Содружество переводчиков «Drugimi Slovami» делает зарубежную поэтическую классику достоянием русских читателей. Уже шесть лет этот творческий союз работает над масштабной книжной серией, посвящённой мировой поэтической классике периода Великой войны 1914–1918 годов. Этот поворотный момент истории человечества оставил глубокий след в мировой поэзии, и переводчики поставили перед собой задачу — создать русскоязычный слепок этого следа.
В 2016 году был издан первый выпуск серии, посвященный поэтам Германии и Австро-Венгрии. В книге было представлено творчество 34 авторов различных направлений и стилей, от пропаганды до авангарда, большинство из них впервые появилось на русском языке. Издание было дополнено редкими иллюстрациями из фронтовых и тыловых изданий, биографиями авторов и историко-литературным очерком.
После выхода первого выпуска содружество «Drugimi Slovami» взялось за продолжение серии. Три года понадобилось, чтобы собрать команду лучших переводчиков и сделать переложения еще из 35 поэтов англоязычного мира. Этот увесистый том будет назван «Поэты первой мировой. Британия, США, Канада».
Содружество переводчиков «Drugimi Slovami» нуждается в помощи, чтобы успешно продолжить уникальный книжный проект. Вы можете помочь прямо сейчас, подробности ЗДЕСЬ.
В знак поддержки проекта Textura начинает публиковать избранные переводы из готовящейся к выходу книги «Поэты Первой мировой. Британия, США, Канада».
Айвор Герни | Ivor Gurney
(1890-1937)
Судьба Айвора Герни примечательна даже на фоне других судеб воевавших поэтов. Уроженец Глостера, он с детства увлекался музыкой; война прервала его учёбу в Королевском музыкальном колледже. С февраля 1915 года он служит во Франции, открывает в себе склонность к поэзии; в апреле 1917-го Герни был ранен в плечо, а в сентябре того же года отравлен газами и списан в запас. Два первых сборника стихотворений «Северн и Сомма» (1917) и «Пожарища войны» (1919) не имели успеха. Герни возобновил учёбу, но в его карьеру вмешалась душевная болезнь, дававшая о себе знать ещё в юности, но обострившаяся по возвращении с войны. По настоянию семьи в 1922 году он был объявлен умалишённым и до конца жизни пребывал в разных лечебницах, впрочем, не прерывая творческой работы. Герни оставил огромное рукописное наследие, большая часть которого до сих пор не издана.
Ранние военные стихи Герни вполне традиционны, но постепенно он пришёл к характерному стилю: прозаичной и будничной лексике, сложным ритмам, балансирующим на грани свободного стиха, диссонансам вместо чётких рифм. Своеобразный ехидный пессимизм, горькая насмешка над поэтическими штампами и красивостями, над неприглядным военным бытом и заслоняющей жестокую реальность официальной риторикой — главные черты поэзии Герни. Непонятый при жизни и заново открываемый буквально на глазах (самая недавняя крупная публикация его остававшихся в рукописи стихотворений относится к 2013 году), Герни, вполне возможно, — самый неклассический и «современный» британский поэт Первой мировой.
БАЛЛАДА О ТРЕХ ПРИЗРАКАХ
У Овилье я шел недавно,
Чуть не тонул в грязи густой;
Навстречу три ехидных духа
Шли, потешаясь надо мной.
Рек первый: «Вот бесстрашный воин
Сквозь грозный мрак грядет на бой;
Его легко поранят скоро,
И врач пошлет его домой».
Другой: «Мой друг, на этом лике
Написан рок совсем другой:
Он, озирая Пикардию,
В грязи потонет с головой».
Но их слова прервал жестокий
Дух третий речию такой:
«В последний день войны умрет он
За час, истерзан мукой злой».
Два первых призрака солгали.
На раз-два-три встаю я в строй,
Вот-вот узнаю, верно ль третий
Смеялся над моей судьбой.
(Пер. А. Серебренникова)
МОЛЧАЛИВЫЙ
Кто погиб и повис на проволоке, один из двух, —
Он часами болтать мог, не переводил он дух,
С милым бэкингемширским своим говорком,
А тут — не разрезана проволока. А потом
Он полез, дурачок, верный мундиру, — и все.
А я голоден был, и устал, и хотел одного —
Воевать в строю, и лежал под невзломанной
Проволокой, и на взрывы смотрел, несломленный,
А тут вежливейший голосок с манерным прононсом
Говорит: «Не пролезете ли? Посмотрите — дыра!»
Тьма стрельнула. Я с улыбкой в ответ: «Нет уж, увольте,
Сэр». В той дыре я не видел дороги,
Только смерть, что, возможно, придет вслед за рваным сукном.
И лежал плашмя, и разглядывал тьму, пуль посвисты слушал
И о музыке думал — и, клятву дав в сердце своем
(Бога не оскорбляя), отошел и приблизился к ней опять,
Заново отступил — а потом все ж пошел на нее поглядеть.
(Пер. А. Серебренникова)
Хотите помочь? Перейдите по ссылке: https://planeta.ru/campaigns/warpoet
