Сергей Литвинов и Анна Литвинова — авторы многочисленных остросюжетных романов. За двадцать один год совместной работы Анна и Сергей Литвиновы опубликовали более восьмидесяти книг, изданных суммарным тиражом свыше 11 миллионов экземпляров.

Всенародный бестселлер

В последнее время в Интернете стали популярны всевозможные списки и рейтинги книг. Книжные сайты пестрят заголовками: «Сто лучших книг двадцатого века»; «Десять романов, которые следует прочитать в карантине»; «Пятьдесят книг, которые рекомендует прочесть NN» — и так далее. Подобная волна задела и нас с моей сестрой и постоянным соавтором Анной Литвиновой. Мы составили список бестселлеров по годам: «Какая советская (антисоветская, постсоветская) книга стала наиболее популярной в год твоего рождения?» Список этот публиковался в «Комсомольской правде» и на сайте книжного интернет-магазина Book24.

Но чтобы этот список составить, потребовалось провести большую работу, изучив едва ли ни всю советскую/антисоветскую и постсоветскую литературу с 1939 до 2010 года. Притом что ведь никто и никогда, насколько я знаю, не изучал ее именно с этой целью: выяснить, какие вещи были наиболее популярны у населения в тот или иной период. Так что это отчасти серьезное, но определённо увлекательное исследование, объясняющее, как рождались советские бестселлеры и как создавался их список.  

Началось все с ерунды, безделицы. В соцсетях появилась публикация: «Какая книга стала бестселлером в год твоего рождения?» [1] Явно переводная, она содержала список книг почему-то с 1950-го года (очевидно, по версии составителей, те, кто родился ранее, люди настолько замшелые, что интернетом не пользуются). Список интересный, даже любопытный. Забавно, что в год, когда я явился на свет, бестселлером стала «Убить пересмешника», в год моей сестры и соавтора Ани Литвиновой — «Изгоняющий дьявола», а когда родилась жена — «Тропик Рака». Интересно, наверное, и то, что «Отель» лучше всего продавался в 1965-ом, а «Над пропастью во ржи» — в 1952-ом. Но едва ли не половину имен и названий я никогда не слышал. Кто они, эти люди? И почему там, как правило, авторы англоязычные? Одно из редчайших исключений — Пастернак с «Доктором Живаго» в 1959-ом. И сразу: а почему бы не сделать аналогичную табличку из наших, российских авторов?

Я начал обдумывать эту мысль, но быстро понял, что идея блестящая, однако нежизнеспособная. Начать с того, что в стране до сих пор не создано института бестселлера. И сколько экземпляров книги реально куплено — тайна за семью печатями. Попробуйте обратиться в любое издательство с запросом: сколько, к примеру, продано экземпляров Донцовой? Или Литвиновых? Знаете, каким будет ответ? Вас вежливо (а, может, и грубо) пошлют. Или попросту не ответят: коммерческая тайна-с.

Непонятны дела именно с объемом продаж. Сколько напечатано — известно, хотя до сих пор никто не знает, насколько релевантны эти цифры. Нынешние времена еще можно судить по сводкам Книжной палаты. Но вот насколько релевантны данные о тиражах, что были в начале нулевых? А в девяностые?

Кроме того, есть случаи, когда книга напечатана — но не продается. Разительнейший пример: в 90-е, зачарованные тем, что можно печатать и продавать, что угодно, некие российские издатели выпустили литзапись популярного западного сериала тиражом едва ли не миллион экземпляров. Продали тысяч пятьдесят, а остатки непроданного на складах погребли под собой и это издательство, и его хозяев.

О`кей, приблизительную картину книжной популярности в девяностые можно составить по публикациям «Книжного обозрения» — хотя сами сотрудники, работавшие в те времена в газете, называют публиковавшиеся списки бестселлеров «несколько произвольными» и говорят, что «объективно отражать действительность они начали году к 2004-му». Но все-таки хоть что-то… Вдобавок в постсоветское время определённым отражением книжной популярности стали литературные премии — которые, конечно, были и остаются страшно субъективными — но все же они точнее, нежели былые советские награды: Сталинские, Ленинские и «Государыни» (Государственные), которые выдавались авторам за верноподданость и верность канонам.

А что делать с советскими временами? Как определять успех той или иной книги? Неужели по тиражам? Но, значит, в конце семидесятых-начале восьмидесятых абсолютным хитом должна быть признана трилогия Леонида Ильича Брежнева «Малая земля» — «Возрождение» — «Целина». Каждый том был опубликован космическим тиражом 15 млн. экземпляров, плюс переводы на сто двадцать (!) языков и наречий.

Также бестселлером должна быть признана вышедшая в 1950 году брошюра И.В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания».

Но даже если исключить из рассмотрения труды генсеков — миллионными тиражами издавались в то время книги, ныне давно и прочно забытые. Имя им легион, от Шпанова и Бабаевского до Сартакова и Проскурина. Самый известный пример: «Вечный зов» или «Тени исчезают в полдень» Анатолия Иванова. Казалось бы! Настоящий бестселлер западного образца, если судить, как подавалась и продавалась книга в советское время. Сначала журнальные публикации, потом — «Роман-газета», телесериальные экранизации, всенародная любовь. Вся страна поет шлягер из фильма: «Гляжу в озера синие, в полях ромашки рву». Да, небывалый успех.

Но откройте эти тома сейчас: читать решительно невозможно!

Хорошо вспоминать годы восьмидесятые и семидесятые. Тогда я сам был активным читателем и помню, какой ажиотаж вызывала в народе та или иная публикация. Не выходит из головы, к примеру, весна 1980-го: поезд московского метро, остановки (впервые) стали объявлять по-английски: «Некст стоп из Зшдановскайа!» — и все в вагоне с голубенькими журналами «Нового мира», читают «Альтиста Данилова». Конечно, не все-все уткнулись, как нынче в смартфоны, но человека три-четыре на вагон — точно.

Вот и считай тут «беллетристичность»! Первое отдельное издание романа Орлова вышло в 1981 году, тираж для советских времен — стандартный: сто тысяч. Но «Новый мир», где книга появилась впервые в преддверии Олимпиады-80, издавался в те годы в количестве примерно трехсот тысяч экземпляров, на него записывались в библиотеках да каждый номер передавали из рук в руки пять-восемь человек… Ажиотаж или, нынешним языком говоря, «хайп» царил беспредельный.

Вот именно это трудноизмеримое явление, именуемое читательским и общественным ажиотажем, стало для нас первым мерилом. Если пользоваться именно этим инструментом: «бестселлер — книга, о которой говорят и пишут» — тогда многое встает на свои места. И сразу выстраиваются вехи.

1980 — да, это «Альтист Данилов», я сам это хорошо помню.

А в 1987 все читали рыбаковских «Детей Арбата».

В 1976 — трифоновский «Дом на набережной».

В 1969 — буквально сходили с ума по небольшой, напечатанной в «Юности» повести никому тогда не известного Бориса Васильева «А зори здесь тихие».

Однако существуют и другие вехи, которые я по малолетству не застал, но в оценке которых единодушны и современники-читатели, и литературоведы.  1966 год прошел, конечно, под знаком публикации в журнале «Москва» булгаковской «Мастера и Маргариты».

В 1962-ом главным событием стало появление в ноябрьском номере «Нового мира» «Одного дня Ивана Денисовича».

В 1958-ом потрясло основы печатание (за границей) «Доктора Живаго».

А в 1956-ом «Не хлебом единым» обсуждали на читательских конференциях, диспутах и чуть ли не митингах.

А вот что происходило в иные, не столь заметные годы? С иными, не настолько заметными вещами?

«Хайп» (он же читательский ажиотаж) — вещь трудноизмеримая. Тем более в прошедшем времени. Тем паче — в советском пространстве, когда количество (и качество) газетно-журнальных рецензий на вещь никак не коррелировало с ее достоинствами. (Точнее, если зависимость существовала, то только обратная: чем больший читательский интерес книга снискивала, тем меньше о ней писали или тем разгромней становились отклики). Конечно, чтобы вспомнить былой градус читательского интереса, можно воспользоваться мемуарами, а еще лучше дневниками, но это отраженный свет.

Поэтому, когда речь идет о годах и случаях неочевидных, мы применяли следующие дополнительные критерии:

• Количество последующих переизданий вещи (на русском языке).
• Количество (и качество) [2] переводов на иностранные языки.
• Количество (и качество) экранизаций, также иных способов реализации смежных прав: воплощений на сцене, радиопостановок, созданных на основе музыкальных произведений и пр.

К примеру, в советские годы почти все вещи братьев Стругацких, начиная с «Понедельника», что начинается в субботу (1965), изданные в журналах или распространявшиеся в самиздате, вызывали неизменную волну читательского интереса. И каждая из этих вещей, от «Сказки о тройке» и «Улитки на склоне» до «Жука в муравейнике» и «Волны гасят ветер», заслуживала звание народного бестселлера.  Однако мы для своей таблицы предпочли книгу «Пикник на обочине», впервые напечатанную в ленинградском журнале «Аврора» в 1972 году (и очень долго не удостаивавшуюся отдельной публикации). Ведь именно «Пикник» является лидером в творчестве Стругацких по количеству и «весомости» переводов. Вдобавок, это одна из немногих вещей Стругацких, удостоенных экранизации — да какой!

Вообще для нашей таблицы «народных бестселлеров» вопрос датировки советской (и антисоветской) литературы является важнейшим.  КОГДА конкретно считать то или иное произведение литературы опубликованным? Наверное, было бы правильным принять таковым первую публикацию на русском языке на территории России/СССР — но в таком случае получится, что едва ли не все главные наши книги были изданы в годы перестройки, с 1987 по 1990 включительно: и «Мы», и «Доктор Живаго», и «Архипелаг ГУЛАГ», и «В круге первом», и «Котлован», и «Собачье сердце».

Мы решили иначе: годом первой публикации будем считать первое полное издание вещи на русском языке. Причем постановили не разделять, где конкретно, в метрополии или в эмиграции печатание осуществилось.

На Западе бестселлер, то есть самая популярная книга, означает тиражи, гонорары, рекламные поездки, шампанское, выступления в магазинах и университетах, номер в «Ритце» и интервью на первой полосе.

Для нашего многострадального отечества самая популярная книга года часто становилась синонимом мучительных проблем: долгого пути к читателю, категорического (или реже уклончивого) отказа, проработок, остракизма коллег и властей. А порой удостаивалась конфискации рукописи, обысков и арестов, забвения, «тамиздата» и «самиздата».

Романа Замятина «Мы», пожалуй, рекордсмен двадцатого века по замедленности, с какой он добирался до отечественного читателя. Роман написан в 1920, впервые опубликован в 1927 в эмигрантском журнале в обратном переводе с английского. Через 32 года книга вышла на родном языке, но за океаном. А в Советском Союзе роман появился спустя 68 лет после написания, в 1988-ом. Мы считаем датой публикации 1952 год, когда вышло первое книжное издание на русском языке (в Нью-Йорке).

Датой публикации «Лолиты» мы сочли 1967-ой год, когда роман впервые вышел по-русски, а не 1955-ый, когда он увидел свет в Париже.

А даже если не касаться идеологических препон, каким, к примеру, годом датировать достойную списка бестселлеров трилогию Носова «Незнайка»? Первая часть вышла отдельным изданием, как «Приключения Незнайки и его друзей» в 1954-ом, вторая часть — «Незнайка в Солнечном городе» — увидела свет в 1958 году сначала в журнале «Юность», а потом в том же году отдельной книгой. Третья, «Незнайка на Луне», в 1965 году. Но самое-то первое знакомство с Незнайкой и его друзьями произошло в 1953-м году, в украинском журнале «Барвинок», на двух языках одновременно — русском и украинском!

Или когда написан «Василий Теркин»? В 1944-ом Твардовский получил за книгу Сталинскую премию первой степени, однако первые главы вышли в 1942-ом и стали всенародно популярны.

Дмитрий Быков в своей аналогичной работе присваивает «Теркину» 1945-ый год. Вообще, заметим в скобках, датировка в его двухтомнике «Время потрясений. 1900-1950 гг.» и «Время изоляции. 1951-2000 гг.» достаточно произвольна. Почему, к примеру, «Ивану Денисовичу» Быков отводит не 1962-ой год, когда рассказ (как называл его сам Солженицын) был опубликован в «Новом мире» и стал всесоюзно и всемирно известным, а 1961-ый, когда ни о Солженицыне, ни об «Иване Денисовиче» никто не ведал? Объяснение автора, честно говоря, довольно странное: именно в шестьдесят первом Александр Исаевич эту вещь «стал предлагать через друзей разным изданиям» [3].

Вообще, гигантский труд Д.Б. грешит, на наш взгляд, определенной вкусовщиной. Иначе трудно объяснить, почему среди ста наиболее значительных произведений русской литературы двадцатого века не нашлось места ни Владимиру Орлову, ни Шукшину, ни Высоцкому, ни Олеше, ни Довлатову, ни Бондареву, ни Гроссману… Конечно, мы прекрасно отдаем себе отчет, что и наш труд, в свою очередь, несет отпечаток наших вкусов — однако, надеемся, лишь отпечаток, ведь если бы я дал себе волю, в нем оказались бы преимущественно Стругацкие, Аксенов, Катаев и Богомолов. И хотя Быков выделял литературные вехи, а мы — то, что можно счесть бестселлером, однако и наша скромная работа может дать пишу для выводов-размышлений. Например, в самые тухлые сталинские годы, после постановления 1946-го года о журналах «Звезда» и «Ленинград» и вплоть до 1953-го, приходилось прямо-таки по сусекам наскребать, чтобы отыскать хоть одно достойное произведение. Сначала еще действовала определенная инерция, и в 1947 году вышло книжное издание «В окопах Сталинграда», для 1948-1952 было даже искушение оставить строчки пустыми — настолько блеклыми выглядели книги, изданные в те годы (несмотря на высоченные тиражи, премии и экранизации)! В итоге нас выручили писатели Русского Зарубежья.

Аналогичная история повторилась в конце семидесятых — начале восьмидесятых: перечитайте списки публиковавшихся в те годы новинок, и вы убедитесь в полной глуши того, что происходило (на поверхности) в литературе метрополии. Что и говорить, если самой забойной новинкой 1982 года в метрополии стал «производственный» роман Ильи Штемлера «Универмаг», осовеченное и приглаженное подражание популярному тогда Артуру Хейли. Каким-то чудом проскочили в «Новом мире» в 1978, видимо, освященные публиковавшимися в тот же год мемуарами Брежнева — «Алмазный мой венец» и аксеновские «Поиски жанра». Странным образом появился перед московской Олимпиадой «Альтист Данилов» — остальное для списка нам пришлось добирать из заграничных изданий.

А в конце шестидесятых книги прямо-таки теснились (и глаза разбегались): они словно кричали, возьми меня, возьми! Тогда в метрополии еще не свернулась оттепель, был жив и работал в «Новом мире» Твардовский — а в то же самое время западные спецслужбы приняли решение разлагать Советский Союз изнутри и одним из методов выбрали публикационную поддержку недостаточно благонравной для СССР литературы. Книжки прямо-таки теснили одна другую! Что, к примеру, предпочесть в 1965-ом? Впервые изданные записки Юрия Олеши (опубликованные под названием «Ни дня без строчки»)? «Театральный роман»? «Понедельник начинается в субботу»? А, может, самый первый, вышедший в Америке, сборник Бродского? Шестьдесят шестой год в списке по праву отдан появившейся в журнале «Москва» «Мастеру и Маргарите». Но ведь тогда же вышли блистательные «Созвездие Козлотура» Фазиля Искандера и новаторский «Святой колодец» Валентина Катаева.

Та же теснота в 1945-ом и 1946-ом — когда отпустило напряжение войны, народы вздохнули свободно, а власть еще не спохватилась прикручивать гайки. Тогда явились и первый вариант «Молодой гвардии», и «Спутники» Веры Пановой, и журнальный вариант «В окопах Сталинграда», и (в Париже) первое полное издание «Темных аллей».

Случалось, что одно вышедшее произведение оказывалось настолько значительным, что отменяло все прочие, появившиеся рядом с ним. Так «Один день Ивана Денисовича» затмил и вышедшую в том же 1962 году с большим скандалом «Треугольную грушу» Вознесенского, и только что появившуюся новаторскую «Киру Георгиевну» Виктора Некрасова, и «Тишину» Юрия Бондарева.  М.О. Чудакова считает, что переключение общественного внимания на Солженицына с «Тишины» — самой лучшей вещи Бондарева — «вызвало (возможно!) обиду такой силы, что в сознании автора замечательного романа начал совершаться глубинный переворот… Творчество его слабеет; общественное поведение — ломается…» [4]

Примерно подобным образом в 1987 году публикация «Детей Арбата» затмила (мы не обсуждаем художественные достоинства вещей и тем более их не сравниваем) и гранинского «Зубра», и даже впервые опубликованные на территории СССР «Котлован» и «Собачье сердце».

А какие по части хронологии бывают странные сближения!

Чем, например, объяснить, что именно в 1955-ом году увидела свет повесть Пановой «Сережа» — и одновременно (во Франции) набоковская «Лолита»? Что называется: два мира — два образа жизни. На одном берегу: чудный, милый мальчик и все вокруг такое бесконфликтное и асексуальное, а на другом: девочка-нимфетка, напряженность слова, ритма и страсти.

А как объяснить феномен, что два остросюжетных романа о врачах — аксеновские «Коллеги» и «Окончательный диагноз» Артура Хейли впервые опубликованы в СССР и США в 1959-ом?

И последние соображения по датам. Изначальная, англоязычная хронология: «Какой бестселлер вышел в год вашего рождения?»  начинается в 1950-ом и обрывается в 2005-ом. Тем же, кому младше 15 (на сегодняшний день) и старше 70 отказано, значит, в привилегии узнать «свой» бестселлер? Мы решили раздвинуть рамки: верхнюю до 2010 года (десятилетки тоже читают!) и нижнюю — до 1939 года. Почему именно до тридцать девятого? Ну, во-первых, это рубеж, слом эпох — начало второй мировой войны. Вторая причина личного характера: самый возрастной известный нам человек, пользующийся интернетом, наш с Аней Литвиновой отец, родился именно в тридцать девятом году.

Думается, ему будет приятно узнать, что именно в этом году опубликована большая часть глав каверинских «Двух капитанов» (в ленинградском журнале «Костер»). Кстати, большое количество произведений, попавших в наш список, впервые на территории СССР и новой России девяностых были напечатаны именно в журналах — причем не только в «толстых», но и «тонких» — таких как вышеупомянутый «Костёр», а также «Юность», «Смена», «Аврора».

Тем же, кто с нами не согласен и хочет поспорить, мы говорим: «Вэлкам!» Хороших книг — несмотря ни на что — в нашем Отечестве всегда выходило много.

Посему все в ваших руках: если вам не нравится наш рейтинг, составляйте свой!

Итак.

КАКАЯ САМАЯ ЗАМЕТНАЯ КНИГА НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ ВЫШЛА В СВЕТ В ГОД ВАШЕГО РОЖДЕНИЯ?

1939 — Вениамин Каверин. Два капитана.

1940 — Анна Ахматова. Из шести книг.

1941 — Алексей Толстой. Хождение по мукам.

1942 — Александр Твардовский. Василий Теркин.

1943 — Иван Бунин. Темные аллеи (США).

1944 — Валентин Катаев. Сын полка.

1945 — Александр Фадеев. Молодая гвардия (первый вариант).

1946 — Борис Полевой. Повесть о настоящем человеке.

1947 — Виктор Некрасов. В окопах Сталинграда (первая книжная публикация под оригинальным названием, в журнале «Знамя» в 1946 году повесть выходила под названием Сталинград).

1948 — Иван Шмелев. Лето Господне (Франция)

1949 — Гайто Газданов. Возвращение Будды (Франция)

1950 — Марк Алданов. Истоки (Франция)

1951 — Борис Зайцев. Жуковский. Биография. (Франция)

1952 — Евгений Замятин. Мы. (Первое полное издание на русском, Нью-Йорк).

1953 — Николай Носов. Приключения Незнайки и его друзей.

1954 — Василий Гроссман. За правое дело.

1955 — Вера Панова. Сережа.

1956 — Владимир Дудинцев. Не хлебом единым.

1957 — Юрий Бондарев. Батальоны просят огня.

1958 — Борис Пастернак. Доктор Живаго (первые публикации на русском языке вышли почти одновременно в Голландии и США).

1959 — Валентина Осеева. Динка.

1960 — Илья Эренбург. Люди, годы, жизнь.

1961 — Василий Аксенов. Звездный билет.

1962 — Александр Солженицын. Один день Ивана Денисовича.

1963 — Василий Шукшин. Сельские жители.

1964 — Андрей Вознесенский. Антимиры.

1965 — Юрий Олеша. Ни дня без строчки.

1966 — Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита.

1967 — Владимир Набоков. Лолита (первая публикация на русском языке, США)

1968 — Александр Солженицын. Раковый корпус. В круге первом. (США).

1969 — Борис Васильев. А зори здесь тихие…

1970 — Юлиан Семенов. 17 мгновений весны.

1971 — Евгений Евтушенко. Казанский университет.

1972 — Аркадий и Борис Стругацкие. Пикник на обочине.

1973 — Фазиль Искандер. Сандро из Чегема.

1974 — Владимир Богомолов. Момент истины (В августе сорок четвертого…)

1975 — Георгий Владимов. Верный Руслан (ФРГ).

1976 — Юрий Трифонов. Дом на набережной.

1977 —  Венедикт Ерофеев. Москва-Петушки (Франция)

1978 — Валентин Катаев. Алмазный мой венец.

1979 — Эдуард Лимонов. Это я, Эдичка. (Франция)

1980 — Владимир Орлов. Альтист Данилов.

1981 — Владимир Высоцкий. Нерв

1982 — Илья Штемлер. Универмаг.

1983 — Сергей Довлатов. Заповедник. (США)

1984 —Даниил Гранин, Алесь Адамович. Блокадная книга. (первое книжное издание)

1985 — Юрий Поляков. ЧП районного масштаба.

1986 — Владимир Войнович. Москва 2042 (ФРГ)

1987 — Анатолий Рыбаков. Дети Арбата.

1988 — Владимир Тендряков. На блаженном острове коммунизма.

1989 — Василий Белов. Год великого перелома.

1990 — Василь Быков. Облава.

1991 — Сергей Устинов. Кто не спрятался.

1992 — Виктор Астафьев. Прокляты и убиты.

1993 — Александра Маринина. Стечение обстоятельств.

1994 — Николай Леонов. Кровь алая. Наемный убийца.

1995 — Алексей Иванов. Географ глобус пропил.

1996 — Андрей Ильин. Обет молчания.

1997 — Татьяна Полякова. Тонкая штучка.

1998 — Борис Акунин. Турецкий гамбит.

1999 — Виктор Пелевин. Genegation П

2000 — Александр Чудаков. Ложится мгла на старые ступени.

2001 — Дарья Донцова. Хобби гадкого утенка. Домик Тетушки лжи. Гадюка в сиропе. Созвездие жадных псов.

2002 — Анна и Сергей Литвиновы. Черно-белый танец.

2003 — Валентин Распутин. Дочь Ивана, мать Ивана.

2004 — Борис Стругацкий. Бессильные мира сего.

2005 — Анна Берсенева. Гадание при свечах.

2006 — Людмила Улицкая. Даниэль Штайн, переводчик.

2007 — Дмитрий Быков. ЖД.

2008 — Владимир Маканин. Асан.

2009 — Дина Рубина. Почерк Леонардо.

2010 — Владимир Сорокин. Метель.

_______________________________________________________________________________________________________

[1] См., например, ЗДЕСЬ.

[2] Под «качеством» переводов подразумеваем не способности переводчиков, а — пусть звучит и выглядит сие совершенно неполиткорректно! — то, на какие именно языки была вещь переведена, и английский, уж извините, предпочтительней монгольского, а французский — финского.

[3] Быков Дмитрий Львович. Время изоляции. 1951-2000 гг. — Москва: Эксмо, 2018, — С. 105

[4] Цит. по «Оттепель»/ Гос. Третьяковская галерея. — М., 2017. — 720 с.

Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!