Владимир Буев много лет является президентом Национального института системных исследований проблем предпринимательства и группы компаний НИСИПП. В качестве эксперта в сфере экономического развития и предпринимательства неоднократно выступал в федеральных электронных и печатных СМИ. В роли пародиста и под своим именем выступать начал в этом году. Ранее под псевдонимом делал попытки писать ироническую и сатирическую прозу на темы истории античного Рима.

Михаил Визель о Создателе-работодателе

Известный ныне писатель и шеф-редактор портала «Год литературы» Михаил Визель, когда был ещё совсем молодым человеком (но не пароходом, а журналистом), в порыве восхищения/восторга перед гением Антона Носика пообещал «создателю русского интернета» (ну, пусть будет одному из создателей такового) написать его биографию. Мужик сказал — значит, обещал. А если обещал, то и сделал. Вернее, написал. Не пустослов. Сделал/написал, правда, не сразу (надо было годков и опыта подработаться и материалов поднакопить), а по прошествии значительного количества времени.

Вот тогда, когда самого Носика уже несколько лет как не было в живых, и появилась книга с названием «Создатель» (вышла в модной/статусной редакции Елены Шубиной).

Книга имеет подзаголовок «Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России». У кого-то в связи с подзаголовком возникли одни аллюзии/ассоциации, преимущественно связанные с классической литературой (примеров столь много, что не стану называть ни одного). У меня же подзаголовок «Создателя» почему-то моментально сассоциировался с недавно читанной книгой Михаила Гундарина «Солнце всходит и заходит», имеющей такой подзаголовок: «Жизнь и удивительные приключения Евгения Попова, сибиряка, пьяницы, скандалиста и знаменитого писателя»). Правда, Антона Носика скоро десять лет как на свете нет, а Попов живёт и здравствует (да продлит Всевышний как можно дольше жизнь большого советского и русского прозаика).

* * *

Книга Визеля охватывает весь период жизни Носика: с момента его рождения до самой смерти.  Семья, в которой рос герой романа и интернета, была отнюдь не из простых работяг (отец «создателя» — писатель, драматург и переводчик, отчим — известный художник, мать — филолог, научный сотрудник Института славяноведения и балканистики Академии наук СССР). Детство мальчика Антошки проходило не там, где и куда звали «копать картошку», а «на фоне лекций, зачётов, кандминимумом и общения с выдающимися учёными и художниками». Налицо советское благополучие и богемная свобода сначала ребёнка, потом и подростка, его принадлежность к «андерграундному кругу» и общение с пусть «игрушечной советской», но «аристократией». Знакомство со многими знаменитостями, именами которых Носик впоследствии мог щеголять/бравировать и которые могли запросто открывать разные сердца и нужные двери (в прямом и переносном смысле этих слов). В общем, человек, родившийся «с золотой ложкой во рту». Талантливый или даже гениальный начитанный/нахватанный мальчик из золотой московской молодёжи (при этом свой талант/гений он имел возможность развивать, вариться, так сказать, не в собственном соку, а в интеллектуальном бульоне).

Мальчик, в шесть лет заявивший: «…сначала построю свой дом, а потом посмотрю, как другие строят…» (сильно повзрослев, он станет говорить: «Нужно в своей жизни затевать свои собственные события, а не тратить её на реагирование, на приспособление к чужой повестке дня, тем паче враждебной». Чем этот постулат не тот же самый, что был во времена перемен, которых ждал Цой и все «мы», у «Машины времени»: «не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас»).

Мальчик, который при этом мог использовать свою гуманитарную одарённость и эрудированность для шуток над учителями:

«…Носик с удовольствием вспомнил в посте с заголовком «Как я писал стихи Пушкина» собственную подростковую шалость — стихотворение про Меттерниха и Священный союз, которое с удовольствием сочинил, по его уверению, за 15 минут — просто потому, что забыл выучить дома стихотворение настоящего Пушкина. «Историю наполеоновских войн я в ту пору изучал довольно старательно, так что населить мой стих именами и событиями рубежа XVIII/XIX веков труда не составило». Прочитав его на уроке литературы и прокомментировав, он сильно расширил исторический кругозор учительницы, но навлёк на неё неприятности (родители, с которыми одноклассники поделились, как их училку провели, справедливо возмутились — что за невежа учит их детей!), что едва не обернулось неприятностями для самого юного постмодерниста…»

Из книги Визеля: «… “В 14 лет я [цитируется Носик] заинтересовался еврейским языком и литературой (уже разговаривал на английском, французском и чешском, читал на польском и словацком)”… Носик одновременно был настоящим русским интеллигентом и настоящим сионистом… Носик с детства впитал более важную, может быть, вещь, чем соблюдение шаббата: ощущение своей принадлежности к еврейству как к элите…»

После школы грядущая знаменитость закончила медицинский, но медиком будущий «создатель Рунета» не проработал ни дня. Во второй половине 80-х он торговал компьютерами, доходность в этой сфере составляла тогда 4000% — в Носике рано проявилась и коммерческая жилка. В начале 1990-го года он уехал в Израиль, где «стал самым модным русским журналистом» («он ухитрялся в разных амплуа, иногда даже противоположных по убеждениям, выступать в разных газетах») и обзавёлся «важнейшей чертой своей идентичности — кипой» (с тех пор, что называется, везде и повсюду носил её публично-демонстративно и не расставался с ней до самой смерти).

В Израиле при написании скандальной статьи об ипотеке наиболее ярко проявилась природа Носика как трикстера («проводника между мирами, ходящего туда-сюда и взбаламучивающего установленный порядок вещей»). В общем, Остап Бендер? И да, и нет. Больше нет. А если и Бердер, то не в чистом виде. В отличие от великого комбинатора, Носик, по мнению Визеля, не только трикстер, но и созидатель. Несмотря на еврейство и сионизм, Носика постоянно тянуло в Москву. И первое обратное перемещение не заставило себя долго ждать (на деньги предпринимателя и владельца нефтяной компании ДИАМ Ильи Медкова, впоследствии застреленного киллером в ходе криминальных разборок). Затем снова (ненадолго) Израиль, потом Кипр и неудачная раскрутка газеты «Вести с Кипра», где Носик всё делал сам (писал, переводил статьи, собирал рекламу, верстал) — набил шишек, наработал «опыт, сын ошибок трудных» в придачу к гению, другу парадоксов. Опять Израиль, трехмесячная служба в израильской армии, опыт написания романа на тему убийства Ицхака Рабина. А потом… а потом Носик, что называется, пошёл… нет, не в народ («страшно далеки они от народа»), а в сеть. Осознав перспективу, однажды он «вошёл в эту воду» и стал погружаться в виртуальность раньше основной части народа (любого, в том числе израильского). Пошёл, чтобы вести за собой народ (тут уже не любой и не 30 лет). Начал с ликбеза: например, с объяснения того, что такое электронная почта и с чем её едят. Сидя на главной улице Иерусалима с названием Яффо (тут у меня в один миг возникает аллюзия к великолепному роману-мировому бестселлеру Даниэля Шпека «Улица Яффо»), делал сетевые обзоры.

Прозревая будущее Всемирной паутины (концептуалист! визионер!), Носик создал первую или одну из первых в Израиле студий веб-дизайна (компанию «Шарат») и занялся сайтостроительством. Но владельцем студии не стал. Собственничество не было его стезёй. Люди его знавшие, отмечают человеческую щедрость, с которой он вообще раздавал любые вещи. Никогда не был богатым человеком (хотя с какой колокольни смотреть). Во всяком случае долларовым миллионером не стал.

Нестяжательство и категорическое нежелание становиться собственником созданных им проектов даже стало его своеобразной «фишкой». Вот и впоследствии «создатель Рунета», «договариваясь с олигархами, охотно брал на освоение большие бюджеты, но никогда не оговаривал своей доли в собственности».

Для Носика, фаната Бродского, в 1996 году со смертью великого поэта «закончилась эпоха литературы – началась эпоха Интернета. И это не просто романтическое преувеличение». Сделанная им в Израиле страничка со стихами Бродского притянула к себе множество поклонников поэта и стала некой «точкой кристаллизации». Завязались знакомства, которые впоследствии переросли в новые проекты.

В 1997 году Носик возвращается в Москву, где его друзья создали «Ситилайн», провайдер нового типа. Визель почему-то использует мандельштамовский образ Москвы как «города, знакомого до слез», хотя этот трагический образ относится не к Москве, а к Петербургу/Ленинграду. Ну, да ладно. Для кого-то и Москва — город, знакомый до слёз, до прожилок, до детских припухлых желез. Кто-то и сегодня всю ночь напролет ждет гостей дорогих, шевеля кандалами цепочек дверных. История ведь иногда (или часто) повторяется не только в виде фарса, но и снова в виде трагедии (хорошо, если не похлеще предыдущей).

В «знакомом [Носику] до слез городе» на площадке «Ситилайна» ещё 24 декабря 1996 года появился «Вечерний интернет». А после его возвращения в российскую столицу сайт стал обновляться в ежедневном режиме. Главным стал контент, а не код. Вокруг сайта образовалось «старое-новое» сообщество. Появилась невиртуальная тусовка, прототип коворкинга. Опять и снова завертелось-пошло-поехало. Носик стал помогать (кому ни попадя) запускать разные интернет-проекты, в том числе журналистские и внежурналистские/литературные, не боясь скандалов и провокаций. «Создатель» обожал споры и «споры» (о чем я ещё скажу).

По сути Носик прикладывал свою руку (и голову) ко всему значимому в формирующемся Рунете.

Дальше были «высокоинтеллектуальная» Gazeta.ru и новостная Lenta.ru (издания серьезные), «Факеты.ру» (место для журналистских/редакционных приколов); сотрудничество с Фондом эффективной политики Глеба Павловского, включение Lenta.ru в портал Рамблер, гуляние Носика под грозовыми ливнями (образно) и просачивание между стройками дождей (тоже образно), очарование новым премьером и будущим президентом (1999 год) после его встречи с представителями интернет-индустрии, провайдерами и контентщиками (очарование — в прямом смысле).

Кадры решали все: креативная и звездная тусовка сетевых индивидуальностей (в том числе личных друзей-знакомых Носика), вокруг которых формировалась, бегала волнами и расширялась читательская интернет-аудитория. Свобода слова вовне и мат внутри тусовки-редакции, впрочем, и вовне по привычке он же (это совсем не шутка: они с помощью мата не ругались, они им/на нём разговаривали).

Появились четкие правила для публикаций в сети, которых Носик придерживался всю жизнь и неукоснительного соблюдения которых требовал от других:

1. Никогда не писать сегодня, а писать точную дату;
2. Никогда ни при каких обстоятельствах не удалять страницы;
3. Всё должно быть пролинковано;
4. Не надо переписывать уже переписанное.

Судя по книге, примерно в тот период и её автор лично познакомился с Носиком, попросившись к нему на работу в стартовавший после Gazeta.ru проект Lenta.ru: «Я… ревниво читал Gazeta.ru и испытывал к её сотрудникам такой же пиетет, как приехавший в Париж д’Артаньян — к настоящим мушкетёрам. А сам Носик казался мне тогда кем-то вроде де Тревиля».

В общем, Носик или создал, или был одним из главных создателей медийной экосистемы. Русский интернет (Рунет), по образному выражению Визеля, создали Титаны и Герои. Титаны — те, кто создали интернет как физическую сущность («протянули провода, собрали первые сервера, создали первые кодировки для кириллицы»). Потом на «всё готовое» пришли Герои. Носик был и Титаном, и Героем, но полностью ни тем, ни другим, «как и полагается трикстеру».

***

Начав как обычный журналист, став затем суперизвестным работником газетно-журнального пера, со временем Носик превратился в топ-менеджера, способного управлять коллективами яйцеголовых. И… в стартапера, умеющего формировать команды с нуля и запускающего проекты один за один, а затем от них отдаляющегося (проекты уходили в самостоятельное дальнее плавание). По словам одного из людей, близко знавших Носика (инвестиционного банкира Сергея Васильева), тот был стратег, а рутинные вопросы — не его стезя.

После ухода с поста главреда Lenta.ru и гендиректора ЗАО «Лента.ру» для «создателя» начались… двухтысячные нулевые и новые стартапы. Vesti.ru, НТВ.ру, МеМоНет (Медиа-Мост), «флирт» и работа с Гусинским (или на него). Впрочем, слишком далеко от прежних проектов «создатель Рунета» не отдалялся — он там зримо или незримо присутствовал (как гуру Рунета) и даже влиял на их функционал/развитие (например, став президентом Рамблера, пусть и без каких-то административных прав). Он уже превратился в настоящего стартапера (не путать со старпёром! в этом месте улыбаемся) и ощущал себя таковым.

«…Все мои попытки соскочить со стартапной колеи — будь то в кресло президента “Рамблера” или на почетную пенсию Social Media Evangelist в компании <SUP> — лишь подтверждали правильность поговорки про “не свои сани”. Ваять с нуля стартапы — моя работа. И сегодня я снова занят тем же, что отнимало 17 часов в моих сутках в декабре 1998 года. И мне по-прежнему нравится этим заниматься…» (цитата Носика из книги Визеля).

Стоит отметить, что в то время внутри и около Рунета уже крутились немалые деньги. В том числе наличные. Впрочем, не «в том числе», а прежде всего наличные. Чего стоит фраза из воспоминаний одного из персонажей книги: «каждый месяц мы исправно привозили в компанию чемодан с деньгами, около 500000 долларов» (речь о Рамблере). Но, насколько можно понять из книги, эти вложения не отбивались капитализацией и прибылью, как это происходило, например, с интернет-проектами США, где были и капитализация и прибыль. В общем, в Рамблер закачали больше денег, чем он смог переварить, отдачи не было. К тому же Рамблер опоздал в развитии и выборе верных стратегических направлений — Яндекс его опередил.

Далее у Носика (по известному заказу) были «побочные продукты»: антилужковский сайт «Выборы мэра Москвы. Информационный канал», октябрь 2003 года (но Лужков те выборы всё равно выиграл) и проющенковский www.ua2004.ru, октябрь 2004 года. На одном и том же движке.

Заказы сыпались от «феерически разных заказчиков». Носик вошёл ещё в одну воду: «MosNews» («англоязычный новостной сайт, имеющий отношение к одному из старейших российских газетных брендов «The Moscow News»), «перекупленный структурами ЮКОСА». Сайт активно защищал арестованного Михаила Ходорковского, хотя изначально ставил перед собой или по крайней мере декларировал коммерческие цели (материалы со словами «Yokos», «Khodorkovsky» практически не сходили с «морды» сайта).  Но с точки зрения посещаемости «нужных» разделов/текстов дело не особо пошло: «…в абсолютном выражении самым читаемым за первый год существования “MosNews” стал материал про обнаруженный член Распутина».

С конца 2005 по июнь 2006 года Носик — шеф-редактор медиа-проекта «Gazeta.kg» (финансировали структуры Бориса Березовского). Это время постреволюционных событий в Киргизии (в первой половине 2005 года «тюльпановая революции» снесла «с трона» президента Аскара Акаева). Попутно «создатель Рунета» занимается блогами <SUP> и «тотальным перезапуском» израильского русскоязычного проекта «Cursorinfo» («Курсор»). «Курсор» на какое-то время становится самым популярным в Израиле русскоязычным интернет-СМИ.

Проекты Носика пересекались, ресурсы одного (в том числе команда, люди) становились основой и использовались для запуска/развития другого. Чем не великий комбинатор?

В 2008 году как главред (потом как шеф-редактор и замгендиректора) «Объединенных медиа» Носик возглавил экономический и финансовый портал «BFM.ru» (который уже существовал) и перестроил его под новые задачи с новым бюджетом на принципах: теги вместо фиксированных рубрик, кастомизация. Посещаемость сайта резко выросла, он существует и в определенном профессиональном сегменте популярен до сих пор.

* * *

«…Однажды Носик пришел в редакцию Lenta.ru в самом веселом расположении духа:

— Визель, какая рифма к слову “мячик”?..»

Это была не только страсть Носика к «виртуозному сквернословию», но и, возможно, задумка (по Фрейду?) аналогичного (только по звучанию! по звучанию и рифме!) Гуглу проекта «WhoYOUgle» — непоискового справочного сервиса. Ещё раз: задуман не поисковик, а справочник. Выпускник мехмата МГУ Владимир Губайловский, возглавивший контентную группу (ныне поэт и завотделом критики «Нового мира»), на вопрос, в чем состояла фишка/изюминка/особенность нового справочника, позже ответит, что тоже пытался это понять, но ему не удалось. Таким образом, размах был на рубль, а удар на копейку. Трафик «справочника» сначала взлетел, потом стал снижаться и в конце концов резко упал. Проект оказался неудачным, хотя Носик и получил за него первую в своей жизни «Премию Рунета» (с торжественным вручением в кинотеатре «Пушкинский»). В ноябре 2009 года вся «контент-группа» проекта была уволена, хотя поражение было признано только в 2011 году.

Эпоха «романтических стартапов» закончилась: «В Рунете не осталось места для гениев-одиночек». Выяснилось, что Носик вовсе не царь Мидас, у которого в золото превращалось все, к чему он прикасался.

«Хронологически, стартап-менеджером Антон Носик пробыл 15 лет из отпущенных ему 51. Весной 1999 года он запустил свой первый проект — Gazeta.ru, а летом 2014-го — последний, «Мохнатый сыр». Но при этом запускал их по два-три практически одновременно…»

«Мохнатый сыр» (не только мохнатый, но и платный, ибо бесплатный бывает, как известно, только в мышеловках) возник по сути случайно после увольнения Галины Тимченко и всей команды из Ленты.ру в 2014 году. Это событие стало для Носика если не ударом, то сильной встряской. Возникла идея с этой же ставшей свободной редакцией запустить новый проект, но Тимченко нашла иной (свой собственный) вариант и финансирование под него. Пришлось и Носику уточнять планы. С частью уволившейся редакции он запустил пять неполитических проектов, включая SMM-агенство «Мохнатый сыр», сайт фотоновостей «Изолента» и телеканал на YouTube. Однако «с планами вышло не очень». Проекты вскоре были заморожены, ибо на них банально не нашлось денег.

Впрочем, «Мохнатый сыр» (как агентство) вполне запустился, сначала дела шли вроде как успешно, роль Носика в этой части проекта была ключевой, ибо клиентов приводил он. Но взлететь и этой части проекта не удалось, всё в конце концов, побарахтавшись, загнулось.

* * *

Носик был блогером в течение всей своей жизни. А в последний период до самой смерти — исключительно блогером. Он завел аккаунт в американском «LiveJournal» (в России его называли «Живым журналом» или просто ЖЖ) ещё в 2001 году. «Создатель» был настолько привязан к ЖЖ, что использовал его в том числе как платформу для внутриредакционных коммуникаций (например, в «Курсоре» и «MosNews»), заставляя и своих сотрудников заводить в ЖЖ их аккаунты.

Ник у Носика был матерный (не стану его повторять, он наверняка всем известен; а кому не известен, тому флаг в руки и вперёд на поиски в Интернет). С февраля 2001 по июль 2017 год в ЖЖ появилось 12297 постов Носика. По мере роста числа подписчиков матерный аккаунт стал полезен для решения бытовых и профессиональных задач. Носик активно этим пользовался. Например, мог дать объявление о том, какие ему нужны работники (личный аккаунт взял на себя роль рекрутингового агентства). Разве что о личной жизни Носик там не писал ничего — эта тема была не для публики. В остальном комментировал любую тему. Если нужно было прокомментировать ситуацию в Нигерии, комментировал и её.

Жизнь не стоит на месте. В скором времени соцсети (Фейсбук, ВКонтакте и т.д.) существенно потеснили блоги, хотя те и другие не были прямыми конкурентами. ЖЖ стал «сдуваться».

«Носик был первым, и он же оказался последним великим ЖЖ-шником, оставшимся верным экосистеме, которую он жестоко критиковал, но не бросал до последних дней. Уйдя из <SUP>, он увлечённо развивал свой личный бренд “блогер Носик” — насыщая и обогащая его искусствоведческими штудиями, философскими и нравственными рассуждениями и азартными политическими наскоками, которые порой выходили ему боком, но не останавливали движения. Как Lenta.ru вдесятеро меньшим составом на равных конкурировала с РБК и РИА, так Носик как блогер на равных в одиночку конкурировал с полновесными СМИ».

…Два последних поста блогера Носика были опубликованы всего за три дня до его смерти. После его ухода в мир иной ЖЖ «окончательно потерял свой нерв», хотя Александр Мамут его и не прикрыл.

* * *

Целая глава книги Михаила Визеля посвящена судебным процессам, в которые вляпался «создатель Рунета».

Как известно, горбатого могила исправит. К чему это я? А к тому, что Носик ещё с детства и юности «любил занять какую-нибудь уязвимую точку зрения — и с невероятным шквалом аргументации её отстаивать. Его влекла стихия бесконечного спора». В таких случаях язык всегда доведет до Киева. В нашем случае — до суда. Оставим в стороне «первый раз», когда «…”суд за пост” оказался разыгран в комичном, даже водевильном ключе». Поигрались ребята: Носик со Львом Сигалом. Оставим в стороне и второй раз, который носил «столь же анекдотичный характер»: суд по иску о защите чести и достоинства, поданному Арамом Габреляновым (Носик не сразу узнал не только об иске, но и о том, что суд он выиграл). А вот третий «раз», на мой взгляд, был очень даже серьезный. Сущностный. И касался он «отношения» Носика к целому народу.

Автор книги приводит отрывок из интервью Носика «Эху Москвы». Мне кажется, этот диалог характеризует «создателя Рунета» лучше всякого стартаперства, харизмы, фанатичности, энергии, честности, благотворительных дел и т.д. (и словно убивает всё только что перечисленное), определяя его как обычного нацика. Цитирую выдержку из книги. Речь, как видно из контекста, идёт о Сирии:

НОСИК. Россия что делает? Она убивает женщин, детей, стариков.

ВЕДУЩАЯ. И вы это горячо приветствуете?

НОСИК. Конечно. Они же сирийцы.

ВЕДУЩАЯ. Ну, они же люди.

НОСИК. Нет, они сирийцы.

ВЕДУЩАЯ. То есть сирийцы — не люди?

НОСИК. В смысле? Они представляют опасность для Израиля.

ВЕДУЩАЯ, Ну какую опасность несут женщины, дети и старики?

НОСИК. Женщины? Они рожают сирийских солдат. Если их разбомбят, они не будут рожать сирийских солдат. И слава богу.

…Сам автор книги о Носике, нисколько не поддерживая и даже категорически осуждая эти высказывания своего героя, тем не менее объясняет их появление двумя причинами. Первую можно обозначить так: затянувшееся детство — Носик и в полтинник был как ребёнок. Вторая лежит в виртуальности: заигрался в интернет и не смог разделить виртуальность и реальность (мух и котлеты, волков и овец, агнцев и козлищ). Третья: так всегда общались в его узком «смешливом» журналистском кругу.

Однако если бы Носик сказал это сгоряча (войдя в полемический раж), а потом, осознав всю гнусность своих слов, извинился бы, это был бы один коленкор, одна ситуация (хотя след на его белом фраке/на его репутации всё равно остался бы неотстирываемым/несмываемым). Но, судя по тексту, Носик публично отстаивал эти слова до самого конца своей жизни: ещё 2 года. Носик в то время был человеком уже в возрасте: под пятьдесят. Пусть не старый, но жизнь клонилась к закату и жить оставалось недолго. В XIX веке мужчина «в таких летах» считался глубоким старцем. Чем человек старше, тем больше раскрывается его сущность вовне. В старости человек вообще становится самим собой. Думается, что Носик и стал самим собой. Полностью. Ведь конкретно для него возраст под пятьдесят и был старостью (через два года после этого интервью «Эху» он умрёт).

* * *

Визель считает, что (далее цитата из книги) «Антон Носик по рождению, убеждениям и кругу общения был либералом прозападного толка». Сам себя Носик тоже считал либералом.

По рождению и общению — да, скорей всего. «Прозападного толка» — тоже очевидно. Но вот был ли он либералом по убеждениям? Судя по интервью «Эху Москвы», вовсе нет. Повторюсь, одно дело, если бы, наговорив гадостей сгоряча, он потом дезавуировал бы свои слова. Или по крайней мере не стал их отстаивать. Если бы замолчал в тряпочку. Но он за них был готов взойти на Голгофу. Да-да! Именно на Голгофу. То есть за свои слова он приготовился пойти по этапу и яростно отстаивал их в суде два года (до своей смерти). Но суд не отправил его в колонию, ограничившись денежным штрафом. Тогда Носик захотел отменить статью в УК, по которой его судили, подал иск в Конституционный суд, но решения не дождался, ушел на радугу. И бороться за отмену пункта УК он начал только по одной причине (раньше этой уголовной статьи в упор не замечал, она не была ему интересна). Причина понятна. Хотя он был честен до конца, не юлил — это хорошо. За свои слова готов был ответить.

…Но вернёмся к тезису о либеральных убеждениях героя книги. Оставляя в стороне давних теоретиков либерализма (таким как Рикардо, Смит и другие), привлечем в свидетели более-менее современных классиков либерального учения. Невозможно представить, чтобы Фридрих фон Хайек или Людвиг фон Мизес могли заявить, что какой-то народ не является людьми и что если женщины этого народа рожают детей, которые (гипотетически) станут потом солдатами, то их сейчас (заранее!) надо разбомбить. А уж тем более даже в страшном сне нельзя вообразить, чтобы они потом в суде бы принялись отстаивать подобные убеждения, оставаясь считаться при этом либералами.

В общем, если Носик и либерал, то «либерал» весьма специфический. Либерал, так сказать, в местном понимании этого слова (с учетом отечественных особенностей). Либерал-фашист (на языке родных осин)?

Впрочем, если снова вернуться к началу книги, к детству и юности Носика, то можно вспомнить, что он «любил занять какую-нибудь уязвимую точку зрения — и с невероятным шквалом аргументации её отстаивать. Его влекла стихия бесконечного спора».

* * *

Книга блестяще написана: слог великолепный.

Текст хорошо структурирован: Визель дал чёткую периодизацию профессиональной/творческой жизни Носика, даже если границы разных этапов и кажутся порой размытыми.

В книге множество, что называется, живых источников информации. Носик много с кем в своей жизни по разным поводам успел покоммуницировать, пересечься, толпами народа поруководить. И подавляющее большинство этих источников отзывается о «создателе» в восторженных или просто в тёплых тонах, в крайнем случае — нейтрально (нейтрально — всего двое-трое, да и они с явной симпатией, если как следует разобраться; остальные взахлёб, с пиететом, как бы глядя снизу вверх на высокий монумент… словно на колосс Нерона, хотя этот колосс никто и не видел, ибо он исчез ещё в древности). Негатив отсутствует «как класс». Панегирик? Вовсе нет. Но невероятно тёплое отношение к Носику самого автора книги скрыть невозможно, как невозможно пропить писательский талант.

Если бы глава о судах Носика оказалась последней (как по идее хронологически и должно было… ну пусть, могло бы быть), то отношение к герою у читателя (во всяком случае у меня) сложилось бы однозначно негативное. Но как важна чётко организованная структура в размещении материала! Как важно последнее слово, которое в данном случае дороже первого (к примеру, даже смеётся тот, кто смеется последним).

Книга, что называется, толстая, без малого пятьсот страниц. Но до того, как она попала к редактору, была толще то ли вдвое, то ли на треть. Значительные куски текста остались для конечного читателя за скобками. Гаянэ Степанян, филолог, писатель и ведущая литературного клуба «Поварские чтения», которая читала главу о благотворительности Носика в несокращенном виде, отмечала: «У меня это любимая часть, потому что интересно сравнивать с личным опытом. Так вот, глава начинается с очень важной темы отношений Носика с Богом — зря эту часть вырезали. Он не был иудеем, но он был глубоко верующим человеком, абсолютным монотеистом».

Визель предваряет последние две главы книги такой фразой: «пришла пора рассказать об этом подробнее». Но никаких глобальных подробностей нет. Главы производят впечатление кратких, как сестра таланта. Словно недосказанных. Очевидно, что как раз по этим подробностям больше всего прошлась жёсткая/безжалостная рука редактора.

Тем не менее кое-какая информация «Штирлицу для размышления» имеется.

Итак, последние главы посвящены:

• отчасти благотворительности,
• отчасти личной жизни,
• отчасти политическом взглядам,
• отчасти новому «увлечению» Носика (опять стартап?)

Согласно Визелю (глава «Вечные ценности»), Носик был верующим человеком, но не иудаистом «несмотря на демонстративную кипу и не менее демонстративное отстаивание интересов Израиля. Его вера доходила до манихейства: в мире есть Добро и Зло».

Благотворительностью Носик занимался с лета 1998 года. С помощью интернета собирал пожертвования: к примеру, на Республиканскую детскую клиническую больницу. Точнее, на конкретных детей. Несколько раз спасал людей (не только детей) по сути случайно (узнав, что кто-то в беде и требуется помощь). Из носиковских цитат: «для того, чтобы собрать парню на протез, или девочке на кардиопластику, совершенно не важна политическая ситуация в стране». Но происходило это не на регулярной основе, спорадически, от случая к случаю.

С 2004-2005 годов Носик начинает заниматься благотворительностью системно (так сказать, институционально), учреждает и официально регистрирует фонд «Помоги.Орг». Запись «создателя» от 17 октября 2007 года: «За два года работы “Помоги.Орг” собрано и передано на нужды 206 благотворительных проекта 2360 пожертвований на общую сумму 22.428.678 рублей ($1.020.105, €719.600)…»

Носик и сам пополнял фонд своими личными средствами. Поднимая вопрос на разных площадках и уровнях, добился того, чтобы со средств, переданных людям на лечение, не взимался подоходный налог.

По анонимному доносу фонд проверялся УБЭП, но результаты проверки оказались положительными. Ещё не наступили времена, когда Визель при любом раскладе оказался бы преступником.

* * *

Офлайн Носик был оппозиционером, вписавшись в белоленточные события начала 2010-х годов. Словно играясь, он «гулял» по московским бульварам в ходе «марша несогласных». Однако революционером «создатель» не был. И даже к оппозиционной «движухе», участвуя в ней, относится крайне скептически. Дескать, и правда, просто гуляет, в том числе с «итальянскими барышнями», которые были от него (и от его знаний всего и вся) в полном восторге.

Вообще о политически чувствительных темах Визель пишет довольно открыто, но деликатно, как бы отстраненно, сухо. В остальном… нет, это, конечно, не панегирик Носику, «речь не о том, но всё же, всё же всё же…»

«Создатель» любил общаться с молодежью, во многом сам оставаясь «вечным подростком». Вёл мастер-классы на журфаке МГУ. На его занятиях всегда были аншлаги — как-никак общероссийская знаменитость! Звезда интернета! Не всем удавалось туда попасть: желающие послушать толпились в коридоре.

В 41 год Носик стал отцом. Визель: «Отец ребёнка, распознавший не только вкус Индии, но и вкус Италии». Носик действительно обожал Италию, особенно Венецию. Для «Ситикласса» он даже заготовил специальный семинар «Флоренция и Венеция: два способа жить». Венеция в его понимании имела интеллектуальное и демократическое превосходство над Флоренцией.

«Создатель» завел на YouTube канал «Veni Vidi Venice», на который в 2016 году успел выложить 31 ролик. Венеция была для него, как и для Бродского, «вариантом рая». Пошёл на курсы итальянского языка. С Демьяном Кудрявцевым у него был совместный проект: Носик планировал, вернее, готов был везти тургруппу в Венецию. Но…

Стоит признать, что ушёл «создатель» всё-таки вовремя, ибо наступали совсем не его времена. Нынче ему стопудово пришлось бы (по меньшей мере) замолчать и «уйти на пенсию», эмигрировать или (по большей) получить немалый тюремный срок.

* * *

Все хорошо помнят фразу Воланда из бессметного творения Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» Эта аллюзия возникла не в тексте у автора «Создателя», а у автора этих строк. Михаил Визель не захотел размениваться на банальное цитирование того, что у всех давно навязло в зубах, а я вот разменяться не побоялся (каждое лыко в строку).

Во второй половине июня 2017 года за полмесяца до своей смерти Носик объявил о старте карьеры радиоведущего на «Серебряном дожде». Объявил с юмором: дескать, экстремист, обрезанный еврей, сионист и личность во всех отношениях подозрительная по заданию мировой закулисы ведет авторскую передачу с целью дальнейшего укрепления конституционного строя.

Как говорится, был полон планов, которым не суждено было сбыться, ибо в 9 июля Носика не стало: острая сердечная недостаточность.

* * *

Автор «Создателя» обозначает жанр своего творения не как биографию, а как «документальный роман». Хотя… вспомню-ка я «былое» и изложу «думы» (немного по Герцену). Когда-то давно (а раз давно, то, как говорится, неправда… но, оговорюсь, не в случае с обещанием Визеля — он пообещал написать и у него это было чистой правдой) — когда-то давно на филфаке меня учили, что жанр романа подразумевает вымысел или его элементы. То есть если роман «документальный» (построенный на документах, фактах и т.д.), то автор силой своего воображения может/имеет право придумать какой-то диалог, в основе которого лежит однозначно достоверный факт или документ (но, повторюсь, сам диалог при этом будет выдуман).

В документальном романе Михаила Визеля «Создатель» нет ни грамма вымысла: хронология, факты, интервью с людьми, знавшими Носика (книга пестрит цитатами и иногда кажется, что избыточно ими переполнена), обильное цитирование тех «следов», которые Антон Носик наоставлял в интернете, воспоминания самого Михаила Визеля, основанные на личных коммуникациях с Носиком (при этом автор постоянно подчеркивает, что не был другом героя своего романа… тут улыбнемся, хотя никакой двоякости смысла в этом случае нет). Никаких диалогов по памяти. А если диалоги и есть, то это отрывки из интервью, опубликованных в СМИ или в интернет-источниках еще при жизни «создателя». Не зафиксированное ранее в открытом доступе в виде документов личное общение/коммуникации с героем своего романа Визель пересказывает в косвенной речи, передавая по памяти её смысл.

Требование вымысла перестало быть обязательным, поясняет Гаянэ Степанян, филолог и ведущая литературного клуба «Поварские чтения», где книга Визеля обсуждалась. Что ж, может быть, так и есть, но для меня этот факт не очевиден и печален. Все смешалось в доме Облонских. Жанровый винегрет. Оливье. Постмодерн. Постпостмодерн. Если размылась граница между «документальным романом с вымыслом» и «документальным романом без вымысла», то и читатель по незнанию может оказаться в убеждении, что Визель, закрепив ярлычок этого жанра за своей книгой (а не обозначив её просто биографией), что-то присочинил/придумал. Одна из моих коллег по литературному клубу так и написала в WhatsApp-группе: «Я лично воспринимаю текст и события в книге больше как роман, чем достоверные факты. То ли так мастерски написано, то ли сама жизнь Носика похожа на роман».

Впрочем, как опять же подметила Гаянэ, «…на вопрос о водоразделе между беллетризованной и академической биографией Визель отвечает словами Катаева: “Ручаюсь, что все здесь написанное чистейшая правда и в то же время чистейшая фантазия”…»

Парадокс? Лишь отчасти, ибо в каждой шутке есть лишь доля шутки.

* * *

В книге невероятно гармонично и, повторюсь, тепло присутствует сам Визель — «изо всех щелей и пор» сочится личностная окраска всего и вся, к чему прикасается его мысль, чувства и эмоции. Почти каждая страница насыщена юмором. Разным. Однако чёрного, серого и грубого совсем немного. А вот тонкого и скрытого — пруд пруди. С морем явных и скрытых аллюзий/отсылок к различным литературным текстам русских классиков.

Поначалу мне казалось, что эта книга будет интересной лишь определенной/совершенно конкретной тусовке (может быть, и довольно широкой, но всё-таки тусовке). Поскольку по первому законченному образованию я журналист/МГУ (хоть ни дня им не работал), с некоторыми людьми, упоминаемыми в романе, хотя бы раз в жизни пересекался. Например, с Иваном Засурским (ещё во времена, когда он в «НГ»/«Независимая газета» Виталия Третьякова писал о деятельности Центрального банка, мало что в этом понимая) — он внук Ясена Засурского, руководителя моей недописанной кандидатской диссертации.

Мне самому читалось то с интересом, то со скукой. В моменты, когда появлялся юмор и/или в памяти вспыхивало что-то «давнее» и знакомое, книга меня захватывала и я одну за другой глотал страницы с большим интересом. Потом снова становится скучновато, пока не натыкался на новую кочку со знакомым. Но в конце концов по-настоящему увлекся и до финала читал уже запоем. Книга всё-таки не только «для профессиональной тусовки».

В общем, книга необычная. Интересная. Читать всем, кто ещё не прочитал!

P. S. Если кому интересно, то запись встречи клуба «Поварские чтения», где обсуждался роман Михаила Визеля, можно посмотреть по этой ссылке.