Алексей А. Шепелёв — прозаик, поэт, журналист, рок-музыкант, радиоведущий, автор нескольких книг стихов и крупной прозы, в том числе книг «Echo» (СПб.: Амфора, 2003), «Maxximum Exxtremum» (М.: Кислород, 2011), «Сахар: сладкое стекло» (М.: Русский Гулливер, 2011), «Настоящая любовь» (М.: Фонд СЭИП, 2013), «Мир-село и его обитатели» (М.: Эксмо, 2017).
Кандидат филологических наук (диссертация о творчестве Достоевского и Набокова). Член Союза писателей Москвы.
Лауреат премии «Нонконформизм» (2013), лауреат журнала «Север» (2009), международной Отметины им. Д. Бурлюка (2003), финалист премии «Дебют» (2002) и премии Андрея Белого (2014), премии «Чистая книга» им. Ф.Абрамова (2019). Шорт-листер международного конкурса малых форм для театра «Красный Нос 2018» (СПб), конкурса неформатной драматургии «НИМ-2018», международной премии им. И.Анненского (2019).
Лонг-листер премии «Национальный бестселлер» (2017), премии им. И. Бабеля (2018), В.П. Астафьева (2018), «Ясная Поляна» (2018), «Неистовый Виссарион» (2019).
Произведения публиковались в журналах «Дружба народов», «Новый мир», «Нева», «Урал», «Юность», «Волга», «Север», «День и ночь», «Православное книжное обозрение», альманахах «Черновик» (Нью-Джерси), «Reflection» (Чикаго), «НГ-Ex Libris», «Независимой газете», «Литературной России», сетевых изданиях «TextOnly», «Топос», «Лиterraтура», «Мегалит», «Православие.ру», «Частный корреспондент» и многих других.
Странный сон — Apocalypse Tomorrow
Глава из романа «Снюсть, Анютинка и алкосвятые» (2008—2019)
…Однажды вечером (кажется, это было 17 января или 17 марта 2052 года) правительства основных стран (Правительство Десяти, или Top 10 ManAgement, называемое в народе, а потом даже и в гипермедиа ManAge-melt — по всей видимости, саркастически от «melt mentality») сделало неожиданное заявление, что Второе Пришествие — это доказано всеми научными методами от исчислений по тексту Библии до доступных (до 0, 123… сек) заглядываний в будущее — состоится.
Суть технологии я, как и большинство граждан, не дюже понимаю. Сначала, в 20—30-е, мы все балдели от дополненной реальности, затем от «дополненной виртуальности», совершая мнимые путешествия «в прошлое» и даже «в будущее», — но всё это, ясное дело, не по-настоящему. Затем на каких-то простейших экспериментах «по различию субъективного времени» (нескольким добровольцам предлагали, занимаясь своими домашними делами, засечь, допустим, двадцать минут и отправить, когда покажется, что они истекли, отчёт учёным) произошёл немыслимый «темпоральный прорыв». В итоге, всего лишь слегка натренировав сознание, на манер обычной медитации, за полгода удалось создать некую «йогу времени» или «соматику перцепции», в которой мозг экспериментатора оказывался на мгновение на пару недель, месяцев, а то и пару лет в будущем… Сам экспериментатор при этом мало что видел и помнил, а вот отпечатанный в его сознании мгновенный флэш-снимок довольно легко расшифровывался с помощью давно доступной, как когда-то детектор лжи, технологии подключения электродов к зрительным зонам мозга. Надо ли говорить, что воспринятое «как плюс две недели» через две недели чаще всего с пугающей точностью сбывалось…
В общем, что делать, с наукой не поспоришь. И вот в одно прекрасное утро всем нам Указали точное время и место. Оставшиеся четырнадцать дней были объявлены «Глобальным Уик-Эндом» с полной отменой трудовой повинности, денег и «всех материальных обязательств». Оный период, как было подсказано Шестицерквием (или Собором 666 — The 666 Conclusive Confessions), установившемся совсем недавно, когда были систематизированы и «приведены к Единому Знаменателю» все известные на Земле религии и верования, нужно посвятить посту, молитве, медитации, «завершению всех дел земных и приуготовлению к Встрече со Спасителем, чтобы Она была Радостной, а Суд Его не был таким Страшным»
Надо заметить, что, как ни странно, религии эти и верования, вроде бы совсем ветхие институции после Первой НТР, никуда не исчезли, а после Второй они, вопреки прогнозам и чаяниям, наоборот сильно окрепли, но уже в новом качестве. В общем, как это ни странно, получилось шесть основных религий (христианство, ислам, буддизм, индуизм, иудаизм и зороастризм; причём последний, как, впрочем, и предпоследний, играют самую существенную роль), шестьдесят крупных конфессий или учений — мунисты, ко-мунисты, коммунисты и т.д., а также ровно шестьсот всяких культов — карго, карга, коряга!.. — «по мелочи».
Помню, в этот момент я стоял в своей очередной съёмной халупе с очередным квартирохозяином, расследуя инцидент покражи соседями-подростками (по-видимому, кому ж ещё) у других соседей (тоже подростков, но чуть постарше, разменявших уже первую шестилетку семейности и вторую работы) какой-то довольно заметной суммы зелёненьких нулей с их основного плей-ридера.
— А у меня, — оправдывался я, только-только сие заметив, — между прочим, пропал батончик!
(Шоколадный, с начинкой типа гематогена, большая ценность по тем временам, стоимостью в половину пропавшей суммы и чуть не в треть от оплаты квартиры!). Батончик, нули — бред-то какой!
Хозяин-дядечка недоумевал, интеллигентно тараща глаза и интеллигентно-автоматически подстраивая на них пальчиками data-линзы. Я держал в руках пачку сигарет — длинную, узкую, на манер доисторических папирос «Герцеговина Флор», только квадратную, вмещавшую один ряд сигар, толстых и длинных, с плотными, длинными красненькими гильзами-фильтрами — очень похоже на бытовавшие в старину охотничьи патроны! — и от волнения собирался закурить, но не знал, как это можно сделать прямо здесь — но уже был в такой экстраординарной ситуации к этому довольно близок!..
Это вроде была крохотная угловая комнатка, зато на первом или втором этаже и с пластиковым, каким-то полуокруглённым стеклом во всю стену, через которое отлично просматривалась ни много ни мало ул. Тверская — вся освещённая голубоватым и светло-фиолетовым неоном, но всё равно по русской традиции не сильно. Скорее, это даже была некая пластиковая кабина, вроде лифта, с толстыми стенами и закруглёнными краями, прилеплённая, как и другие, к внешней стене обычного «исторического» здания. Такие же полупрозрачные, тускло-мерцающие капсулы, как пузыри у водяных жуков, видны и за окном, но в основном пейзаж вполне привычный — вроде бы сохраняемый властями столичный центр, даже пешеходная зона «Большого креста», только где-то вверху, на выезде приткнуты трёхэтажные парковочные этажерки с маленькими округло-кроткими — безо всяких вообще намёков на подножки! — монокарами.
И вот да: именно в этот-то момент как раз и объявили по телесистеме об отмене «крепостного права»! Я достал из кармана пьезошарик (что-то вроде круглой жвачки или маленького чупа-чупса), сжал его между пальцами, как берут сигарету… Двумя другими другой руки так же взявши гильзосигаретину — отсалютовав, словно рак клешнями, двойное «виктори», решился, наконец, вовсю присвистнуть — прикурил!..
Тут мы увидели, как откуда ни возьмись повалили под окном (как одновременно и невиданный снег хлопьями), толпы людей, в основном подростков. Ярко одетые и возбуждённые, они шли, припрыгивая и что-то выкрикивая, кидаясь снежками из снега и слякоти и всем чем попало, жгли что-то над головой, светили неоновыми пуговицами, палочками и фонариками, что-то пили из синих узко-пирамидальных бутылочек. Типичные гуманоидные силуэты и такие же лица — с большущими глазами и мелким ротиносом, примерно как раньше в японских мультиках, и сами как набеленные японцы — результат бессолнечной жизти, неоринопластики, смешения с таджиками, узбеками и китайцами. И почти каждый, выражая необычайные, но всё же как-то по-подростоковому угловато-туповато неосознанные эмоции, на миг запнувшись, остановившись и став как бы центром процессии, кидал на воздух пачку купюр или, скорее, пластиковых карт — почему-то в основном из кармана, а не из кошелька, и всё пачечками, а остальное «всё что ни на есть» тоже оказывалось всякой карманной мелочью типа пьезошариков, персональных пультиков да минибутылочек!
Другие кидались подбирать, ловили по воздуху, спортивно подпрыгивали или бросались вниз, прямо в снег и слякоть, эротично нагибались в коротких курточках, каких-то трико и юбочках (половую принадлежность, хоть в основном и формально, теперь давно можно выбирать самому, или даже «не принимать»), некоторые, в азарте, так и ползали во всей этой манной каше с крупинками праздничной посыпки! Потом, видимо, кто-то что-то произносил (в ушах по умолчанию, так что уж забываешь отключить, режим «Беруши-за-окном», плюс стеклопластик всё же), и кидал тогда уже кто-то другой… и те, кто уже набрал, тоже кидали… Иные, веселясь, кидали заведомо ложное — липкий снег, всякие бумажки и мелкий хлам, иные вообще ничего не кидали, но, потеряв осознание, всю дорогу ползали. То есть никаких беспорядков, погромов и проч. — всё очень мягко, в стиле и духе Цивилизованного Времени (объявленного «группой компаний» после преодоления кризиса начала 2020-х и предотвращения падения метеорита в 2029-м, грозивших соответственно мировой войной за ресурсы и глобальной катастрофой).
Я, спешно плюнув под ноги хозяину, схватил висевшую на стене трёхмерную иконку (самая дешёвая, неопластик в неоновой оправке!), а потом, спохватившись, захватил ещё и единственную полезную вещь, созданную технократической цивилизацией — мобильную аптечку, включающую наборчик самоклеющихся-самотвердеющих стоматологических резинок (это вам не крем-коряга!) и всё же не очень эффективное, но единственное средство от аэрофобии «Orbital Cosmopolitan» — что-то вроде доисторических шариков рыбьего (рабьего?..) жира, только внутри с чем-то вроде старых добрых — запрещённых как наркотики даже с запретом самих названий — «Будьте здоровы, Валери!» да «ведьмовского зелья», найденного в моче некой молодой волховки Барбары в День св. Барбары[1]. (Вообще-то раньше, насколько помню, повсеместно и во всех случаях применялся куда более действенный «угнетающий депрессант», от коего уж вообще и воспоминаний-упоминаний почти что не осталось.) Вещи же не полезные, а необходимые: четыре баклажки, две с кислородом и ещё по одной со святой водой и вином (этим я, как чуял — и зная бессрочность срока хранения! — запасся ещё почти в те времена, а нынче каждая такая ёмкость стоит в половину месячной платы за одноклетку в центре Москвополиса; хотя ныне тут квартируют «по прихоти» — в основном те, кто не мог себе это позволить в начале века), да своего рода талисманы — фигурки маленького муми-снюстёнка и маленького лопоухого крольчка, сделанные ещё аналоговым способом из каких-то мягких раздельных материалов (вата, что ль, вота называется — забыл!), — я приготовил уже заблаговременно: ёмкости и игрушки, чтоб ненароком их не забыть, вынес в андерграунд сразу, когда вся эта кутерьма только обозначилась…
Я представляю, что сейчас хватают все другие — брень! — скорее всего, за первую антошку — «SELF-FLEX» — эростимулятор, который, «как говорил старина Фрейд…» — гласит реклама, из каждого угла подквакивает не отплеваться — а по-моему, он ничего подобного никогда не говорил! Короче, «…решил все проблемы человечества»: шитые чипованной ниткой мини-бикини (по желанию и мановению — ‘69’ — и с front/rear макси-цукини!) — «Подходят каждому: М-Ж-Д!». В итоге — «Будь спОК, будь хALLост: комфорт и сухость!». Представляю тож, какая сейчас очередища в Большой Афедронный Коллайдер — «теперь есть возможность не только войти в аноректус, а причаститься сфинкторально-оральных даров содомских» (до прихода СС 666 — «тайн», простите — так и писали, да ещё «андрогино-сфинкса»!) — «всем телом, чувством и мыслию, как бы нырнув в оный с головой» — а главное, всё ж теперь не только бесплатно влезть, но и как-то столь же быстро и бесплатно оттудова вынырнуть!.. Бред собачий воплотившийся!
До этого последний писк эромоды был носить на пальце кольца от презерватива, разноцветные, прям с оборванными какими-то краями: если у тебя «был контакт» — одно кольцо, или один парень — одно кольцо… если анальный — на правой руке, что-то в этом роде, какие-то отличия по цвету. Это, конечно, девчушки-молодушки всё стиляжили, но потом и юноши начали, и юницы лет по пятнадцать не в два, а в три обхвата принялись напяливать трофеи, и на пальцы ног. «Простецы и проститутки» — реалити-шоу два года шло, «Война и мир» нашего века. То был период — очень недолгий! — максимальной распущенности, секса всех со всеми; после него остался лишь VS — virtual sex.
Выбрался наружу, продрался, пробуксовывая по снегу и спотыкаясь об ползающих, к верхнему концу улицы. «Спустился» в гаражи, снял с «предохранителя» свою секцию, отщёлкнул стоящих в питательниках (на консервации) котов (да-да! на электро- или биокар я так и не заработал!), «оттаял», запряг их в упряжку. Лёгкая платформочка с сиденьем, снизу которой имеются группы самонастраивающихся колёсиков, типа стародавних роликов, и коротенькие, как детские, пластиковые лыжи… — и, дёрнув с места, отправился быстрей за маленькой Анютинкой (на работу, в музей Есенина Космоса — YesСениNo), чтоб вместе с ней скорей рвануть в Сосовку… На котах!!! Вот уж поистине синтез — трагического и комического!..[2]
Эх, хороши коты, как говаривали встарь, собственного заводу, собственноручно, можно сказать, натренированные. Сотовая связь, навигация и прочая, как и предполагалось, обрушены, все дороги забиты, кругом неразбериха, ближнее небо, орбита, ж.д. и узкоколейки — всё битком… Конечно, рвать когти им придётся не по новомодному — и платному, к тому же! — сплаттеру (покрытие, изменяющее за счёт датчиков свои свойства — если, допустим, человек прыгает из окна или врезаются машины, оно тут же превращается в некое подобие мягкой резины, потом сразу застывает), а по обычному мёрзлому грунту да кое-где по старому шершавому асфальту с наледью… И вокруг ни тебе лесов, ни рек, только «проданная даль» — трубчато-тоннельные «поля» посередь утрамбованных мусором тамбовских пустырей… Но ничего, Бог даст, коты мои выдюжат!..
И тут я проснулся — с жесточайшего бодунища. Да, это именно сон! Подробный, бредовый, дробно-путаный. Такой вот сон смешного человека, почти как у Достоевского.
Схватив бумагу и ручку, я начал лихорадочно всё записывать, пытаясь сохранить детали и обрывки тамошних мыслей, стараясь, даже если малопонятно, не добавлять «из нашего». В общем, моя «технология» — куда боле традиционная, без всяких гаджетов и заглядываний. Здесь действует всё тот же «обычный этанол», причём самый суррогатный и дешёвый — аптечные «фуфырики». Правда, у Достоевского был глобальный смысл, когда деградацию человечества (прежде всего, нравственную) можно было хоть с чем-то сопоставить. А в этом «будущем», в котором я, почитай не ужаснувшись, «побывал», всё до тошноты ровно, «позитивно», то есть воистину предапокалиптично.
2010 г.
[1] Имеются в виду капли с седативным эффектом «от сердца»: настой на спирту корневищ валерианы («валерьянка») и также содержащие спирт лёгкие барбитураты (корвалол, валокордин).
[2] «На котах катались, жёстко спотыкались, / А потом опомнились и х…нёй занялись!..» — строчки из песенки «Общество Зрелища» (провозгласившей концепцию «искусства дебилизма»), по которым в нашей алко-компании «катанием на котах» стало называться пьянство со всякими выкрутасами. О германской богине Фрейе, разъезжающей на двух матёрых котах, мы тогда не знали.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
