Артём Морс родился в 1982 г. в Красноярском крае. Окончил филологический факультет ИГУ, Литературный институт им. Горького. Автор книг стихов «Из этого темнеющего сада» (2006, Иркутск: «Издатель Сапронов»), «Другими словами» (2014, Москва: «Воймега»), «Что музыка» (2020, Москва: «Воймега»). Стихи публиковались в журналах «Дружба народов», «Интерпоэзия», «Футурум АРТ», «Плавучий мост», «Сибирские огни», «Сибирь», «Луч», «Байкал», интернет-журналах «Пролог», «ЛиTERRAтура», альманахах «45-я параллель», «Иркутское время», «Зеленая лампа», «Тверской бульвар, 25», «КУБ», «Паровоз», антологиях «ЛитературРентген. Антология» (Нью-Йорк, 2012), «Бег времени» (Иркутск, 2011), «Новые писатели» (Москва, 2012). Член Союза российских писателей. Живет в Иркутске.
Будет ночь
Стихи из книги «Что музыка»
НОЧНОЙ ЭТЮД
Ночь приходит из тёмного леса
и приносит в дырявом мешке
золотое кольцо интереса
и луну на худом поводке.
Расступаются реки и горы,
звери прячутся, птицы молчат,
даже кухонные разговоры
превращаются в тихий чат.
Тишина повисает на нитке,
будто ёлочный херувим,
будет ночь до утра в избытке
песни петь малышам своим.
Папа курит и смотрит в окошко,
как на небо выходит луна,
скоро я подрасту немножко,
буду тоже курить у окна.
В АВТОБУСЕ
«Не знаю, как дойду до дому,
устала, больше не могу», —
говорит она в трубку,
даже не осознавая,
что начинает
моё стихотворение.
«Алё-алё, ты дома? Я уже
освободился, еду, скоро буду!» —
продолжает другой
и, переходя на шёпот,
добавляет: «Целую, мышка».
«Чо ты опять начинаешь?»
«Ну неужели не ясно?»
«Я же ни в чём не виновна».
«Да замолчи ты уже!»
«Милая, хватит, ну хватит…»
«Купи, пожалуйста, хлеба.
И молока и сыра»
«Я же сказал: приеду,
приеду, как только смогу».
«Что же мы будем делать?»
«Как это всё непросто».
«Тут ужасная пробка!»
«Кажется, я опоздал».
«Что мне ещё остаётся?..»
«Я не смогу так больше».
«Брось ты эту затею».
«Сделай же что-нибудь!»
«Уважаемые пассажиры! —
произносит на весь салон
вежливый женский голос. —
Это конечная остановка.
Будьте внимательны,
не забывайте вещи,
берегите друг друга,
храни вас Господь».
Двери открываются,
автобус пуст.
* * *
В подробных сумерках дробится,
переливается вода,
блестит, как белая страница,
тарелка стылого пруда.
Луна плывёт, как на ладони,
рифмуется сама с собой,
и кажется, что пруд бездонен,
как этот космос голубой.
Всё замерло, но сердце бьётся,
вселенной убыстряя ход,
и лес стоит, не шелохнётся,
а воду оторопь берёт.
* * *
каждой весной в Сибири
в промежутке между таяньем снега
и цветением первых цветов
наступает время большого танца
танцующих поездов
только представь себе
каждый ну то есть буквально каждый
от маленького ребёнка до пожилого дяди
танцует в ритме собственной музыки
живущей в его в голове
личная музыка движет всеми
а некоторых даже поднимает над землёй
во время большого танца
в эпоху великого танца
когда единственно верным
и внутренне необходимым
оказывается лишь танец
будто это последнее
и самое нужное
что осталось на земле
и вот каждой весной
между последней горсткой снега
и первым распустившимся цветком
в Сибири наступает это важное время
время тёплого ветра
время большой свободы
и огромной любви
его трудно понять
но можно попробовать ощутить
выйдя из поезда
на перрон станции Тулун
23 апреля 2018 года
в 15 часов 13 минут
Аудио: Артём Морс читает стихотворение «каждой весной в Сибири…»
КОНЦЕРТ
Лес вырос, вырос я. Отбрасывая тени,
протоптанной тропой медлительно бредём.
Природа говорит на языке растений,
а насекомый хор стрекочет на своём.
Разложим этот шум на составные части,
расслышим, отделим простые голоса:
кузнечика тик-так, звук комариной страсти,
жучиное жу-жу, стрекозкино за-за.
Звучит, поёт, летит, без всякой партитуры,
невидимый оркестр, случайный персимфанс,
многоголосый мир, не знающий культуры,
симфонией своей бросается на нас.
* * *
Алексей Давидович Алёхин
однажды сказал мне:
«Вы пишете хорошие стихи, Артём,
но проблема в том,
что хорошие стихи никому не нужны».
Ну, сказал и сказал. Как оказалось,
он много кому так говорил —
это вообще была
его дежурная фраза,
которую он использовал постоянно,
когда ему было лень копаться в чужих текстах.
Он-то сказал и забыл,
а я-то живу и помню
и не могу представить,
что же мне делать дальше,
куда пойти и как жить вообще
с моими
хорошими
стихами…
В «Арион» меня не возьмут —
где я, а где «Арион»…
Единственный выход —
публиковаться в артели
«Напрасный труд».
* * *
В принципе меня всё устраивает,
за исключением некоторых вещей.
Вот, например, это дребезжание…
Вы же все его тоже слышите?
Как нет?..
Ну вот же, прямо сейчас,
прислушайтесь.
Что, правда не слышите?
Ну ладно…
