Буев Владимир много лет является президентом Национального института системных исследований проблем предпринимательства и группы компаний НИСИПП. В качестве эксперта в сфере экономического развития и предпринимательства неоднократно выступал в федеральных электронных и печатных СМИ. В роли пародиста и под своим именем выступать начал в этом году. Ранее под псевдонимом делал попытки писать ироническую и сатирическую прозу на темы истории античного Рима.
«Евгений Онегин»: кинороман в прозе с элементами поэзии
Посмотрел свежую экранизацию пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин» режиссера Сарика Андреасяна (он же на пару с Гевондом Андреасяном и продюсер).
Если совсем вкратце, то очень понравилась работа оператора. Натурные съемки/съемки природы, особенно осенней, вообще чудесны. Впрочем, при нынешних технологиях нужно сильно постараться, чтобы русская природа в кадре не получилась или вышла плохо.
В Подмосковье сохранились десятки (к сожалению, не сотни) усадеб, которые могли бы стать натурой для съемок. В нашем случае такой натурой была выбрана усадьба «Суханово». Мой взгляд уцепился за липовую аллею. Подобные аллеи были в моде/в тренде в дворянских усадьбах XIX века (по крайней мере его первой половины). Хотя во времена Пушкина/Онегина/Ленского их стволы ещё не были столь пузаты, то бишь так толсты, как в кинофильме Андреасяна (оно и понятно: возраст деревьев не омолодить, а новые не удосужились посадить — в этом месте улыбнемся). В старом регулярном парке Суханово сохранились липовые аллеи, где обхват стволов составляет нынче более 220 см, хотя ураган 1905 года много деревьев уничтожил. Такие же липовые аллеи есть в Вязёмах, Мураново, Середниково, Остафьево, Абрамцево и в других усадьбах, где мне удалось побывать в летние и осенние периоды. Вот, к примеру, мой фотоальбом из усадьбы Абрамцево. Чем моя съемка природы хуже (тут все вместе над автором этих строк иронически поулыбаемся)? Парки и пруды во многих усадьбах очень похожи друг на друга. Особенно ранней/первоначальной осенью, когда «весь день стоит как бы хрустальный и лучезарны вечера».
Ротонды (беседки) в парках того (и не только того) периода — тоже факт широко распространенный, а потому и банальный. Там хозяева усадеб предавались романтике. Предается такой романтике с книжкой Ричардсона в руках и киношная Ларина, где её застает и ведёт с ней ироничные (с его стороны) беседы киношный Онегин. Такие ротонды/беседки часто носили личные имена. В усадьбе «Суханово» подобное сооружение тосканского ордера с аллегорическими изображениями музыки и охоты именуется «Храмом Венеры». Беседка оказалась удобным местом для романтической и «романтической» съемки.
В общем, ещё раз спасибо оператору за природное и прочее великолепие. Мерси также костюмеру/-ам (вернее, художнику/-ам по костюмам) — тут мой взгляд ни за что не цеплялся и нисколько не «возмущался» (поулыбаемся).
Всё остальное, кроме вышеозначенного (тут опять улыбнёмся… теперь над моим канцеляризмом), — так себе: сценарий, режиссура, игра актеров. Впрочем, актёры Виктор Добронравов в роли Онегина и Денис Прытков в роли Владимира Ленского, в одних местах переигрывая или недоигрывая, в других вовсе неплохи. Умеют/могут курилки, когда захотят (или когда режиссер не заснёт и разъяснит обоим, как надо играть)! Их реальный возраст, ставший одновременно и киноэкранным, меня почему-то не смутил. Вернее, не возраст сам по себе, а сопоставление реального возраста актеров с возрастом героев романа Пушкина. Есть не только в нашем, но и в мировом кинематографе такая традиция: возрастные актёры играют молодых (особенно когда сюжет включает в себя и юный, и взрослый, и старческий период жизни героев). В давнем советском фильме по роману Льва Толстого «Война и мир» более чем сорокалетний Сергей Бондарчук сыграл двадцатилетнего Пьера Безухова. Хоакину Фениксу в «Наполеоне» тоже близко к пятидесяти, а он в начале фильма играет 25-летнего Бонапарта. И так далее. Так что реальный немолодой возраст актера не помеха изображению молодого киногероя. Если, конечно, создатели фильма при этом не посмеиваются над благодарным (или наивным/доверчивым) зрителем. А в кинофильме Андреасяна такое посмеивание (или насмешка) налицо. Иногда весомо, грубо и зримо. Вот лишь три примера.
1. На похоронах Владимира Ленского камера надолго задерживается на могильном камне с датами его рождения и смерти: 1803–1821. Здесь, на мой взгляд, авторы фильма незлобиво хихикнули над зрителем: дескать, посчитайте, сколько лет было убиенному и сравните с возрастом актера, который и в кинокартине выглядит на свой тридцатник.
2. Насколько я понял, создатели фильма, чтобы осовременить его восприятие нынешним поколением, приняли принципиальное решение сделать киногероев значительно старше, нежели они есть у Пушкина. Из СМИ: «Андреасян заявил, что это была изначальная задумка — сделать персонажей старше на 10–15 лет, чем в оригинале». Хорошо, будем считать, что этот тезис мы приняли к сведению. Но тогда и их поведение должно быть иным: и с точки зрения возраста, влияющего на мозги/мировоззрение, и с точки зрения современных представлений/норм/воззрений/установок. Объяснимо, когда в облаках витает тринадцати- или семнадцатилетняя девушка. Однако когда тридцатилетняя Ларина всё ещё читает Ричардсона и грезит Чарльзом Грандинсоном (кто читал, тот поймёт), это воспринимается с недоумением и даже из концепции авторов фильма выбивается. Читали ли они сами Ричардсона? На мой взгляд, здесь создатели фильма над зрителем откровенно посмеялись.
3. Со старым князем, по версии авторов кинофильма, Онегин знаком с самого начала (тогда как в романе Пушкина он появляется в финале). Киношный Онегин поведением и словесно изначально раскрывает князю всего себя: дескать, он может легко соблазнять дам высшего света, но при этом быть в друзьях даже с «рогатыми мужьями», которые остаются в неведении, что рогаты. Князь на это категорически заявляет Онегину, что никогда не стал бы знакомить его со своей супругой (когда она у него появится). И первое, что с ходу делает князь, когда встречает Онегина после 2 лет «разлуки» — это буквально тащит его знакомить со своей женой (Татьяной Лариной). Чуть ли не вприпрыжку. Каково! Кстати или некстати вспомнилась фраза песенки Табакова в роли французского короля из советского фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра»: «…пока ещё не быть рогатым мужем во власти короля». Но российский князь — это вам не французский король. Наперед зная, что может стать рогатым, он своими руками пытается эту «ветвистость» себе любимому устроить/нарастить.
…Есть в фильме и откровенные ляпы. Может, их немало, но я заметил лишь некоторые. Ближе к финалу, когда Онегин приходит в дом к князю (его сиятельству), то почему-то спрашивает у лакея, дома ли княжна, хотя жена князя княжной быть никак не может — это азы. Во всяком случае для тех, кто хоть чуть-чуть знает о системе титулов в Российской империи или… или просто читал Пушкина. Или это я недослышал и навожу тень на плетень (возвожу напраслину, качу бочку)?
* * *
Аллюзия к литературе «супостатов»: все помнят, как некий мещанин, купив себе дворянский титул, однажды вдруг узнал, что он говорит прозой (Жан-Батист Мольер, «Мещанин во дворянстве»). Понятно, что раз у Пушкина роман в стихах, то его герои в оригинале стихами и говорят. Герои кинофильма не задумываются, чем они говорят. А говорят они прозой, лишь иногда все-таки переходя на онегинскую строфу. Например, в финале фильма Ларина свою деликатную отповедь Онегину дает языком прозы (на потребу наших нынешних современниц), в конце речи не преминув перейти на стих: «Но я другому отдана и буду век ему верна».
В целом же пушкинская поэтическая рифма, согласно киносценарию, в фильме перестает быть и поэзией, и рифмой. Тем не менее самые известные куски «романа в стихах» цитируются в кинокартине дословно. Причем, те куски, которые все мы помним ещё со школы (и которые в советские «школьные годы чудесные с дружбою, с книгою, с песнею» нам на выбор задавали учить наизусть). Я с удивлением (или напротив, ожидаемо) обнаружил, что все дословно процитированные в кинофильме стихотворные отрывки я помнил наизусть. Уверен, что именно такой и была задумка создателей киноверсии «Евгения Онегина» — тяжелой бронебойной артиллерией ударить по всей цепочке памяти зрителя и разбудить её, как декабристы разбудили Герцена).
* * *
Использование в одном экранизируемом произведении аллюзий к разным текстам этого же автора становится трендом. Только что этот прием использовал Михаил Локшин в своей киноверсии «Мастер и Маргарита». Есть он и в андреасянском «Евгении Онегине». Лишь один пример. Вот князь с Онегиным в театре, они вместе смотрят балет. Онегин бравирует тем, что здесь и сейчас запросто соблазнит некую даму из ложи. Князь парирует, что это благородная дама, а не какая-то там дочка станционного смотрителя (в пушкинской повести «Станционный смотритель» из «Повестей покойного Ивана Петровича Белкина» эту девушку зовут Дуней). Князь словно уже «читал» повести Белкина (в этом месте все вместе улыбнемся). Но есть и вариации в толкованиях «сакрального знания» его сиятельства: может, князь намекает на некоего их общего с Онегиным знакомца-гусара по фамилии Минский, соблазнившего Дуню. Или (завиральная интерпретация!) «обвиняет» Онегина в том, что тот никакой не Онегин, а самый натуральный Минский, народивший с Дуней «шестерых барчат» (в этом месте снова поулыбаемся). В общем, повторюсь, аллюзии в киноэкранизации одного произведения писателя к разным/иным текстам этого же автора стали (или становятся?) модным трендом. Одновременно подчеркивая тем самым «широту» взглядов и знаний современных сценаристов и режиссёров.
* * *
Пишут, что специально для кинофильма отлили «сотни латунных дверных ручек в стиле ампир по чертежам, снятым с исторической дверной фурнитуры дворянских усадеб». Новодел от оригинала в фильме неспециалист вряд ли отличит. Смотрятся достойно. Но вот реальные свечи от «электрических подделок» отличить не сложно. Пишут, что «для проекта было изобретено с нуля и изготовлено более 2000 лампочек с имитацией пламени свечи». Пустые расходы. Невооруженным глазом видно, что это муляжи, портящие натурные съемки.
* * *
…В общем, средненький фильмец, пиара больше, чем всего остального. На мой взгляд, с локшинским «Мастером и Маргаритой» андреасянское кинотворение рядом не стояло. При этом Локшин сразу заявил, что его экранизация — по мотивам, чего не стал делать Андреасян.
