пещеры неизвестно куда текла подземная речка Серебринка. Об этой речке, как рассказал нам Муррчелло, ходили легенды. Поговаривали, что далёкие предки нынешних обитателей Муррманска давным-давно по этой речке плавали до самого Мяунска. Существовала даже книга, считавшаяся, впрочем, апокрифом, «О хождении за три моря Котофея Мурлыкина», которая повествовала, в том числе, и об успешном походе Котофея Мурлыкина, больше известного как Синдбад-Мореход, по устью Серебринки до южного кошачьего города Мяунска.

А в это время с Кусей происходили невероятные приключения. Оставленный наблюдать за акшакалами, он опять залез на дерево – и протяжно мяукнул. Что за чертовщина? – подумали полицейские, и, поскольку не обнаружили на дереве никого, кроме белочки, с отчаянья разрядили пулемёт в рыжую любительницу орехов. Одна из пуль прошла совсем рядом от невидимого Куси. Ему вдруг стало жаль маленькую белочку. «Вот дурак, кретин! – мысленно выругался он, – не мог выбрать дерево, на котором не было бы посторонних животных». И тут Куся словно бы опомнился: да ведь он, имея волшебную мазь, может спасти жизнь маленькой белочке. И прежде чем акшакалы успели к ней подбежать, он уже спрыгнул на землю и натёр её волшебной мазью. И только потом, обезопасив себя и её, стал к ней приглядываться, подаёт ли она хоть какие-нибудь признаки жизни. И тут раздался грозный голос предводителя акшакалов: «Что за чертовщина! Я точно кого-то подстрелил, клянусь Карабасом Барабасом! А под деревом никого нет!»

Куся, тщательно осмотрев белочку, понял, что у неё прострелено навылет лёгкое. Жизнь в ней едва теплилась. Не теряя ни секунды, Куся достал волшебную мазь и натёр ею простреленное место. Белочка потихоньку открыла глаза. «Где я?» – тихо проговорила она. «Ты разговариваешь?» – удивился Куся. Ведь белки в Муррманске не разговаривали. Он забыл, что чудодейственная мазь его дяди производит волшебство, в результате которого даже немые животные начинают говорить.

– Не знаю, как это у меня получается, – сказала белочка. Раньше я действительно не умела говорить.

– Как ты себя чувствуешь, – шёпотом, в ухо белочки, спросил Куся, чтобы их беседу не расслышали акшакалы.

– Сейчас уже намного лучше, – сказала белочка. – Это ты меня спас?

– Ну, я.

– Я тебе очень благодарна. Меня зовут Хрумочка. Это, наверное, потому, что я очень люблю хрумкать орешки.

– А меня – Куся. Давай отойдём в сторонку, здесь сейчас может быть опасно! – сказал Куся.

И действительно, как только они отошли, акшакалы полезли на дерево. Оставаться на этом месте и дальше было чревато последствиями, невзирая на все Кусины волшебства. Ведь акшакалы стянули сюда чуть ли не весь свой личный состав!

– Хрумочка, здесь очень опасно оставаться. Давай переправимся к моим друзьям, –  предложил белочке Куся.

– Делай, как считаешь нужным. Ты ведь однажды уже спас мне жизнь, – просто ответила белочка.

– Тогда залезай мне на шею и крепко держись, – скомандовал Куся. Он поднатужился – и взлетел. Конечно, он летел не так быстро, ведь всё-таки он летел с небольшим живым грузом, но и этого было достаточно, чтобы удрать от акшакалов. Правда, Хрумочка вначале жутко испугалась и громко вскрикнула. Но затем она постепенно привыкла к полёту, сидела смирно и даже пробовала шутить.

Да, это был нелёгкий день для акшакалов. Они даже представить себе не могли, что кто-то в этом испуганном кошачьем городе может оказать им сопротивление. Достойное сопротивление! Они были крепко озадачены. Но, хотя они и были одурачены, дело своё они знали до мелочей. Их начальники распорядились прочесать все наиболее подозрительные места в городе и за его пределами. Значилась в этом списке и кашалотовая пещера.

 

ГЛАВА 4

 

Пещера запиралась изнутри раздвижными дверьми. Правда, в последний раз пользовались этим механизмом так давно, что секрет этих дверей был забыт. Знали только, что где-то существует потайная кнопка, которая и приводит в движение весь этот механизм. Вот только как её найти? Над этим мы и ломали себе голову. Ведь акшакалам не стоило большого труда обнаружить нас, где бы мы ни находились. Везде у них были свои ищейки. Но если удастся закрыться изнутри, это меняло всё дело. Иначе мы рисковали попасть в лапы полицейских, и никакая магия Куси нас бы уже не выручила: акшакалы были злы как шакалы. Слишком долго мы водили их за нос, и это было что-то невероятное в новейшей истории города Муррманска. Никто ещё из его жителей не отваживался на подобную дерзость. Это называлось гражданским неповиновением – и строго каралось по Закону. Вот почему все, включая многоопытного Муррчелло, были не на шутку встревожены. Даже вызволить Чета из тюрьмы представлялось ему куда менее рискованным предприятием, чем то положение, в котором мы очутились.

Муррчелло отправился на разведку и вернулся с двумя новостями – одной плохой и одной хорошей. Хорошая новость заключалась в том, что он столкнулся с Кусей и Хрумочкой. Но была и плохая. Большой отряд акшакалов двигался прямо к пещере, где прятались наши друзья. Плюс ко всему все акшакалы были вооружены боевыми автоматами Кисочкина. Это очень страшное оружие, наповал убивающее очередями. Обо всём этом поведала друзьям маленькая морская свинка Минька, тоже направлявшаяся в пещеру и своими глазами видевшая полчища полицейских, шагавших прямиком к пещере. Свинка очень боялась акшакалов, и поэтому решила в пещеру не ходить. Но, будучи зверушкой доброй и порядочной, честно предупредила Муррчелло о надвигающейся опасности.

Надо было что-то срочно предпринимать. Если всех нас убьют, никто уже не сможет вылечить нас волшебной Кусиной мазью. Я и Чет, оставшись в гордом одиночестве, ещё не знали этих подробностей и встревоженно грустили. Крыс-кашалотов нигде не было видно. И тут наше внимание привлекло необыкновенное существо. Из речки Серебрянки выпорхнула рыбка, взмахнула крылышками – и полетела прямо к ним. Это была рыба-птица. Изголодавшийся за день Чет уже готов был проглотить неосторожную рыбку, как вдруг она заговорила человеческим голосом, и я, схватив Чета за амулет, успела удержать его от необдуманного поступка.

– Как я вам благодарна, что вы меня не съели! – встревожено проговорила рыба-птица. – Ведь я вам не сделала ничего плохого!

– Чет очень голоден, – сказала я. — Его целые сутки продержали в тюрьме!

– Ну, тогда я вас прощаю!

– И ещё: он очень любит есть рыб! Я не рыба! Я – птица! – гордо пропищала рыба-птица.

– Правда? А я было принял Вас за рыбу! Извините меня, пожалуйста! – сказал Чет. Он умолчал о том, что маленькие птички тоже иногда служат ему прекрасным кормом. Мы никогда ещё не видали такое диковинное существо, как рыба-птица, и честно ей об этом сказали.

– А мы живём только в кашалотовой пещере. Если раньше вы здесь не были, вы и не могли нас видеть! – сказала рыба-птица.

– А здесь действительно водятся крысы-кашалоты? – спросила я.

– Их здесь целые полчища, и мы их очень боимся. Они даже немного умеют плавать, вот и пришлось нам научиться летать, иначе бы они всех нас съели! – призналась рыба-птица. И тут у входа в пещеру показались Муррчелло, Куся и Хрумочка.

– А вот и наши друзья, – воскликнула я, да ещё какая-то белка с ними!

– А они меня не съедят? – поинтересовалась рыба-птица.

– Нет, что ты. Они очень культурные и порядочные коты, – добавила я.

– Ну, вот и мы! – сказал Куся, когда они подошли. – Познакомьтесь, это белочка Хрумочка. А это Дороти и Чет. И ещё рыбка с ними.

– Я не рыба! Я птица! – возмутилась рыба-птица.

– Ну, хорошо, птица! Честно говоря, нам сейчас не до этих тонкостей. За нами гонятся ужасные зверюги, акшакалы. А мы не знаем, как закрыть пещеру. Птица, ты случайно не знаешь, где здесь та кнопка, что закрывает двери. Ты бы могла нам очень помочь!

– Я помню место, где она была. Но сейчас оно заросло тиной и плесенью, и там ничего не видно.

– Ничего. Главное, покажи нам это место! – попросил Куся. И рыба-птица показала. Честно говоря, я подумала, что Куся в очередной раз воспользуется своей магией, почерпнутой из книги безумного Валериана Котовского «Заговоры, заклинания и словесная магия котов», которая запрещена уже тысячу лет. Но Куся поднял с земли кирпичик и стал им, как ластиком, тереть квадратик, в котором, по словам рыбы-птицы, была спрятана тайная кнопка, приводившая в движение двери пещеры. А тем временем Муррчелло достал из вертолёта боевой автомат Кисочкина, отобранный нами у часового-акшакала, и приготовился встречать врагов огнём – на случай, если кнопку так и не удастся разыскать.

Нам повезло. Куся, истово тёрший стенку пещеры, видимо, добрался-таки до потайной кнопки, и вдруг мы услышали страшный скрежет: двери пещеры начали медленно задвигаться. Это было очень вовремя. Из окрестностей пещеры уже доносились голоса акшакалов. Муррчелло едва успел заскочить обратно в пещеру, как двери пещеры окончательно захлопнулись – и все мы очутились в полной темноте. Зато теперь мы были полностью уверены в своей безопасности.

 

ГЛАВА 5

 

Надо сказать, что темнота в пещере не была абсолютной: на её стенах оказалось много фосфора, который забавно отсвечивал в темноте, и скоро наши глаза уже вполне ориентировались в этом искусственном полумраке.

– Спасибо тебе, рыба-птица! – поблагодарил Куся крылатую рыбку. – Ты нас, можно сказать, спасла от большой беды! И, словно бы в подтверждение этой мысли, акшакалы начали бешено колотить в дверь пещеры. Они ещё долго дубасили в железную дверь. Но вскоре, поняв бесперспективность своих усилий, прекратили это безнадёжное дело. Тем не менее, было понятно, что они разбили у пещеры лагерь и намерены ждать, когда у нас закончатся запасы еды, и мы сами им откроем входную дверь.

Честно говоря, мы так устали за день, что забрались в вертолёт подремать. Муррчелло остался нас охранять, рыба-птица вернулась к себе домой, в мутные воды речки Серебринки. А мы с Четом, Кусей и Хрумочкой задремали. И снилась Кусе лысая с родимым пятном на лбу голова безумного кота Валериана Котовского, автора запрещённой книги «Заговоры, заклинания, притчи и словесная магия котов», – книги, которую Куся с детства знал наизусть. Голова покачивалась из стороны в сторону и беззвучно бормотала самые ужасные заклинания, от которых шерсть становилась дыбом.

Но за ночь ничего сверхъестественного не произошло.

– Вставайте, сони! – Уже весна на дворе! – разбудил нас зычный голос Муррчелло. И мы потихонечку разлепили глаза.

– Всё в порядке? – спросил Чет.

– Всё в полном порядке, не волнуйтесь. Я глаз не смыкал всё это время. Не так-то просто взломать входную дверь. Она очень старинная, их какого-то сверхпрочного материала.

– Как ты думаешь, Мур, – вступил в разговор Куся, – можно ли её взломать, скажем, за неделю? Я так не думаю. Но не будем же мы всё это время сидеть тут и ждать, пока они отступят. А вдруг не отступят?

– У тебя есть что предложить на этот случай? – немного помолчав, спросил он.

– Есть у меня одна мыслишка. Даже две, если уж быть до конца правдивым. Но я должен рассказать вам вот о чём. На досуге я немножко усовершенствовал свой вертолёт. Теперь он у меня не только летает, но и плавает! Да, да, друзья мои, теперь это уже не просто вертолёт, а вертолёт-амфибия Мурзикова. Как любой настоящий изобретатель, я скромно добавил к названию новой модели вертолёта свою фамилию. Я предлагаю не ждать у моря погоды, а поплыть на вертолёте по  подземной речке. Это же так увлекательно!

– Ты уже плавал здесь? – спросил Чет.

– Да, я уже немножко поплавал по этой речке, и, надеюсь, кое-какие мои открытия очень нам помогут.

– Неужели ты доплыл до самого Мяунска, как когда-то знаменитый путешественник Котофей Мурлыкин, больше известный как Синдбад-Мореход? – не удержалась от вопроса я.

– У меня было такое намерение, – честно признался Муррчелло. – Моя бабушка рассказала мне, что Котофей Мурлыкин – мой далёкий предок по материнской линии. Вот откуда у меня такая тяга к путешествиям! И, конечно, я бы с удовольствием поплыл по следам своего прадедушки. Но я залил в бензобак слишком мало горючего, и мне пришлось вернуться. Зато я нашел место по течению реки, где кашалотовая пещера выходит на поверхность земли!

– И мы сможем выбраться наружу? – спросила я.

– Сможем. Если не захотим плыть дальше. Вот об этом я и хотел с вами посовещаться, – промолвил Муррчелло. Повисла неловкая тишина. Все хотели приключений, но боялись утонуть в речке или умереть с голоду во время столь длительного путешествия. И потом, никто не знал, как долго плыть на вертолёте-амфибии до Мяунска.

– Как обстоят дела в Муррманске, мы уже знаем. А вот в Мяунске побывать очень интересно. Если конечно, у нас есть шансы туда добраться, – предложила я.

– Но ведь там правит этот ужасный Кара-Мурза, и они собираются идти на нас войной! – не сдержался Куся.

– А вот это мы и проверим. Я недавно в Муррманске, но, на мой посторонний взгляд, хуже, чем здесь, уже не будет, – парировала я.

– Я никого силком не заставляю идти в Мяунск. Тех, кто пожелает остаться в Муррманске, я высажу на старой судоверфи, – сказал Муррчелло.

Голосовали недолго. Куся, враждебно настроенный по отношению к Мяунску, был, тем не менее, волшебником, что повышало его уверенность в себе. К тому же, он был не один. Категорически против выступила только Хрумочка. Она в жизни никогда никуда не путешествовала за пределы своей лесной полянки, а тут стрельба акшакалов и опасное ранение ещё больше нагнали на неё страху. А вдруг там, в Мяунске, не растут деревья со вкусными орешками? Что она тогда будет делать? Чем станет питаться?

Все остальные были «за». В общем, белку решили высадить, и отправиться дальше чисто кошачьей компанией. На том и порешили. Ещё и рыба-птица увязалась за нами. «Возьмите, говорит, меня с собой! В Мяунск, я, конечно, с вами не пойду. Но что касается плавания по кашалотовой пещере, мне кажется, я могу вам пригодиться. Я ведь живу здесь!»

– А что, возьмём птицу! – предложил Муррчелло. Мне кажется, в этом действительно есть смысл. Никто не был против, тем более, что она уже один раз помогла нам с потайной кнопкой. Все аккуратно разместились в вертолёте-амфибии. Хрумочка взобралась на колени к Кусе. Честно говоря, мне это было немножко неприятно. Но я успокаивала себя тем, что она скоро будет отправлена обратно в Муррманск, и тогда у меня самой будет возможность посидеть у него на коленях.

 

ГЛАВА 6

 

Вращая лопастями, как вёслами, вертолёт-амфибия потихоньку набирал ход. Поначалу всё было достаточно весело и забавно. Муррчелло рассказывал смешные морские анекдоты, не забывая при этом мастерски управлять кораблём. И тут Чет воскликнул: «Посмотрите, что-то странное плывёт нам навстречу!» Куся взял подзорную трубу, имевшуюся в арсенале, и осмотрел то место, на которое указал Чет.

– Мать родная, да это же крысы-кашалоты! – воскликнул Куся. И действительно, полчища огромных крыс-кашалотов плыли им навстречу на большом куске палубы какого-то старого корабля. «Погоди, погоди! – сам себе под нос пробормотал Куся, на корабле можно различить какие-то буквы, очевидно, название корабля. …ФЕЙ  …ЛЫКИН», — медленно, но членораздельно произнёс он.

– Котофей Мурлыкин! – осенило вдруг Муррчелло. – Котофей Мурлыкин! Кто бы мог подумать! Но если корабль погиб, как смог выжить его отважный капитан, написавший впоследствии книгу «Хождение Котофея Мурлыкина за три моря»? Наверное, он просто оставил свой корабль в пещере уже после того, как его путешествие закончилось. А крысы и время довершили своё чёрное дело! А ведь корабль мог бы стать прекрасным экспонатом музея приключений! Но я могу вас обрадовать, друзья мои! – заключил Муррчелло. Ни обломки корабля, ни полчища крыс не представляют для нашей амфибии (давайте на время забудем, что это вертолёт, пока снова не увидим небо!) ни малейшей опасности.

– Эти крысы меня съедят, – запричитала птица-рыба.

– Но ты же не собираешься, надеюсь, вылезать из амфибии, возразила я. Как же они до тебя доберутся?

– Вы ещё не знаете этих прожорливых тварей, – возразила птица-рыба. – Они и нашу амфибию способны сгрызть!

– А это мы ещё «будем посмотреть», как говорят иностранцы, – спокойно парировал Муррчелло. На всякий случай я обняла трясущуюся от страха птицу и укрыла её своей замшевой кофточкой. И действительно, вскоре, поравнявшись с амфибией, крысы-кашалоты начали остервенело её кусать, нисколько не смущаясь тем фактом, что в машине было сразу несколько котов, и совсем не чуять кошачий запах они, конечно же, не могли. Но, наверное, длительное нахождение среди себе подобных притупило их чувство осторожности: они просто забыли, что коты с удовольствием едят крыс.

–Мур, а давай поймаем на удочку парочку этих крыс и вкусно пообедаем! – предложил Куся. – У меня есть небольшая раскладная удочка, а для этих тварей даже червяка не понадобится. Обещаю поймать крысу на голый крючок!

– Фу, Куся, сказала Хрумочка, я и так боюсь противных этих крыс, а вы ещё собираетесь тут их есть! Хоть бы отошли куда-нибудь в сторонку! А то моё нежное сердечко не вынесет этого жалкого зрелища!

Честно говоря, я тоже никогда в жизни не ела крыс – и в этом была солидарна с Хрумочкой. Но ведь кошечкой я стала совсем недавно, а всем известно, что маленькие девочки крыс не едят вообще, даже в жареном виде. Я ничего не сказала, но моё молчание было воспринято как неодобрение этого гурманского проекта.

– А ну их, женщин, презрительно буркнул Муррчелло, достал из-под сиденья трофейный автомат Кисочкина – и, приоткрыв окно амфибии, дал несколько прицельных очередей по крысам. Несколько крыс больше не всплыли.

– Ура меткому стрелку! – воскликнул Чет. – Это было потрясающе! Тем временем оставшиеся в живых крысы постарались оттащить обломок знаменитого корабля Котофея Мурлыкина подальше от опасной амфибии – и надо сказать, это им удалось: крысы были большие и дружно толкали обломок корабля. Победа над легионами крыс, конечно же, подняла боевой дух путешественников. Но конечной целью их странствия был город Мяунск, и они решили не преследовать крыс-кашалотов, плывших в обратном направлении. И потом, надо было найти старую судоверфь – и высадить там Хрумочку, которой Мяунск был неинтересен.

– Птица, ты говорила, что знаешь, где здесь выход из пещеры на поверхность. Далеко ли ещё до этого места? – спросил Чет.

– Друзья мои, это место уже совсем близко! – сказала птица-рыба. Скоро вы его все увидите – с левой стороны по течению.

– Ура! – воскликнула Хрумочка! – Скоро я опять буду дома и вдоволь наемся вкусных орешков!

– Не торопись, белочка, – сказал мудрый Куся. Ты выйдешь в районе старой судоверфи, и тебе ещё долго придётся возвращаться в свой лес!

– Ну, ничего! – сказала белка. Я умею очень быстро бегать и прыгать, так что это для меня – не проблема. Гораздо сложнее мне заставить себя сидеть здесь, в амфибии. Тут так тесно, что и пошевельнуться трудно! А я люблю простор, свободу…

– Ну, потерпи ещё чуток, – сказала я. – Скоро все твои мечты сбудутся!

И вот, наконец, показалась старая судоверфь. Муррчелло, служивший на флоте, рассказал, что ещё недавно здесь кипела работа и строились подводные лодки.

– А почему же сейчас здесь никого нет? – поинтересовалась я. Куся, который немного интересовался политикой, решил ввести меня в курс дела.

– Понимаешь, Дороти, когда боевых лодок накопилось в мире очень много, правители Муррманска и Мяунска, Салман и Кара-Мурза, сели за стол переговоров, и договорились, чтобы у наших городов подлодок было поровну. Ну, в общем, чтобы никто не получил в этом деле преимущества. У нас в то время лодок было намного больше. Согласно договору с Мяунском, мы должны были прекратить их производство на несколько лет. Ты можешь подумать, что нам это было невыгодно. С одной стороны, ты будешь права. Но содержать столько акшакалов было настолько обременительным делом для нашего государства, что почти не оставалось денег на строительство подводных лодок. Кстати, как вы думаете, как там поживают наши друзья акшакалы? Я думаю, что нам следует быть поосторожнее на судоверфи! Там вполне может быть вражеская засада! – заключил Куся.

– Вот это разумно, очень разумно! – сказал Муррчелло. – Может быть, нам даже придётся прибегнуть к твоей чудодейственной мази, если она ещё у тебя осталась!

– Ты же знаешь, Мур, я очень экономен в этом смысле, – сказал Куся.

– Ты просто гений, парадоксов друг! – воскликнул Муррчелло.

– Куся, скажи, пожалуйста, а ты пошёл бы со мной в разведку? – спросила я, втайне надеясь на положительный ответ. – Запросто! – сказал Куся. – Вот давай и сходим. Мур, ты, надеюсь, не против, чтобы мы с Дороти слазили наверх?

– Ничего не имею против. Но, я, как верный друг, пойду следом за вами и возьму автомат, чтобы прикрыть вас в случае опасности. Интересно, что там, наверху, день или ночь? Если часы мои не врут, скоро должен быть рассвет. Давайте сходим, а остальные пока будут охранять нашу амфибию.

На том и порешили. Мы долго с Кусей карабкались по крутым ступеням винтовой лестницы, которая вела на поверхность, а верный Муррчелло следовал за нами. Пока всё было спокойно. Входная дверь на судоверфь почему-то была открыта. Это нас насторожило. Я тихонько просунула мордочку и выглянула наружу. Окрестные кусты, казалось, были просто нашпигованы светлячками. Что бы это могло означать? Я вопросительно посмотрела на Кусю. Он приподнёс палец к губам: молчи!

Конечно, все хорошо знали, что глаза у котов в темноте светятся, отливая зеленоватым оттенком. Но у акшакалов, засевших в кустах, казалось, были лампочки вместо глаз. И тут Муррчелло буквально потащил нас обратно в пещеру. Когда мы спустились достаточно глубоко, чтобы нас не было слышно, он поведал нам маленькую тайну акшакалов: оказывается, они могли регулировать яркость своих глаз в зависимости от видимости. То есть ночью их глаза горели в несколько раз ярче, чем днём и служили им  приборами ночной видимости. Мур насчитал с десяток акшакалов! Он заметил двадцать светлячков, разделил на два, по количеству глаз – и получил искомое число солдат противника. Противник готовил засаду.

 

ГЛАВА 6

 

Как же обмануть опытных и настырных полицейских? К счастью, у Хрумочки глаза не светились. Чтобы свести риск к минимуму, Куся решил проводить Хрумочку, натёршись мазью и сделавшись невидимым. Натёр он, конечно, и Хрумочку. Но как сделать невидимой дверь? Дверь-то мазью не натрёшь! То есть натереть, конечно, можно, но толку от этого – ни-ка-ко-го. Дверь – существо неживое, поэтому никакие мази и заклинания безумного Валериана Котовского, алхимика и мага древности, на неё не действовали. А жаль! Ведь акшакалы могут заметить, что она открылась и закрылась! К тому же, дверь была ужасно скрипучая. К счастью, когда Куся с Хрумочкой, наконец, отважились выползти на поверхность, эта самая дверь была приоткрыта, что помешало нашим друзьям произвести ненужный шум и обнаружить себя.Кот и белка уже отошли метров на десять от опасного места, когда Хрумочка нечаянно наступила на сухую веточку. На этот громкий хруст нашпигованные подозрительностью акшакалы тут же огрызнулись  очередью из боевого автомата Кисочкина, которым был вооружён каждый акшакал. Но все пули просвистели мимо – и, вздохнув от облегчения, наши друзья постарались быстро и бесшумно скрыться из виду. Да, впрочем, благодаря волшебной мази, их так никто и не увидел. Куся благополучно проводил свою рыжую и пушистую подругу, любительницу орешков, до опушки леса – да и оставил там: она же не маленькая, в конце концов! Разберётся, что к чему, и разыщет своё гнёздышко.

Тем временем акшакалы, начали рыскать вокруг в поисках производителя шума. Не могла же ветка лопнуть сама собой! Значит, кто-то на неё наступил. Неумолимая логика диктовала именно такой ход мыслей. Теперь забеспокоился уже и Муррчелло. Да и мы с Четом, честно говоря, были встревожены. Что, если акшакалы начнут обыскивать вход в пещеру? Их десять, все они вооружены до зубов, а нас – лишь трое, не считая рыбу-птицу, которая вряд ли могла быть нам полезной в такой ситуации.

Но насчёт рыбы-птицы мы опять ошиблись.

– Ребята, а давайте закроем эту дверь! – неожиданно сказала рыба. Я, Муррчелло и Чет уставились на неё шестью сгорающими от любопытства глазами. – Здесь тоже есть потайная кнопка! – торжествующе воскликнула рыба-птица.

– А как же Куся? – поинтересовалась я.

– Не волнуйся, Дороти! Кусю мы впустим попозже! – успокоил меня Муррчелло. – Птица, а где находится эта кнопка? Рыба-птица показала это место, Муррчелло нажал на кнопку, и дверь шумно закрылась. Судя по всему, этой кнопкой, в отличие от предыдущей, расположенной у входа в пещеру, недавно пользовались. Она была в отличном состоянии. И тут же снаружи как будто сосульками кто-то забарабанил в дверь.

– Что это? Град пошёл? – спросил Чет. – Ну да, град. Только не с неба, а из самых, что ни на есть боевых автоматов, – ответил Муррчелло и при этом показал на своё оружие. – У них – точно такие же. – А как же мы Кусю теперь впустим? – не унимался Чет. – Да уж как-нибудь впустим, – сказал Муррчелло. – Главное, себя полностью обезопасили.

По правде говоря, Мур и сам плохо себе представлял, как они это сделают. Главное, он был уверен в том, что Куся – в безопасности, благодаря своей волшебной мази. И ещё: он был уверен, что его друг обязательно воспользуется своей невидимостью и как-нибудь разоружит акшакалов.

 

ГЛАВА 7

 

Куся, благополучно проводив Хрумочку, осторожно возвращался к входу в пещеру. Он прекрасно понимал, что малейший его промах будет мгновенно использован противником. Акшакалы, несмотря на наступивший день, оставались на прежних местах – и, казалось, чего-то дожидались. Их оказалось меньше, чем насчитал Муррчелло. Было понятно, что они послали за подкреплением, а, может быть, и за взрывчаткой, чтобы взорвать двери. Медлить было нельзя. И он тут же, пользуясь своей невидимостью, отобрал у зазевавшегося акшакала боевой автомат Кисочкина. Но проблема заключалась в том, что автомат, даже натёртый волшебной мазью, не исчезал из поля зрения: магия действовала исключительно на живые существа. Поэтому Куся бросил автомат в овраг и набросал сверху сухих листьев. Дело в том, что по автомату, который не исчезал и просто висел в воздухе, акшакалы могли обнаружить и самого Кусю, ведь было понятно, что кто-то невидимый держит этот автомат! Таким же образом Куся быстро разоружил оставшихся акшакалов и попрятал в овраге их автоматы. Но один автомат он всё же оставил себе – и, убедившись, что оставшиеся акшакалы все безоружны, громко крикнул: «А ну-ка убирайтесь отсюда подобру-поздорову, не то всех перестреляю!» И для пущей убедительности дал очередь в воздух. Акшакалы, насмерть перепуганные тем, что автомат… говорит кошачьим голосом, да ещё и сам стреляет, бросились врассыпную, куда глаза глядят.

Тут же двери пещеры распахнулись – и довольный Муррчелло закричал: «Ура-а-а-а! Победа-а-а!» Однако он поостерёгся произносить вслух имя своего друга: мало ли что, акшакалы могли отомстить кому-то из членов его семьи… Надо сказать, что Муррчелло, внимательно осмотрев входную дверь, неожиданно обнаружил в нём «глазок», подобный тем, что существуют в наших квартирах. Поэтому он уже некоторое время, отправив нас с Четом отдыхать, внимательно наблюдал за происходящим изнутри, и невидимые подвиги Куси, конечно же, не ускользнули от его пристального взора.

– Давай заберём автоматы. Пригодятся! – сказал Кусе Муррчелло. – Где ты их припрятал?

– В овраге. Но сами мы не справимся. Зови Дороти и Чета.

Но даже вчетвером мы с трудом дотащили тяжеленные, на мой взгляд, автоматы. Когда дело было, наконец, сделано, мы снова закрыли входную дверь, припрятали часть автоматов на старой судоверфи, а оставшуюся часть загрузили на нашу амфибию, прямо себе под ноги. С уходом Хрумочки в салоне амфибии стало просторнее, и сзади двое могли даже лечь спать.

– А мне автомат взяли? – спросила вдруг рыба-птица.

– А тебе-то зачем? – поинтересовался Чет. – Стрелять ты всё равно из него не сможешь!

– Как это не смогу? – возмутилась рыба-птица.

– У тебя же нет лап! Крыльями и плавниками автомат не удержишь!

– Ну и что! – не унималась рыба-птица. – Держать его будешь ты. А я буду говорить тебе, куда надо стрелять.

– Не бойся, птица! – я попыталась её успокоить. Автоматов хватит на всех. Было бы по кому стрелять!

– Ну что, друзья, плывём до Мяунска? – поинтересовался Муррчелло.

– А я хочу домой, к папе и маме! – неожиданно для себя воскликнула я.

– Вот те на! – сказал Куся. Ты что, решила нас бросить? Но как же ты доберёшься домой одна, без нашей помощи?

Мне стало немножко стыдно за свои слова.

– Извините меня, друзья мои! Я не хотела вас огорчить. Просто я очень соскучилась по своему дому. Но я не подумала… Конечно же, мы должны быть вместе! Ведь нам угрожает опасность! Если акшакалы взорвут эту дверь, они бросятся за нами в погоню! Мы должны немедленно отправляться в путь! Правильно я говорю?

 

КОНЕЦ  ПЕРВОЙ  ЧАСТИ