Литературные итоги первого полугодия 2021.
Часть I
1. Чем запомнилось Вам прошедшее условное «полугодие» (январь-июнь 2021)? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период?
2. Назовите несколько самых значительных книг прошедшего полугодия (поэзия, проза, нон-фикшн).
3. Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?
На вопросы отвечают:
Евгения БАРАНОВА — поэт, культуртрегер, редактор журнала «Формаслов»;
Евгения РИЦ — поэт, литературный критик, редактор;
Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН — литературный критик, редактор журналов «Знамя» и «Знание — Сила»;
Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ — прозаик, литературный и музыкальный критик, журналист, редактор;
Нина АЛЕКСАНДРОВА — поэтесса, литературный критик, кураторка, участница редакторской группы проекта «Ф-письмо»;
Евгений АБДУЛЛАЕВ — литературный критик, поэт, прозаик, член редакционной коллегии журнала «Дружба народов»;
Ольга БУХИНА — литературный критик, переводчик, ведущая рубрики обзоров детской литературы портала Textura.
Ответы Андрея ВАСИЛЕВСКОГО, Льва НАУМОВА, Анны ГОЛУБКОВОЙ, Олега ДЕМИДОВА, Ольги БУГОСЛАВСКОЙ, Вадима МУРАТХАНОВА, Елены ИВАНИЦКОЙ читайте в следующей части опроса
Евгения БАРАНОВА:
Когда этот материал был уже у редактора, пришла страшная новость — умерла Людмила Вязмитинова, человек, глубоко сроднившийся с литературным процессом и отчасти олицетворявший его. Я пока не могу понять, что Людмилы — яркой, честной, ироничной, талантливой — физически не существует. За те шесть лет, что я живу в Москве, она ничуть не изменилась, и казалось, она будет всегда — будет, как Москва-река, будет, как Воробьёвы горы. В её стремлении к молодёжи было что-то надчеловеческое: она была обращена к новому, ориентирована на помощь молодым.
Вот Вязмитинова выпускает поэтический календарь, а вот она организует какие-нибудь необычайные чтения. В ней было столько сил и столько замыслов, что ковид, убивший её, должен был преклонить колена и убраться к чёрту. Но чуда не произошло.
…И тут я поняла, что никуда Людмила Вязмитинова не ушла — она просто переместилась от скучных нас к великим собеседникам, говорит теперь с ними о метафизике, изучает горний мир.
К ответам на опрос… Первое (и самое важное) — ковид никуда не исчез. Пандемия как плотина — вирус глобально изменил способ существования среднестатистического московского литератора. Только было мы почувствовали привыкание — появился новый штамм. Каждая редкая презентация стала праздником, выход в кино — событием месяца. Иногда Фейсбук мне показывает прошлое: вот мы в Европе, а вот я на показе экспериментальной моды — кажется, ничего этого не было, приснилась история про почти счастливую жизнь. И если радость от привычных удовольствий растворилась в воздухе, то взамен ей появилась решимость заполнить пустоты трудом. Кроме выпущенных «Формасловом» книг (о них дальше), мы за полгода успели:
— открыть представительство на Ozon.ru: мне кажется, для маленького независимого проекта, которым является наше издательство, это огромный шаг;
— к имеющимся формасловским аккаунтам добавить Инстаграм и ВКонтакте (да, чем больше площадок, тем сложнее их координировать, но мы не сдаёмся);
— сделать фирменные белкины стикеры (всё-таки мы с Анной Маркиной не только главреды «Формаслова», но еще и арт-группа #белкавкедах), сейчас наш стикерпак можно бесплатно скачать и широко использовать в Телеграме (кстати, вот и сам канал);
— представить журнал-издательство в рамках различных офлайн- и онлайн-проектов, например, побывать в роли экспертов на книжной конференции в Химках, организованной Советом молодых литераторов (интереснейший был опыт!), или присоединиться к «круглому столу» «Знамени» с рассказом о том, как мы дошли до жизни такой и ещё не отбросили коньки в процессе.
Конкретно сейчас мы с Аней раздумываем над запуском крупного литературно-образовательного проекта и анализируем типы тканей, наметив лимитированный выпуск литературных палантинов («быть можно дельным человеком…», ну вы помните).
А за пределами работы окружающий мир не очень добр, не очень нежен. Постоянно умирают поэты, прозаики и просто хорошие люди. К смерти невозможно привыкнуть, но страх со временем уходит. Меня лично успокаивают исторические параллели — чума не может длиться вечно: если мы не вымрем, то выдержим, люди почти всё выдерживают.
Благодаря издательству «Формаслов» (которое поэт Маркина и поэт Баранова, почувствовав в себе тягу к покорению неосвоенного пространства, открыли в прошлом августе), паутина, связывающая меня с современным литпроцессом, стала ещё крепче: птичий коготь увяз — птичке сложно быть объективной. Я искренне горжусь результатом наших бессонных трудов. В первом полугодии 2021-го мы представили публике сборники стихов Геннадия Кацова, Изяслава Винтермана, Александра Габриэля, презентовали с некоторой (пандемической) задержкой поэтические книги Михаила Квадратова, Екатерины Ищимцевой, Аксаны Халвицкой, Яны Юдиной. Что касается прозы, то с ней у нас дела тоже обстоят неплохо: Вячеслав Харченко, до этого издававшийся в «АСТ», «ЭКСМО» и «Рипол-классик», решил обратиться именно к нам. Славины «Пылинки» уже вовсю продаются в формасловском магазине, первая презентация состоялась 13 июля.
Впрочем, значимость того или иного издания определить сразу после появления в продаже бывает сложно. На читательское восприятие влияет и обстановка, и предыдущий опыт, и отзывы близких. К примеру, недавно у нас вышла рецензия Михаила Гундарина на свежий роман Егора Фетисова «Пустота Волопаса» — разумеется, после прочтения рецензии личная шкала интереса подзаполнилась, если этот роман мне встретится в книжном, я с большей вероятностью его приобрету, нежели книгу, о которой ничего не слышала.
Сейчас я читаю «Истребителя» Дмитрия Быкова — безусловно, я целевая аудитория Дмитрия Львовича. Меня привлекает в прозе Быкова сочетание многочисленных аллюзий (как литературоведческих, так и общеисторических) с мнимой лёгкостью стиля. «Июнь» мне очень понравился, «Икс» — меньше, но серию я надеюсь закрыть.
В моей читательской очереди — «Филэллин» и «Маяк на Хийумаа» Леонида Юзефовича, «Сад» Марины Степновой, «Оправдание острова» Евгения Водолазкина (ещё недавно я упивалась «Соловьёвым и Ларионовым»… время, словно прядка, выбивается, рассыпается). Прочту с интересом и новую Яхину, и нового Буйду (до последнего ручки никак не дотянутся). Саша Николаенко выпустила «Жили люди как всегда», наверняка это яркая работа, кредит моего доверия к Саше очень высок… Чуть не забыла! «Стоунер» — книга многострадальная, долго ко мне добирающаяся — хочется и её прочесть. Проблема в переполнении стека — так называется в программировании ситуация, когда в памяти процесса оказывается больше информации, чем она, память, может вместить. Когда у меня появляется свободное время, я обычно сразу лежу лицом вниз, а после смотрю какую-нибудь «Мейр из Исттауна», чтобы попробовать переключиться с буковок на картинки.
Михаил Квадратов удивил своими «Восьмистрочниками» — мы давно дружим, но этой книгой избранного он меня поразил: наследующие символизму восьмистишия проникнуты таким гулом потустороннего, что завораживаешься. Перенесённый на март Форум молодых писателей СЭИПа заставил пристальнее разглядеть Михаила Рантовича и Ксению Аксёнову — очень интересные поэты поколения 30+. «Формаслов» учредил в этом сезоне Приз симпатий на Чемпионате Балтии по русской поэзии — многие авторы порадовали моё сердце. Алексей Баклан в самом начале года для меня появился на литературной карте, с Анной Павловской сделали замечательную подборку весной. В поэтическом смысле время у нас счастливое: люди мучаются, и стихи прекрасные возникают.
Евгения РИЦ:
Я не хотела писать об основном событии полугодия вообще, потому что это событие — многочисленные потери, которые перечислять невыносимо. Но добавляю эти слова, когда к потерям прибавилась ещё одна — ушла Людмила Вязмитинова. Люда была человеком очень талантливым и очень преданным своему делу, нашему делу. Я была на нескольких литературных мероприятиях, где она говорила о других авторах и каждый раз находила самые точные и при этом самые добрые слова. Мы все очень любим литературу, но, наверное, каждого из нас собственная продукция интересует немножко больше, чем чужая, даже если — тем более если — мы осознаем её несовершенство. А Люда была не такая, кажется, ей действительно интереснее всего было то, что пишут другие. Это была её любовь, её воздух. А ведь она и сама была прекрасным поэтом, нежным, честно негромким, так, что к ней хотелось прислушаться. Она и сейчас такой поэт.
Для меня огромным событием стала книга Михаила Айзенберга «Это здесь», открывающая новые возможности современного романа. Я была настолько потрясена, что решила не читать тоннами переводную беллетристику, как я это делаю, а обратить внимание на отечественную прозу, и прочитала роман Николая Кононова «Гимны». Это совершенно удивительная книга, отсылающая одновременно (на самом деле не одновременно, в этом-то и прелесть) к «Лолите» и к «Керелю», и это — Николай Кононов. Но потом я всё-таки вернулась к переводной беллетристике и могу сказать, что знаковые события полугодия — это выход русского перевода «Иерусалима» Алана Мура и долгожданной третьей части трилогии Хилари Мантел. Поэтические книги традиционно не называю, так как боюсь забыть что-то важное.
Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН:
1. Первыми, к сожалению, сейчас идут мне на ум большие утраты: смерть огромного поэта Василия Бородина, о котором я не перестаю думать как о явлении поэтической мысли, смерть Александра Ерёменко и — на рубеже полугодий, 1 июля — прекрасного драматурга, прозаика, сценариста Ксении Драгунской. Цельной картины этого времени у меня пока нет, но есть чувство высокой интенсивности литературной и внутренней жизни.
2. Что вспоминается сейчас, вечером 9 июля (наверняка что-то пропущу, но не страшно, — будут поводы к пропущенному вернуться):
Поэзия:
В этом полугодии была подготовлена вторая книга Богдана Агриса «паутина повилика», — она уже до выхода, который случится вскоре, была мною прочитана, потому что я писала к ней предисловие, поэтому причисляю её к читательским событиям первого полугодия;
«Некрасивая девочка. Кавер-версии» / Сост. А. Маниченко, Н. Санникова, Ю. Подлубнова. ЕКб.; М.: «Кабинетный учёный», 2021;
Николай Кононов. «Свод»: стихотворения. — М.: СПб.: «Т8 Издательские технологии / Пальмира», 2021. — («Пальмира — поэзия»);
Алексей Сомов. «Грубей и небесней: стихотворения, эссе / Сост. Б. Кутенков. — М.: ЛитГОСТ, 2021. — («Поэты литературных чтений «Они ушли. Они остались»);
Сергей Шестаков. «Ворота и мосты». — М.: «Издательство МЦНМО», 2021.
Ещё я должна с большой симпатией упомянуть вышедшую в этом полугодии первую книгу Ростислава Ярцева («Нерасторопный праздник», М.: «ЛитГОСТ», 2021), которая позволила прочитать этого молодого перспективного поэта на раннем этапе его становления цельным взглядом.
Проза:
Оксана Васякина. «Рана»: Роман / Предисл. П. Барсковой. — М.: «Новое литературное обозрение», 2021;
Линор Горалик. «Мойра Морта мертва». — М.: «Центрифуга», Центр Вознесенского, 2021;
Татьяна Замировская. «Смерти.net»: роман. — Москва: «АСТ: Редакция Елены Шубиной», 2021. — (Другая реальность);
Юрий Каракур. «Фарфор». — М.: «АСТ», 2021. — («Люди, которые всегда со мной»);
Ольга Медведкова. «Три персонажа в поисках любви и бессмертия». — М.: «Новое литературное обозрение», 2021;
Александр Соболев. «Грифоны охраняют лиру»: роман. — СПб.: «Издательство Ивана Лимбаха», 2021;
Олег Стрижак. «Мальчик: роман в воспоминаниях, роман о любви, перербургский роман в шести каналах и реках». — М.: ИД «Городец», 2021. — («Книжная полка Вадима Левенталя»). (Переиздание романа, вышедшего в девяностых и тогда, кажется, толком не прочитанного.)
Литературоведение:
«Опыты медленного чтения»: коллективная монография / Отв. ред. Н.Н. Смирнова. — М.: «Канон»+ РООИ «Реабилитация», 2021;
«Русский модернизм и его наследие»: Коллективная монография в честь 70-летия Николая Богомолова / Под ред А.Ю. Сергеевой-Клятис, М.Ю. Эдельштейна. — М.: «Новое литературное обозрение», 2021. — (Научное приложение. Вып. CCXX)
«Сверхповесть “Зангези” Велимира Хлебникова: Новая текстология. Комментарий. Рецепция. Документы. Исследования. Иллюстрации» / Составитель и научный редактор А.А. Россомахин. — М.: «Бослен», 2021
Философия:
Людмила Гоготишвили. «Лестница Иакова: Архитектоника лингвофилософского пространства». — М.: «ИД ЯСК, 2021». — (Studia philologica);
Литературная критика:
Светлана Михеева. «Некто творящий: восемь эссе о поэтах». — М.: «Белый ветер», 2020 (контрабандой протащу эту прекрасную книгу в разговор об изданиях первой половины 2021-го, оправдываясь тем, что моим читательским событием она стала только в этом июне, а в 2020-м о ней, кажется, вообще никто не говорил! Но я позже ещё скажу подробнее.)
Елена Пестерева. «Инстинкт просвещения». — СПб.: «Алетейя», 2021.
История и теория культуры:
«800 лет Нижнего Новгорода: пересборка. Истории города и его людей». — Екатеринбург: «TATLIN», 2021;
Наталья Бонецкая. «Русский экзистенциализм». — СПб.: «Алетейя», 2021;
Владислав Дегтярёв. «Барокко как связь и разрыв». — М.: «Новое литературное обозрение», 2021. — (Очерки визуальности);
«”Люди хотят знать”»: История создания “Блокадной книги” Алеся Адамовича и Даниила Гранина» / Сост. Н. Соколовская. — СПб.: Издательство «Пушкинского фонда», 2021;
«Одушевлённый ландшафт» / Ред.-сост. А.С. Белорусец, С.В. Березин. — СПб.: «Алетейя», 2021;
Ирина Паперно. «Советская эпоха в мемуарах, дневниках, снах. Опыт чтения». — М.: «Новое литературное обозрение», 2021. — (Научное приложение. Вып. CCXVIII).
Нон-фикшн. Эссеистика
Михаил Айзенберг. «Это здесь». — М.: «Новое издательство», 2021;
Филипп Дзядко. «Глазами ящерицы. Дневник чтения одной несуществующей книги». — М.: «Новое издательство, 2021;
Владимир Зелинский. «Разговор с отцом» / Предисловие Е. Абдуллаева. Послесловие А. Зелинского. — М.: «Новое литературное обозрение», 2021. — («Критика и эссеистика»).
Смешанное и между жанрами:
«Антология ненаписанных текстов» / сост. М. Батасова, А. Голубкова. —М., Тверь: «Альфа-Пресс», 2021
[По-моему, сам факт рефлексии над местом и ролью не (вполне) осуществившегося в литературе и культуре очень достоин внимания — независимо от того, что / а потому и — я имею к этой книге некоторое отношение, писавши к ней предисловие];
Геннадий Гор. «Обрывок реки. Избранная проза: 1925-1945. Блокадные стихотворения: 1942-1944» / Сост., предисл. А.Д. Муждаба. — СПб.: «Издательство Ивана Лимбаха», 2021;
Арсений Тарковский. «Проза. Письма» / Вступ. ст. Н.А. Резниченко; сост., подготовка текстов и коммент. М.А. Тарковской и В.А. Амирханяна; отв. ред. Д.П. Бак / ГМИРЛИ им. В.И. Даля. — М.: «Литературный музей», 2021. — («Тарковские. Из наследия»).
* * *
Переводы:
Поэзия
Иегуда Амихай. «Сейчас и в другие дни» / пер. и сост. А. Бараша; послесл. Ю. Левинга. — Екб.; М.: «Кабинетный учёный», 2021. — (InВерсия. Вып. 9);
Шарль Бодлер. «Цветы Зла. Обломки: текст и контекст» / сост., пер., коммент. и ст. К.З. Акопяна; под общ. ред. Н.Т. Пахсарьян. — Спб.: «Алетейя», 2021;
«Вот они, а вот мы. Белорусская поэзия и стихи солидарности» / Ред.-сост. В. Коркунов. Посл. У. Вериной. — М.: «Недовольный», 2021;
Иоанн Креста [Хуан де ла Крус]. «Песни души: Полное собрание стихотворений» / Пер. с исп., вступ. ст. и коммент. М. Игнатьевой. — СПб.: «Издательство Ивана Лимбаха», 2021;
Мария Мартысевич. «Сарматия и другие поэмы» / послесл. А. Хадановича; ред. белорус. текста А. Власенко. — Екатеринбург; М. : «Кабинетный учёный», 2021. — («InВерсия. Переводы»; вып. 2).
Проза
Алан Мур. «Иерусалим». Перевод с англ. С. Карпова. — М.: «ACT», 2021.— 1325, [1] с.— («Великие романы»);
Деннис Силк. «Трифон и другие» / Пер. с англ. Гали-Дана Зингер, Некод Зингер. — М.: «всегоничего», 2021
История и теория культуры
Светлана Бойм. «Другая свобода. Альтернативная история одной идеи» / Пер. с англ. А. Стругача под ред. Ю. Вайнгурт. — М.: «Новое литературное обозрение», 2021. — («Библиотека журнала “Неприкосновенный запас”»);
[Набоков В.В.] «Я/сновидения Набокова» / Сост., публ. и коммент. Геннадия Барабтарло; Пер. с англ. Геннадия и Аллы Барабтарло. — СПб: «Издательство Ивана Лимбаха», 2021.
Нон-фикшн. Эссеистика
Эрих Ауэрбах. «Филология мировой литературы. Эссе и письма» / Пер. с нем. Сост. Матиас Бормут. — М.: «Культурная революция», 2021;
Уистен Хью Оден. «Рука красильщика» / Пер. с англ. М. Дадяна, Г. Шульпякова, А. Курт, Ф. Васильева, Н. Усовой, Т. Стамовой, Е. Захаровой, А. Резниковой. — М.: «Издательство Ольги Морозовой», 2021;
Бенжамен Фондан. «Встречи со Львом Шестовым» / Перевод с французского Льва Эйделькинда. — М.: «Библиотека Михаила Гринберга», 2021.
3. Об открытиях: из моих личных открытий совсем недавнего времени идёт на ум молодой поэт Соня Дубровская. На неё безусловно стоит обратить внимание.
Об удививших: критик Евгения Вежлян впервые предстала читателям в новом облике — как прозаик, собрав на страницах альманаха «Артикуляция» разомкнутую, открытую росту прозаическую форму под названием «Из ненаписанного р», и журналист Филипп Дзядко, опубликовавший дневник чтения «одной несуществующей книги» Михаила Айзенберга: хронику созревания смыслов в ответ читаемому тексту.
…UPD от 14 июля: И уже после того, как я всё это написала, случилась ещё одна беда, умерла от проклятого вируса литературный критик и поэт Людмила Вязмитинова. У меня сию минуту ещё совсем не выстроилась внутренняя дистанция между мной и этим событием, чтобы можно было формулировать что-то осмысленное, но очень печалюсь по ней, очень жалею, что мы с нею мало говорили. Я вот сказала выше об интенсивности литературной жизни, — а Люда была одной из тех, кому мы этой интенсивностью обязаны, и понятно, что не в эти только полгода. Я ей очень благодарна и за «Тексты в периодике», и за стихи, и просто за то, что она была.
Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ:
1) Если я верно понимаю логику культурного развития, то нынешняя литературная ситуация отчасти сформирована «эпидемиологической ситуацией» прошлого года, является неповторимой и особенной из-за covid-19, предъявляя первые плоды серьёзнейшей экзистенциальной драмы, разворачивающейся на наших глазах и с нашим непосредственным участием. Ибо первым заметным итогом «литературной жизни отчётного периода» становится уменьшение «игрового начала» в восприятии реальности, возрастание сугубого серьёза в отношении к жизни и искусству. Не до жиру, быть бы живу. Обо всем этом, кстати, рассказывает последний выпуск журнала «Комментарии» (редактор Александр Давыдов), полностью посвящённый социокультурному измерению нынешней пандемии…
Хотя, возможно, про сугубый серьёз, развивающий ощущение жизни на краю, это я лишь по себе сужу. Но это ведь пока только самое начало загиба эволюционного процесса культуры «в сторону», как выразился Агамбен, «голого человека» без отвлекаловок и поверхностно наносного.
Дальше последствий пандемии станет больше…
Сегодня всемирная эпидемия задаёт нам всем настолько мощный контекст, что даже многие литераторские работы и писательские публикации, связанные с ней опосредованно, воспринимаются в русле её актуальных трендов.
2) Один из первых романов, прочитанных мной в этом году, был «Человек из красного дерева» Андрея Рубанова, оказавшийся идеальным размышлением на темы современной беллетристики и смешения разнозаряженных жанров. Ими автор жонглирует, как умелый фокусник и умный манипулятор, — раз уж в сюжетном плане у нас «всё уже было», Рубанов начинает двигаться в сторону метарефлексии, поочередно и крайне экономно сдавая «секреты мастерства» и дискурсивные перемены. Из-за этого главной интригой книги становится не детектив напополам с фантастикой, но само движение этого умного беллетристического текста.
Другая книга, важная в дискурсивно-жанровом экспериментаторстве, проделала дорогу от Одессы до Москвы через Париж, где живёт Елена Кассель, экзистенциально и пластически один из самых выразительных авторов нынешней русскоязычной ойкумены.
Ее новый сборник «Овальный стол», вышедший в украинском издательстве Александра Бирштейна, содержит записи из «Живого журнала» Елены Кассель, перемежающиеся стихотворениями Василия Бетаки, её мужа, ушедшего из жизни семь лет назад.
Подобным образом, между прочим, был устроен и её предыдущий сборник «Место в жизни», о котором точнее всех написала в «Знамени» Ольга Балла: «Перед нами, скорее, опыты — в смысле не столько классически-монтеневском, сколько в более близком к (естественно)научному: наблюдение за тем, что происходит при взаимодействии обитаемого пространства с чувственностью и памятью человека. Разве что фиксируются результаты этих опытов совершенно художественными средствами: образными, метафорическими, — живым трепетным текстом. А язык, организованный иначе, их, кажется, и не возьмёт…»
«Овальный стол» и «Место в жизни» — отнюдь не «книги памяти», хотя непреходящая тоска по любимому человеку проявляется здесь в любовании пейзажами и проживанием жизни за двоих, а россыпь зарисовок, литературно самодостаточных миниатюр — камушков на ладони, затесей или же «записок на манжетах», перемежающихся стихами. Когда во главу ставится максимально насыщенное и полноценное переживание каждого мгновения. Литература здесь не самоцель и не игра, но естественное свойство жизни. Ещё одно, максимально беспафосное, её измерение.
Елена вспоминает ещё и через важных Василию Бетаки людей — тех, кто были важны ему лично по каким-то причинам (книга начинается с зарисовок, посвященных Волошину, Маршаку, Антокольскому и Татьяне Гнедич) и тех, кто сиживал за их овальным столом в гостиной ближе к окну. За ним, конечно, «ругались, орали, А иногда даже — бывало! — мирно разговаривали. Выпивали, проливали на стол вино, опрокидывали при случае бокалы, а пару раз и бутылки со стола падали, и как-то одну даже удалось поймать в воздухе…»
А дальше дорогие имена, которыми были богаты и стол, и гостиная, и дом, сыплются как из рога изобилия. Алик Гинзбург и Василий Аксёнов, Вейдле и Алешковский, редколлегия «Континента» и Синявские, Бирштейн и Голомшток, Галич и Некрасов, Хвост и Коржавин, Волохонский и Кузьминский. Горбаневская и Эткинд. Цвет русской и советской эмиграции, как говорится… Но ведь еще и Вознесенский с Окуджавой, Баевская с Ясновым, Айги и Арьев, а ещё, например, Оля Абрамович из «Митиного журнала», которую я тоже немного знал. Самые неформатные и живые воспоминания о всех этих важных и больших людях.
Я давно уже мечтаю о таких сборниках, где проза чередуется на равных с поэзией, составляя единую экосистему, и вот вам, пожалуйста.
Кстати, подобные сборники вполне присущи именно французской традиции (вспомним «Самосев» Жакоте или подборки текстов Бонфуа о живописи), так что «Место в жизни» ещё и оммаж месту, местам письма, в Париже, Нормандии, например, или в Бретани, где запахи полыни внезапно начинают рифмоваться с звуками 14-ой симфонии Шостаковича, пойманной по радио.
Кассель родилась в Ленинграде: появление Шостаковича в её текстах ровно об этом, она ведь чурается прямоговорения и выражает «главное» именно так, как мы любим, — самым что ни на есть «окольным путём». И если есть современная метафизическая проза помимо Андрея Лёвкина, то она теперь именно вот так и выглядит.
Между прочим, про первый сборник Елены Кассель «еЖЖе-Дневник», вышедший в 2013 году, Ольга Балла достаточно подробно пишет в своем новом томе (да-да, ему очень идёт толстота, в противовес обычных книжек этого автора) рецензий «Библионавтика» (издательство «Совпадение»), где собраны её «критические», а на самом деле, одические произведения, так как отрицательных откликов от Балла, честно говоря, я не упомню. Так что счастлив и богат вниманием тот, кто угодил под обложку «Библионавтики», традиционно для книг Балла тонкую. Точнее, гнущуюся, но, тем не менее, выглядящую вполне солидно.
Самая ранняя рецензия здесь датируется 2009 годом, последние — вставлены автором в композицию перед самой отправкой в печать, так что, в каком-то смысле, это хроника счастливого десятилетия и самых лучших (странных, неформатных, нелинейных) книг последнего времени. С присутствием некоторых из них я бы, конечно, спорил (на вкус и цвет, как говорится), однако большая часть изданий, составивших этот объёмный букет, образует вполне осязаемое единство антологии онтологий.
Тем более что Балла обозревает не просто произведения современной литературы, но тексты, изданные определённым образом: название тома неслучайно и следует именно бартовскому разделению написанного на «произведения» и «тексты». Будем теперь ждать ещё более фундаментального избранного текстов Балла уже под негнущейся обложкой!
В том, что я снова читаю современные стихи, кажется, тоже есть немалая заслуга нынешней социальной дистанцированности — поэты первыми чувствуют тектонические сдвиги и радикальные изменения, пока ещё не выходящие на видимую, обозримую поверхность, из-за чего в сложные периоды жизни возрастает их диагностическая и прогнозная сторона.
Хотя зачастую актуальная лирика отпугивает полнейшим отсутствием критериев и безбрежными массивами спекуляций, из-за чего пробраться к чему-то живому и настоящему бывает сложно. Особенно с непривычки.
Именно поэтому, для получения дополнительного опыта и развития чуйки, случайно напав на творчество Галы Пушкаренко, я проштудировал все пять её сборников, вышедших к нынешнему моменту, а также горсть ещё не опубликованных циклов, вроде «Когнитивного Вьетнама».
Во всех них Олег Шатыбелко, теперь уже официальный папа Галы, показывает, что бывает с литературной эволюцией, вышедшей за пределы нормы и вплотную подошедшей к своему логическому тупику.
Проект Пушкаренко, вместе с новейшими циклами Виталия Пуханова, — важнейшие деконструкторы актуальных дискурсов, а также обязательная школа культурного выживания, возникшая в последние годы. Просто Пуханов говорит на человеческом языке (такое оказывается ещё вполне возможно), а Пушкаренко — на языке ИИИ (интеллекта сколь версификационно искусного, столь и непроходимо искусственного).
Вслед за густыми, металлургическими садами Пушкаренко, впрочем, идеально взяться за что-то действительно настоящее, вроде «Базеля» Сергея Уханова («Центр Вознесенского»), «Нерасторопного праздника» моего земляка Ростислава Ярцева («ЛитГОСТ») или же мгновенно становящегося «современной классикой» цикла «блаватская: на ахинейском языке» Александра Анашевича, который он распространяет в собственной электронной вёрстке.
3) Из давным-давно знакомых авторов удивил Элиас Канетти со своей автобиографической трилогией, первые две части которой вышли вот только что (их ещё можно поймать в свободной продаже: свой экземпляр я купил в «Фаланстере»), а третью издательство «Райхль» обещает до конца года.
Канетти известен у нас иными своими книгами — романом «Ослепление», а также трактатом «Масса и власть», однако Нобеля своего он честно заработал именно воспоминаниями о детстве и юности.
«Спасённый язык. История одного детства» (1905 — 1922) и «С факелом в голове. История жизни 1921 — 1931», впервые по-русски вышедшие в превосходном переводе Алексея Карельского, мнимо простая проза экстракласса, памятник не только Австро-Венгерской империи, которую юный еврейский человек, родившийся в Болгарии, переехавший в Лондон, затем в Вену, после в Цюрих и, наконец, во Франкфурт, если иметь в виду только первый том, вынужденно объехал со всех сторон, но и всему ХХ веку. И это всё равно как внутри раннего фильма Иштвана Сабо оказаться, вроде «Полковника Ределя» или же «Хануссена»…
Другой непредсказуемый и важный перевод этого года — сборник «Песни души» Святого Иоанна Креста, то есть, если по-светски, Сан Хуан де ла Круса (1542—1591), переведённый Марией Игнатьевой (Оганисьян), замечательным русским поэтом из Барселоны, подготовившей полное собрание стихотворений этого испанского мистика и богослова впервые на нашем родном языке.
Мария Игнатьева, и сама поэт прекрасный, тонкий, акварельный, можно сказать, с нуля придумала по-русски и воплотила в реальность, вместе с волшебным «Издательством Ивана Лимбаха», музыку стиха испанского святого, способную пленять современного человека века спустя века. Филологическая выучка помогла Игнатьевой наполнить том прекрасными комментариями, примечаниями и историей жизни святого поэта, сделав впечатление от книги ещё более объёмным и глубоким.
А ещё удивил Кирилл Кобрин «дневником предвирусных лет» «На пути к изоляции», вышедшим в «НЛО» буквально месяц назад. За последние годы Кобрин выпустил массу изящных книг, в которых совмещал разные пропорции постоянных составляющих собственного типа эссеизма — дневниковые записи о жизни и об искусстве (выставках, в основном) в разных пропорциях перемежались и сочетались здесь с размышлизмами о судьбах мира, истории и об актуальных дискурсах, плавно переходя в дневники перемещений в пространстве. Кажется, «На пути к изоляции» содержит лучшую, максимально выверенную композицию всех этих частей авторского стиля и мест, где он ставил себе задачу временного врастания в ландшафт.
Теперь о том, чего я не ждал, но что принял к сведению как нечто крайне важное, но, тем не менее, проходящее «вторым экраном», так как теперь всё самое существенное в культуре, как правило, лишено пристальной и ненужной публичности.
Ведь важно помнить и понимать, что любые явления жизни, культуры и, тем более, искусства попадаются нам на глаза неслучайно, но ценой усилий многочисленных закулисных людей, заинтересованных в чужом внимании, — так уж устроены нынешние машины бытования культурных объектов, которых слишком много для свободного и безнадзорного распространения.
Отдавая себе отчёт в том, откуда и от кого происходят рекомендации, можно сделать свой выбор менее случайным, более точечным, точным.
Итак, немного о книгах и текстах «клубного показа». В серии «Письма русского путешественника» («НЛО») ближе к осени выйдет сборник травелогов Ильи Кочергина «Присвоение пространства».
Электронная версия романа Дмитрия Раскина «Эвви и три Луны», написанная на стыке социальной фантастики, философской прозы и политической сатиры, но при этом замаскированная под фэнтези, только что опубликована (пока лишь в электронном виде) под эгидой «ЛитРес: Самиздат».
Из того, что появилось в толстых журналах, хотелось бы обратить внимание на роман киевлянки Юлии Сиромолот «Подсолнух и яблоки», вышедший в майском номере «Волги» и мгновенно нашедший себе восторженных поклонников. Сиромолот — автор для меня совсем новый: умеет «Волга» отыскать и отобрать всё самое лучшее и интересное, хотя, к сожалению, сегодняшняя литературная поляна устроена таким образом, что чем выше класс современной прозы (да и поэзии тоже), чем она тоньше, тем меньше её замечают. Закулисных людей интересует не качество текста, но возможность его продажи, что практически ставит крест на продвижении всего неформатного и неповторимого, чем, собственно говоря, подлинная литература теперь и является.
Вот, например, Владимир Козлов, журналист и редактор из Ростова-на-Дону, написал роскошный, весьма динамичный, роман-меннипею «Деловые» («редкий для русской литературы роман о предпринимателях и предпринимательстве, его феномене и непростой истории в России»), который пока так и не нашёл издателя. Козлов — автор опытный и известный, книга его сколь превосходна и современна, столь и неприкаянна.
Издатели, ау, в конце концов, выстраивайтесь в очередь!
Давайте, что ли, я вам синопсис, хотя бы, пришлю?
Нина АЛЕКСАНДРОВА:
1. В первом полугодии 2021 года было все еще остро ощущалась общая усталость от ковидного 2020-го, последствия массовой паники и непроходящего нервного напряжения. Вся литературная жизнь ушла в онлайн-формат. Офлайн-встречи можно было пересчитать по пальцам, зато поэтические посиделки и презентации в Zoom превысили все мыслимые лимиты. Постепенно обычной практикой стало устанавливать на сцене камеру и экран — для выступления онлайн-участников и на очном мероприятии. Странное смешение очного и заочного типа участия, необходимость для зрителя постоянно переключать способы восприятия, смешение личного и публичного пространств, необходимость по-новому выстраивать границы (чёрные экраны и отключенные микрофоны). Кажется, это всё с нами надолго. Личные ощущения двоякие: с одной стороны, участие в онлайн-выступлениях ужасно утомляет, с другой — можно поучаствовать, не вставая с дивана, в вечере, куда нет сил (или желания) поехать. Опять же, минимизация живого общения с коллегами приводит к тому, что от специфической литературной среды и способов взаимодействия внутри неё отвыкаешь. А что касается тенденций, то в поэтическом пространстве заметно, как маятник пытаются качнуть в обратную сторону: от социальной парадигмы — в сторону метафизики. Я говорю о молодых поэтах из Литературного института (проект «Флаги»), которые в 2021 поднимают знамя метареализма и открещиваются от личного, которое равняется политическому ради личного, которое равняется самому себе. Любопытно, что это очень громогласно делают двадцатилетние, любопытно наблюдать бунт против политики в поэтическом тексте, против тесной связи этики с эстетикой; любопытно, что всё это уже воспринимается ими в качестве мейнстрима. Впрочем, Тынянов об этом писал ещё в 1927 году в статье «О литературной эволюции».
2. Лив Стрёмквист «Расцветает самая красная из роз» (удивительный текст на стыке комикса, работы по философии и документального письма о том, как работают в сегодняшнем мире любовь и одиночество).
Сергей Зотов «Иконографический беспредел. Необычное в православной иконе» (увлекательнейший научпоп не только о том, откуда в ультратрадиционной православной иконописи появляются совершенно невероятные сюжеты и персонажи, от псоглавцев и рогатого святого до Достоевского и взрыва на Чернобыльской АС).
Георгий Мартиросян «Если я забуду тебя, Иерусалим» (сильное поэтическое высказывание о глубокой связи личного и политического).
Андрей Санников «Собрание стихотворений» (собрание сочинений автора, широко известного на Урале — и почти неизвестного за его пределами; создателя завораживающих мифологических пространств).
Мария Мартысевич «Сарматия и другие поэмы» (первое русское издание масштабных эпических полотен белорусской поэтессы).
Афина Фаррукзад «Болезнь белизны» (первое издание на русском языке знаменитой книги шведской поэтессы о том, как услышать собственные мысли и желания в информационном гуле вокруг).
«Вот они, а вот мы. Белорусская поэзия и стихи солидарности» (стихи современных белорусских поэтов о жизни, протестах, будущем и национальной идентичности).
3. Очень яркое впечатление оставила книга Георгия Мартиросяна «Если я забуду тебя, Иерусалим» (М.: «Книжное обозрение (АРГО-РИСК)», 2021).
В его текстах личное и политическое сплетаются в неразделимой связи, где одно неотличимо от другого. Здесь квир-любовь находится в пространстве тотального насилия извне, но также и изнутри. Мартиросян естественно и легко предлагает новый тип мира «двадцатилетних и очарованных своей злостью», где все социальные конструкты воспринимаются как данность, а вовсе не как героический личный выбор.
Из молодых авторов очень порадовал Ростислав Русаков, открытием для меня стали тексты Гелии Мигулиной и Анастасии Горбуновой — как раз готовлю их публикации для проекта «Ф-письмо».
Евгений АБДУЛЛАЕВ:
Полгода — время слишком небольшое для «отлова» тенденций и имен, ещё не всё дорешено; сосредоточусь на втором вопросе.
Назову, опять же, только поэтические сборники; это мне ближе. Поэзия по «критическому сопровождению» значительно уступает прозе, не говоря уже о нон-фикшне. Сейчас время фастфуда и популярного нон-фикшна: все почти только его едят и его обозревают. А я хожу с книжками стихов.
Итак, четыре сборника этого полугодия (некоторые помечены прошлым, 2020-м).
Сергей Золотарёв, «Линзы Шостаковича» (М.: «Русский Гулливер», 2020).
Если поэзия, по Ломоносову, есть «сопряжение далековатых идей», то стихи Золотарёва — поэзия в квадрате.
Он может написать: «Поморгал, как ногами потопал, / отряхнув их от снега и слёз». Или:
Река, как девичья щека,
покрыта пухом тростника,
и ты её губами тела,
входя, касаешься слегка.
Такое поэтическое зрение многого стоит. Поэт, похоже, сам его немного стесняется. Результат этого стеснения — мир культуры, литературные, музыкальные реминисценции; их в книге много. Из них растет и само её название. «Слёзы линзами Шостаковича / приближают миг узнавания».
Я тоже люблю Шостаковича. Но больше люблю слёзы без Шостаковича. Когда про них вот так:
— Подержи ещё тяжёлую
руку. И не уходи.
Слышишь, падают, как желуди,
слёзы зрелые в груди.
Завершается книга замечательным циклом «Город». О Москве, естественно.
Девочка! Отсюда виден Город,
что завесой храмовой распорот.
И река — от края и до края,
что возникла вследствие раздрая.
Новая книга Андрея Коровина «Калимэра» (М.: «Волошинский сентябрь», 2021) читается как одно большое поэтическое высказывание. О чём? О жизни — непрерывной, быстрой, живой.
У Коровина счастливая особенность — он думает, видит и слышит стихами. Это не натурализм — «что вижу, то пишу»; всё видимое (слышимое, думаемое) тут же оказывается «о чём-то другом». Как в стихотворении о сурепке (Коровин вообще любит дикие растения и очень хорошо о них пишет).
букеты сурепки
растут на склонах
железной дороги
огромные желтые шары
добрые инопланетяне
в желтых цветочных скафандрах
<…>
они-то знают как просто
перемещаться в пространстве
одной силой мысли
как легко принимать
форму дерева или цветка
как превращать энергию солнца
в силу ветра
поэтому
они и стоят
совершенно спокойно
по склонам дороги
отвлекая наше внимание
от более крупных форм
инопланетной жизни
у нас под носом
Много путешествий. Греция, Белоруссия, Украина, Литва. Много России. Много любовной лирики, с интересными зарисовками женщин, девушек, снова женщин. Много о литературной жизни. Всего много, обильно и густо.
Единственное, мешавшее в книге, — графика. Почему даже неплохая графика так плохо сочетается со стихами? (То же — о разных предисловиях, послесловиях, фотографиях авторов, просто фотографиях…). Стихи способны оживить всё. И убить всё, что вклеивается, «подмешивается» к ним.
Сборник на двоих вышел у Данила Файзова и Юрия Цветкова — «Часть жизни» (М.: «Совпадение», 2021).
Вдвоём под одной обложкой эти поэты, при всей разности, чувствуют себя так же естественно, как вдвоём на сцене, в литературе, в жизни. А может, именно благодаря этой разности.
Упрощая (рецензия — всегда упрощение), можно было бы сказать:
поэт-арлекин и поэт-пьеро.
Водные процедуры далёкие города
Не расти трава не гори дрова
Выгорайте волосы этим летом
Загорай на берегу пруда
по привычке усни на земле одетым
Вся земля для тебя кровать
<…>
А с утра заварим белоголовник мяту
Погляди на меня я почти один
Обжигаясь пью этот терпкий дым
Но вокруг меня все поет все крылато
Комары стрекозы ласточки кукушата
Коршун бабочки серафим
Стихи Файзова находятся где-то в области красного спектра. Цвет солнца, лета, цвет арлекина, до краёв наполненного радостью, своей и чужой.
Лирический герой Цветкова — осторожный житель сумерек; его легко представить в белой робе с припорошенным рисовой пудрой лицом, бродящим по ночному мегаполису.
Ночное молчание земли.
Как странно, что я остаюсь.
Качается лодка вдали,
И страшно, что я не боюсь.
Наталия Азарова в предисловии назвала Файзова — «вечным ребёнком», а Цветкова — «вечным взрослым». Мне кажется, они — как поэты — оба дети. Вся их взрослость откачивается кураторством, организацией-чего-то-интересного. Поэзии остаётся детство.
Еще один сборник из полугодового улова — Ирина Гумыркина, «Свойства вещей» (М.: «СТиХи», 2020). Гумыркина — имя менее известное, поэтому две строчки о ней (к вопросу о новых именах). Живет в Алма-Ате, редактирует — вместе Екатериной Петриковой — казахстанский литературный онлайн-журнал «Дактиль». Дебютная книга — «Сквозь тьму и свет» — вышла в прошлом году в Алма-Ате; удачная, хотя и чуть «перегруженная» изысканной графикой и двумя предисловиями (см. выше).
Нынешняя — тоньше, концентрированней, точнее.
У безымянной речки растёт трава.
Она зеленеет, когда говорят слова,
Такие, которые греют, как солнца свет.
Желтеет трава, когда произносят «нет»,
Когда говорят «уходи» и когда молчат,
Когда не хватает влаги в простых речах.
Трава засыхает, если не видит дождь
И если ее не гладишь рукой, не мнешь.
Трава погибает, если не слышит слов,
А речка выходит болью из берегов…
Гумыркина пишет просто. Где-то на границе с расхожим словарём популярной — песенной, массовой — поэзии, но всегда точно чувствуя эту грань, не переходя её. Поэтому «обычные» слова и образы теряют свою обычность и простоту.
Стихотворных сборников, набравшихся у меня с зимы, конечно, больше.
Вячеслав Шаповалов, «Безымянное имя» (М: «Русский Гулливер», 2021); Алексей Кубрик, «Рыба важнее» (М.: «Воймега», 2021); Герман Власов, «Пузыри на асфальте» (Киев: «Друкарский двор Олега Фёдорова», 2020); Изяслав Винтерман, «Вниз головой напополам» (М.: «Формаслов», 2021), Феликс Чечик, «Избранное» (СПб.-М.: «Пальмира», 2021)… Замечательные стихи Йегуды Амихая в переводах Александра Бараша «Сейчас и в другие дни» (М. — Екатеринбург: «Кабинетный учёный», 2020).
О чем-то уже писал, о чем-то — если получится — напишу. Еще только половина года; еще не всё дорешено…
P. S. Горький постскриптум. Когда уже все было написано-отослано-принято, узнал, что не стало Людмилы. Людмилы Вязмитиновой. Помнил её с 2004 года, с конференции Фонда Достоевского. А прочел еще в 98-м, составленный на пару с Цукановым сборник радио-критики «Tempus deliberandi».
С ней было хорошо и интересно говорить. Наши взгляды часто не совпадали. Это нормально: два критика – три мнения. Но эти несовпадения никогда не выпирали. Было чувство согласия по каким-то базовым, основным для литературы вещам. Людмила любила поэзию. Любила и понимала современную поэзию. А любовь не ищет своего и не раздражается.
Она успела сделать много. Ее голос, спокойный, хрипловатый, сопровождал поэтическое движение почти три десятилетия. И давал возможность прозвучать многим другим голосам.
Я сознательно не хотел говорить о потерях этого полугодия. Их слишком много. В наши будни вошел горький запах поминок. Теперь вот Людмила.
А может, это не потери? На каком-то неясном, но ощущаемом уровне бытия artis poeticae, где все живы?
Ольга БУХИНА:
Первая половина 2021 года обрадовала неизменным потоком прекрасных детских и подростковых книг. Многие издательства продолжают выпускать и переводы, и книги уже известных российских авторов, не забывая постоянно открывать новые имена. Как всегда, радуют книги «малых» (и не очень малых) издательств: «Белой вороны», «Волчка», «Книжного дома Анастасии Орловой», «КомпасГида», «МИФа», «Поляндрии», «Розового жирафа», «Рутении», «Речи», «Самоката». О многих из них я уже написала или скоро напишу в своих обзорах.
Хочется отметить не только содержательную, но и визуальную сторону современных изданий — издатели обращают на картинки не меньше внимания, чем на текст. Вот несколько примеров, а хотелось привести их гораздо больше.
В жанре графического романа (он же комикс) можно сделать немало — размах тут необычайный, от пушкинского «Гусара», нарисованного Татьяной Кормер, («Белая ворона», 2021) до невероятно смешного опять-таки Пушкина в книге «Пушкин с нами» в исполнении Евгении Двоскиной («Речь», 2021). От продолжения комикса про школьницу Соню, которая теперь уже в девятом классе — «Соня-9» Алексея Олейникова, ответственного за стихи, и Тимофея Яржомбека, создавшего иллюстрации («Белая ворона», 2021). И до поэтического «Полночного сада» французской художницы Эдит («Самокат», 2021, пер. с англ. О. Бухиной и Г. Гимон). Эдит переложила на язык графики книгу Филиппы Пирс «Том и полночный сад».
Нельзя не упомянуть о ярких и привлекательных иллюстрациях в очередной огромной и невероятно красивой книге Александры и Даниэля Мизелиньских «По дороге в Йеллоустоун. Необычайное путешествие по паркам мира» («Самокат», 2021, пер. с польского С. Кобринской). Так и хочется отправиться в путь! И об «Истории Земли. От звёздной пыли к звездной пыли» Антона Нелихова и Алексея Иванова с её динозаврами и прочими древностями в иллюстрациях Андрея Атучина («МИФ», 2021).
«Двухтомник» Элисабет Хелланд Ларсен «Меня зовут Жизнь» и «Меня зовут Смерть» («Поляндрия», 2021, пер. с норвежского А. Наумовой; иллюстрации Марине Шнейдер) — отличное сочетание текста и иллюстраций. И даже не надо объяснять, о чем эти книги; названия говорят сами за себя — надо просто неспешно читать и разглядывать обе книжки вместе с детьми.
Ну и, конечно же, альбом «Корней Чуковский для детей и взрослых» («Рутения», 2021), в котором собраны лучшие прижизненные издания Чуковского — можно бесконечно изучать, как отличается одна «Муха-Цокотуха» от другой. А для самых маленьких есть книжка-раскладушка Александра Введенского «Кто?» с иллюстрациями Валерия Дмитрюка («Книжный дом Анастасии Орловой», 2021).
Если всё-таки хочется просто читать, подростка ждёт новая книга Ольги Громовой «Вальхен» о судьбе девочки, угнанной по время войны на работу в Германию («КомпасГид», 2021), и захватывающая история о другой девочке — на этот раз американке — в книге Дженнифер Доннелли «Северный свет» («Розовый жираф», 2021, пер. с англ. Е. Канищевой и Л. Сумм). А если хотите о мальчике и о собаке — повесть Филлис Рейнольдс Нейлор «Шайло» («Волчок», 2021, пер. с англ. О. Мяэотс).
Как всегда, это только верхушка айсберга — целый айсберг ни на какие страницы не поместится.
Продолжение следует…
