Шпакович Ольга Геннадьевна — член Союза писателей Санкт-Петербурга, автор романов «В поисках рая», «Чёрный PR», «Оппозиционер в театре абсурда», «Немецкая мечта». Помимо художественной прозы пишет рецензии, публицистику, сценарии и пьесы. Входит в жюри различных литературных конкурсов (Премия им. Н. В. Гоголя, «Созидающий мир», «Русский Stil» (Германия) и др.). Лауреат конкурса «Русский Stil-2020» (3 место) в номинации «Публицистика, эссеистика, критика».
Небо больше, чем окно
О повести Фариды Габдрауповой «Казанский Аваз» // Казанский Аваз, Барнаул—Казань: Колибри, 2021
Входя в состав жюри различных литературных конкурсов, прочитывая большой объём произведений, имею представление об уровне современной прозы. А потому повесть Фариды Габдрауповой «Казанский Аваз» меня приятно удивила! Я посоветовала автору отправить её на литературный конкурс, с уверенностью, что она привлечёт внимание. Так и вышло: повесть стала финалистом республиканского литературного конкурса «Саумы, Казан!» («Здравствуй, Казань!»), проходившего в республике Татарстан в апреле—августе 2021 года.
Эта рецензия написана мною на одном дыхании сразу после прочтения повести, созданной автором по результатам участия в работе культурного проекта мэрии Казани — арт-резиденции «Старо-Татарская слобода» в декабре 2018 года.
Основные сюжетные мотивы повести — национальный (татарский) и исторический (семейная история), актуальные в контексте современной прозы. Для Ф. Габдрауповой это первое большое произведение, полностью посвященное данной теме. (Ранее татарские мотивы лишь изредка проскальзывали в её стихах («Ирис алый», Кемерово, 2019)). В «Казанском Авазе» художница-татарка приезжает на несколько дней в столицу Татарстана, где переживает духовное и физическое перерождение — время и пространство разделяются на обыденное и волшебное. Повседневная реальность преломляется, становится фантастической, словно читатель переносится в сказку «Тысяча и одна ночь». Автор мастерски использует такой приём, как перетекание реальности в ирреальность: сны, воспоминания, фантазии, народные татарские песни, диалоги в виртуальном мире, которые помогают лучше понять психологическое состояние героини, её подсознательные комплексы и страхи. В пространстве ирреального героиня заново переживает главные события своей (и не только своей) жизни: исход предков из родной земли, чудесное рождение матери, своё детство, юность, любовь, свадьбу, поиск потерянного дома и утраченных ценностей. Увидеть чудесное в обычном и привычном — это свойство настоящего художника, мастера художественной прозы. Лёгкий и изящный слог, оригинальные, изысканные образы… Впрочем, чему удивляться? Над повестью работал поэт, а потому она подобна стихам в прозе и тоже соответствует пышному стилю романтиков.
«Я привыкла к ритмичному стуку колёс, и он мне даже помогает, как тиканье часов перед сном, слышать элегию «Осень» Альфреда Шнитке и вспоминать пейзажи классиков русской живописи, где на фоне бедных селений с размытыми дорогами, с телегой, запряжённой усталой лошадью, меж лёгких белых деревьев виднеется церковь…» И тут же — на следующей странице: «Маленькая, аккуратненькая мечеть промелькнула за окном. Её, зелёную, невысокую, непросто было заметить среди травы и стоявших стеною, нетронутых увяданием рощ… И только острый золотой полумесяц поблёскивал на фоне зелени и примкнувшего к нему неба. И ничего не изменилось в пейзаже: те же луга и берёзки, та же бесконечная осенняя синь впереди и вокруг, но для меня началось новое время-пространство, словно они раздвинулись по вертикали — вверх и вниз. Поезд влетел в самое сердце — в Татарстан». Вот этот мостик — между русским и татарским — проходит сквозной бисерной нитью через всё повествование. Да, синтез культур, идеологий, менталитета — русского и татарского — обогащают и придают особую прелесть культуре нашей страны, в которой живут, творят разные народы. Татарский колорит делает повесть стильной: «Меня пробуждает зов гудящей трубы. Гудение и вплетённый в него протяжный голос, мягко звучащий: «Аль-ль, эль-ль, лах!» — доносится откуда-то сверху и сладко-сливочной, тёплой карамелью разливается в теле». Повесть, в названии которой есть значение «аваз-звук», изобилует описанием звучания — то молитв, то народных песен, то гармошки, то голосов леса, — и всё это создаёт единую мелодию авза как музыкального жанра восточной культуры.
Многие образы настолько впечатляют, что хочется вернуться, перечитать, запомнить.
«Ранняя осень похожа на позднюю весну! Мелкий дождь, как космическая пыль, пролетает наискось сквозь цилиндр света, образованный фонарём. Искрятся и стальные рельсы, и чёрные лужи, и кажется, что даже деревянные лавочки излучают тепло и свет». Цитировать можно каждый абзац повести, лучше прочитать её полностью, окунуться в её поэтическую атмосферу, очутиться в созданном автором мире.
Есть в повести и печальные ноты — вынужденное прощание с родиной: «Бабай рассказывал, что когда они с прадедом бежали из Казани, то приходили именно сюда — прощаться с Мухаммадией и озером. Прадед помыл ноги для утреннего намаза, а потом плакал, и слёзы его пополняли воды Кабана. Знал он, старый имам, что сюда уже не вернётся. Ибо нет ничего горше для татарина, чем расставание с родной землёй и с людьми родными. Так и вынесли ночью служивые в чёрном его тело из вагона на станции Тюмень под молитвы и причет сына…» Тем пронзительнее воспринимается рассказ лирической героини о возвращении на «землю обетованную», на родину, когда-то потерянную. Но обретённую ли?.. А где вообще родина каждого из нас? Здесь ли, на земле, в конкретном месте на географической карте, или где-то не здесь?.. И тут мы уже переходим к философской составляющей произведения, где можно найти и легенду о сотворении мира, и размышление о небесном, и печальный миф о любви.
А фраза «Небо больше, чем окно…» теперь всегда со мной, я часто повторяю её в минуты, когда повседневность затягивает в мелочную суету. Этот афоризм вдохновляет, умиротворяет, призывает задуматься о Вечном. Как и в целом повесть «Казанский Аваз» талантливой поэтессы и самобытного прозаика Фариды Габдрауповой.
