Ольга Бухина
По образованию и первой профессии психолог. Переводчик с английского и литературный критик, опубликовано более 30 переводов книг для детей, подростков и взрослых. Пишет о детской литературе для различных сборников, журналов и электронных изданий. Один из соавторов трех книг в Детском проекте Людмилы Улицкой «Другой. Другие. О других»: «Язык твой — друг мой», «В общем, про общение» и «Праздник! Праздник!». Автор книги «Гадкий Утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах». Последний перевод (совместно с Г. Гимон) — книга Мег Розофф «Как я теперь живу».
Обзор детской литературы от 29 апреля 2021 года
Об одном прошу, спаси от ненависти,
Мне не причитается она.
Александр Галич «Кадиш»
Все больше и больше узнаем мы о прошлом и все чаще и чаще хотим рассказать о нем детям. Ведь прошлое подчас определяет будущее. Если о нем не знать — тогда оно наверняка отзовется печальным эхом невыученного урока. Есть такие моменты прошлого, которые особенно не хочется повторять. О них книга графических историй, созданная большой командой — написанная Елизаветой Климаевой, Анной Колмыковой, Полиной Корнийчук, Антоном Мироновым, Элеонорой Некрасовой, Марией Скаф, Анной Шевыревой и нарисованная Романом Бурховичем, Анастасией Вавиловой, Дарьей Мироновой, Анастасией Селезневой и Ольгой Тереховой. «ВЫ-ЖИВШИЕ. Большой террор» («Самокат», 2021) — особенно символичное название, потому что выжить удалось очень немногим. В книге приводится страшная статистика, простым языком цифр рассказывающая о том, сколько людей было арестовано, сколько из них было расстреляно, сколько было арестовано вторично и тогда уже наверняка расстреляно — не сотни и не тысячи, а сотни тысяч. И сколько еще погибло от голода и болезней в лагерях и тюрьмах. Рассказывает книга и о том, за что их арестовывали, какие дикие, выдуманные обвинения им предъявляли, в шпионаже в пользу каких стран их подозревали. А родные — жены, дети, матери — все надеялись, «отсидит и вернется». Не возвращались. Каждый год у Соловецкого камня в Москве зачитываются имена — их и многих-многих других.
Да, на многие периоды истории — во многих странах — оглядываться не хочется, но, увы, совершенно необходимо. В книге Юлии Линде «Улица Ручей», вернее, в ее первом томе «Накануне» («Пять четвертей», 2021) повествование плавно перетекает из одной страны в другую — из предвоенного сталинского Советского Союза в нацистскую Германию и обратно. Страшно и там, и там. И там, и там растут дети, которых постепенно захватывает тот социальный и политический ужас, который царит вокруг. Вернер, многообещающий юный немецкий музыкант, когда-то обожавший играть Рахманинова, медленно, но верно проникается «истинно немецким духом» и становится солдатом СС. Павлик, школьник из провинциального российского города, так ненавидит учительницу немецкого, что в его голове начинают вызревать подозрения, созвучные эпохе, — шпионка, вредительница, буржуазная наймитка. В Германии арестовывают евреев и жгут книги на улице. В Советском Союзе арестовывают «врагов народа» и изничтожают религию. Заглядывает книга и в дореволюционную Россию, и в Германию сразу после Великой (Первой мировой) войны. И там, и там тоже не очень ладно. А Вторая мировая все ближе и ближе, но об этом мы прочтем в следующим томе.
В книжке-картинке польской писательницы и художницы Ивоны Хмелевской «Дневник Блюмки» («Лес рук», 2021, пер. с польского И. Шестопаловой) война тоже совсем близко. Хорошо известная история «Дома сирот» на улице Крохмальной, того самого, директором которого был знаменитый Януш Корчак, рассказана не с точки зрения взрослых, а с точки зрения маленькой Блюмки. «Пан Доктор» собрал в этом доме двести еврейских сирот; в книжке мы видим двенадцать из них — Зигмуся, Регинку, Чижика, Абрамека, Ханну, Арона, Полю, Шимека, Стасека, Рифку, ее брата Хаимека и саму Блюмку. Девочка записывает в дневник свои секреты, потому что «пан Доктор говорит, что у каждого ребенка есть право на свои секреты и свои мечты». Из дневника Блюмки мы узнаем о разных правилах, установленных паном Доктором в «Доме сирот», и о самом, может быть, главном из них: ребенок имеет право на уважение. Блюмка пишет о любви — той, какой пан Доктор любил детей, и той, какой они любили его. А потом пришла война, начавшаяся как раз с оккупации Польши. Война унесла с собой и пана Доктора, и Блюмку, и почти всех других воспитанников «Дома сирот». Они погибли в нацистском лагере уничтожения Треблинка.
Нацисты систематически боролись за чистоту расы, уничтожая евреев, избавляясь от цыган. Подобные представления о жизни существовали и в других странах, хотя и не в таком ужасном варианте, как в нацистской Германии. Даже после войны тень этого кошмара по-прежнему омрачала жизнь цыган во многих европейских странах. Жизнь цыган, или как правильнее говорить, ромов, в Швеции была нелегка. Нам часто кажется, что Швеция почти идеальная страна во всем, кроме, ну может быть, климата. Оказывается, что по отношению к ромам Швеция была куда как немилосердна. Конечно, шведы в отличие от нацистов не отправляли цыган в газовые камеры, но и жить нормальной, полноценной жизнью они им не позволяли. Об этом автобиографическая книжка Катарины Тайкон «Катици» («Белая ворона», 2021, пер. со шведского И. Матыциной). Катици — имя девочки из семьи ромов; в первой книге (а всего их тринадцать) Катарина рассказывает о своем детстве. Начинается эта история тоже в детском доме, откуда маленькую девочку, у которой умерла мать, забирает отец. Он привозит ее в цыганский лагерь, где она знакомится с остальными членами семьи. Трудно быть маленькой цыганкой, в школу тебя не принимают, постоянного дома у тебя нет, беззаботного детства тоже, работать всем приходится с самого раннего возраста. Да и к тому же многие считают, что «с этими цыганами невозможно иметь дело. Они никогда не живут по правилам».
Сама Катарина Тайкон, когда выросла, стала активисткой и боролась за права ромов в Швеции. Скоро выйдет и биография Катарины, написанная шведской журналисткой Лавен Мохтади, «Однажды я буду свободной» («Белая ворона», 2021, пер. со шведского Л. Стародубцевой). В книге подробно рассказывается о движении за права цыган в шестидесятых годах прошлого века, о длительных и часто неуспешных попытках доказать шведскому правительству, что цыгане могут и должны быть равноправными гражданами страны, в которой они живут.
Разные правительства в разных странах истово боролись и продолжают бороться против своего собственного народа, и против тех, кого они по каким-то, часто случайным, признакам считают чужими. «Враги народа», евреи, цыгане — как легко оказаться тем, от кого хотят избавиться, кого хотят выслать, посадить в тюрьму или в лагерь, а то и просто убить.
