Новикова Юлиана Валентиновна родилась в городе Северодонецке Луганской области. Закончила Литературный институт им. А. М. Горького. Живёт в г. Беэр-Шева (Израиль). Автор двух поэтических книг и многочисленных журнальных публикаций.
* * *
Вот улица, с нее мы и начнем
Отсчет обратный скорби и печали.
Рука не дрогнет в воздухе ночном
Привычно опираясь на детали.
Сон разума сюда прислал нас, чтоб
Мы добрались до призрачной границы,
Где двери открываются врасхлоп
И проседают ветхие страницы.
Где бабочка, летящая на свет,
На огонек свечи, на пламя спички,
Посмертный обретает силуэт
И заключает жизнь свою в кавычки.
Где страшно вспомнить, если не смешно,
Под грудой древесины и металла
Спит прошлое. Копать запрещено.
А ворошить как будто не пристало.
* * *
От случая к случаю
Изо дня в день
Я тебя мучаю,
Но плакать ни-ни.
Проходят ночи,
Проходят дни
И прочая дребедень.
Серьги всем сестрам
И поделом!
В мире пестром
Укрыться где?
Спим на воде.
Сидим, поддаем.
Люди все братья,
Не только мы.
Но только брать я
Не знаю где
То, что всем раздают везде
И лишь некоторым взаймы.
Милостыня ли, милость,
Как посмотреть.
Лодочка накренилась, чем ее удержать
В месте, где водная гладь
Отвергает земную твердь?
* * *
Я солнцу подставляю спину
И прячу от него глаза.
Быть может, я до срока сгину
За то, что в них скрываю. За
Радужной перегородкой,
Непроницаемой извне,
Богатство памяти короткой
Покоится на самом дне.
Его хранит Веселый Роджер,
И сам не помнит от чего.
И снова день напрасно прожит
И нет мне дела до него.
Переворот вещей в природе
И бедных тайниках души
Скрываю я, и в этом роде,
Все средства, вроде, хороши.
* * *
Комната перевернута кверху дном.
Все мы когда-нибудь скатываемся сверху вниз.
Думая о хорошем, не думая о дурном,
На дымовой завесе мой друг завис.
Вот он дитя природы, меньшой мой брат.
Всюду сует свой влажный гламурный нос.
Если идет направо, то в аккурат
Песню свою заводит, ученый, пес.
Что ему наши беды, вернее ей.
Ибо на самом деле, это она.
Ибо во тьме кромешной всего видней,
Девять жизней у кошек или одна.
* * *
Вот выйдешь вдруг из кокона
За чем-нибудь в ларек.
Гладишь, а все раскопано
И вдоль и поперек.
Вот мужичек, нагруженный
По самый по кадык,
Глядит на путь нарушенный,
Что перед ним возник.
Глядит он ошарашенный
Видением слегка,
На этот кран безбашенный,
Торчащий из песка.
На эти трубы бедные,
И ржавые и медные,
Молчание храня,
Вдруг сплюнет: — Чур меня.
* * *
Я узнаю этот город с трудом.
Все, что ни есть в нем, поддернуто льдом.
Белого света не вижу.
Верно, и он бы немногим помог.
Слышу, за ворот бежит холодок
И опускается ниже.
Елки-светелки сияют, чисты.
Также деревья и также кусты
Выглядят наполовину.
Верно, они заждались тебя тут.
Птицы небесные крохи клюют
И оживляют картину.
Не для себя, а мгновения для
Нас так прохладно встречает земля,
Будто бы даже не глядя.
Сколько бы ты ее ни целовал,
А на губах все равно целлофан.
Чай не отравишься, дядя.
* * *
Время вышло, а мы посидим.
Поглядим ему гордому в спину.
Как по кудрям его по седым
Слезы неба безжалостно хлынут.
Нас запутала пылкая речь,
Мы напились воды из копытца,
А теперь ему жалко, сиречь
Что с такими не стоит водиться.
Непослушные дети в лесу,
Там где взрослые сушатся весла,
Зарубите себе на носу,
Чем воистину пахнут ремесла.
