Литературные итоги первого полугодия 2019.
Часть II
1. Чем запомнилось Вам прошедшее условное «полугодие» (январь-июнь 2019)? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период?
2. Назовите несколько самых значительных книг прошедшего полугодия (поэзия, проза, нон-фикшн).
3. Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?
Окончание
На вопросы отвечают:
Евгений АБДУЛЛАЕВ – поэт, прозаик, литературный критик, член редакционного совета журнала «Дружба народов»;
Ольга БАЛЛА – литературный критик, эссеист, редактор отдела философии и культурологии журнала «Знание-Сила», редактор отдела критики и библиографии журнала «Знамя»;
Юлия ПОДЛУБНОВА – литературный критик, поэт, кандидат филологических наук, заведующая музеем «Литературная жизнь Урала XX века»;
Сергей БЕЛЯКОВ – историк, литературовед, заместитель главного редактора журнала «Урал»;
Анна БЕРСЕНЕВА (Татьяна СОТНИКОВА) – прозаик, блогер, доцент Литературного института им. Горького, ведущая рубрики «Моя литературная премия по средам».
Ответы Анны ЖУЧКОВОЙ, Дмитрия БАВИЛЬСКОГО, Сергея ОРОБИЯ, Ольги БУГОСЛАВСКОЙ, Андрея ВАСИЛЕВСКОГО, Владислава ТОЛСТОВА, Александра СКИДАНА, Александра МАРКОВА, Егора МИХАЙЛОВА, Ильи ФАЛИКОВА см. в первой части опроса.
Евгений АБДУЛЛАЕВ:
Вначале о печальном. То есть о толстых журналах. Закрылся «Арион». Закрывается «Звезда». В подвешенном состоянии «Октябрь». Очередной виток сложностей с арендой у «Вопросов литературы». В «Новом мире» и «Знамени» боюсь задавать банальный вопрос: как дела? У «Дружбы народов» – юбилей и даже журнальная премия возродилась, но уверенности тоже не чувствуется.
На «красноплощадном» фестивале в палатке стопочками разложены «Знамя», «Дружба народов»… даже, прошу прощения, «Наш современник». За прилавком печально сидят сотрудники журналов. «Много за сегодня продали?» – «Один…». – «Одну пачку?» (не расслышав). – «Один журнал». Захотелось встать за прилавок и начать зазывать. Хотя – что выкрикивать? «Подходи народ, свой огород…»? «Прекрасная книга о синем кошмаре – отличный подарок супружеской паре»? Не вписываются толстые журналы в рыночно-ярмарочный формат.
Теперь о более приятном. О том, что у нас пока ещё есть. Продолжается – пусть и с меньшим размахом – фестивальное движение. Десятые чебоксарские «ГолосА», третий Горьковский фестиваль в Нижнем… Пока пишу, в Питере проходят шестнадцатые (если верно подсчитал) «Петербургские мосты».
Премии пока все живы. Некоторые даже порадовали. «Московский счёт», доставшийся Олегу Чухонцеву и Дмитрию Гаричеву. «Лицей», лауреатом которого стал Антон Азаренков. «На месте» пока и «Большая книга» с «Ясной Поляной», вкупе с новорождённой «Поэзией». То, чем они будут радовать (и не очень), увидим в следующее полугодие.
Появилась, наконец, и премия для нас, саблезубых: «Неистовый Виссарион». Спасибо. И награждение в самую точку – Ольга Балла, толстожурнальный критик номер один.
Поэтическое книгоиздание. «Цветы и зола» Вадима Муратханова в «Воймеге», «Голодное ухо» Андрея Коровина в «ArsisBooks», «Гараж» Ирины Шостаковской в «НЛО». И увесистая «Летяжесть» Инги Кузнецовой в «АСТ» – при том, что к поэтическим сборникам более ста страниц отношусь с подозрением, «астэшный» талмуд читается на одном дыхании. Есть с чем поздравить и автора, и издательство, которое (ещё одна хорошая новость) книгой Кузнецовой открыло новую поэтическую серию – «Поэтическое время». Посмотрим, кого издадут дальше.
Из прозы назову новый роман Глеба Шульпякова «Красная планета» («Эксмо»), «Собак Европы» Ольгерда Бахаревича («Время») и «Латгальский крест» Валерия Бочкова в январской «Дружбе народов». Из нон-фикшна – увлекательную и лиричную «Комиссаржевскую» Анны Сергеевой-Клятис, вышедшую в «ЖЗЛ». Оказалось, великая актриса приходится дальней родственницей автору.
Имена – уже частично названы. Ольгерд Бахаревич, который был до этого года известен только как белорусскоязычный прозаик. Читая «Собак Европы», забываешь, что это автоперевод с белорусского. Впрочем, это не русский и не белорусский (в узком понимании), а европейский роман. И не только по месту действия.
Из новых для меня имен – поэты Антон Азаренков и Евгения Джен Баранова; критик и литературовед Валерий Отяковский. Такой вот урожай.
Ольга БАЛЛА:
1. Скорее всего, мне, как человеку, совершенно неожиданно для себя получившему всероссийскую премию за литературную критику, не очень прилично о ней, премии, говорить. Но сказать всё-таки хочется, – Бог с ними. с приличиями, от моей персоны тут можно смело отвлечься, – право же, ещё до попадания в неловкую и незаслуженную роль лауреата (честно сказать, я думаю, что меня выбрали как наименее конфликтную фигуру) меня очень обрадовало, что такая премия теперь есть; думалось – да думается и теперь –о том, что появление такой премии чрезвычайно важно, что она, хочется надеяться, поспособствует перемещению литературной критики с окраин культурного внимания куда-нибудь поближе к его центру, будет способствовать разговору о ней и попросту тому, что её станут читать. Мне, кстати, уже попадалось где-то на глаза предположение о том, что может быть издана антология текстов критиков, вошедших в лонг-лист. Мне же мечтается о том, чтобы был издан собственный сборник тех из вошедших в шорт-лист, у кого таких сборников ещё нет, – хочется систематически прочитать каждого (кстати, и из лонг-листа кое-кого очень бы хотелось видеть так изданным). (Себя не считаю, у меня уже собран, лежит себе в одном издательстве, ждёт не дождётся своего часа).
Очень обрадовало меня появление (кажется, именно в этом полугодии; ну, может быть, в самом конце прошлого года) в Санкт-Петербурге «Издательства Яромира Хладика», созданного Игорем Булатовским: за несколько месяцев они успели издать несколько книг (небольшого формата книжечек, радость любителю читать в метро) одна прекраснее другой. Сразу назову прозу одного из самых значительных венгерских поэтов Яноша Пилински в переводе Оксаны Якименко – «Беседы с Шерил Саттон», а кроме того – «Алхимию грошового магазина» Чарльза Симика, «Малую анатомию образа» Ханса Беллмера, «Соцреализм: от расцвета до заката» Екатерины Андреевой, «Разговоры с дьяволом» Лешека Колаковского, – нет, это не всё, только то, что пришло на ум первым, – а больше всего жду – то ли вот-вот выйдет, то ли только что вышли, но я ещё не видела – «Личность и сакральное» Симоны Вейль и сборник текстов Александра Скидана об Аркадии Драгомощенко «Сыр букв мел».
А кроме того, журнал «Носорог» стал издавать собственную книжную серию (да, отдельно нужно помянуть добрым словом его «венецианский» номер, как раз вышедший в этом полугодии), из которой в мои руки в эти именно месяцы попали романы «Путеводитель по N» Александра Скидана и «Путешествие по таборам и монастырям» Павла Пепперштейна.
2. Я уж тут выкатила было список… Если всё-таки постараться ужать его до нескольких самых крупных пунктов, то в поэзии я бы выбрала сборник стихотворений Григория Кружкова за много лет – «Пастушья сумка», и большой сборник Владимира Нарбута, датированный ещё 2018 годом, но в 2018-м я (регулярно прочёсывая «Фаланстер») его не видела, он появился только этой весной и должен быть причтён к событиям обсуждаемого полугодия (Владимир Нарбут. Собрание сочинений: Стихи. Переводы. Проза / Сост., подгот. текста, вступ. статья и примеч. Р.Р. Кожухарова. – М.: ОГИ, 2018).
Оригинальной русской прозы я что-то мало читала в эти месяцы, всё больше поэзию и нон-фикшн, но непременно надо назвать уже, собственно, и названные «Странствие по таборам и монастырям» Пепперштейна (М.: Носорог, 2019 и «Путеводитель по N» Скидана (издан, правда, в конце 2018 года). Кроме того, листала я в книжном магазине – но, не купивши, пока не читала – сборник прозы известного до сих пор в основном в качестве переводчика сложных французов (и многому у них научившемуся) Валерия Кислова «Складки» (СПб.: Все свободны, 2019), – чувствую, это интересно, надо будет вчитаться.
Самые значительные нон-фикшн издания этих месяцев для меня – большой сборник сборник интервью за 2000-2018 годы Ольги Седаковой «Вещество человечности» (М.: Новое литературное обозрение, 2019) и её же переписка с Владимиром Бибихиным (1992-2004) «И слово слову отвечает» (СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2019), а также биография в текстах Алексея Парщикова «Кёльнское время», составленная Екатериной Дробязко и Андреем Левкиным.
Кстати, под самое-самое окончание полугодия вышел большой том статей Ильи Кукулина о поэзии. Это безусловно значительная книга, дающая много возможностей для плодотворного размышления и о русской поэзии, и о месте автора в нашей интеллектуальной истории.
Одна из самых замечательных книг, и не только этого времени, — документальный роман Максима Д. Шраера «Бегство» (М.: Три квадрата, 2019). Формально это – о жизни евреев-отказников в последние десятилетия советской власти (всё взросление автора – с десяти до двадцати лет! – пришлось на время жизни в отказе), – по существу – о взрослении и об интенсивной, осмысленной, полной жизни вопреки всему.
И очень порадовал меня большой сборник статей Марии Галиной о фантастике «Hyperfiction», – правда, издан он в 2018 году (СПб.: Группа компаний «АУРАИНФО&ГРУППА МИД», серия «Лезвие бритвы»), но увидела я его только в этом.
А также большая биография Клайва Стейплза Льюиса (Алистер Макграт. Клайв Стейплз Льюис: Человек, подаривший миру Нарнию. – М.: ЭКСМО) в переводе Любови Сумм.
3. Очень интересно было читать молодых авторов в специально посвящённом им мартовском номере журнала «Знамя», в котором я работаю: сплошь открытия.
В конце ли прошлого года, в начале ли этого появилась в поле моего зрения юный поэт и эссеист Елизавета Трофимова? – ну, пусть числится открытием этого полугодия!
А из людей примерно моего поколения открытием для меня стал поэт Богдан Агрис, которого я к стыду своему не знала прежде, чем мне в руки попала подборка его стихотворений к очередному «Полёту разборов», а потом появился его сборник «Дальний полустанок». По моему разумению, это очень интересный и сильный автор.
Юлия ПОДЛУБНОВА:
Наверное, главным событием первой половины 2019 г. стало попадание в шорт-лист премии «Лицей» Оксаны Васякиной с поэмой «Когда мы жили в Сибири», а затем её триумфальная победа. Про поэму я писала еще в прошлом году, прочитывая её в постколониальном ключе, – речь идёт о запустении Сибири и о коллективном травматическом опыте, выживании в процессах непрерывной утраты. Поэма – транслятор «могильности» сибирского текста, она производит впечатление, схожее с впечатлениями от сериала «Чернобыль»: узнаваемо, мощно, страшно. Мной был упущен, пожалуй, лишь контекстуальный аспект – травматизм 1990-х – начала 2000-х несколько ранее озвучила Галина Рымбу в поэме «Космический проспект», опубликованной в «L5» на Syg.ma. Однако «Когда мы жили в Сибири» от этого не становится менее убедительной или вторичной.
В целом интересно было наблюдать за документальной поэзией и тем, что появляется на соответствующих площадках: журнал «Артикуляция» (№ 5) опубликовал поэму Владимира Коркунова «Выпуск новостей», Ф-платформа на Syg.ma в мае представила подборку текстов Дарьи Серенко «Д-письмо», Илья Данишевский в начале июня выложил на «Снобе» вербатим «На горе Бокор» Марии Малиновской. До этого Мария Малиновская появилась в «Артикуляции» (№ 3) с еще одним большим текстом «Причальный проезд», составленным из диктофонных записей, личной переписки, результатов поисков в Google, архивных материалов и проч. Язык, заведомо далёкий от поэзии, содержит в себе взрывоопасный потенциал абсурда, он управляемо или неуправляемо трансгрессивен – именно с ним как инструментом работают современные авторы, предлагающие социально значимую повестку, всякий раз напоминающую о хрупкости человеческого существования (как вариант – сознания) и неоднозначности границ, возникающих в результате того или иного общественного договора.
Среди вышедших поэтических книг отмечу «Кот, лошадь, трамвай, медведь» Алексея Сальникова (Livebook) – сборник лучших стихотворений уральского поэта, ныне больше известного как автор романа «Петровы в гриппе и вокруг него», а также «Мировое словесное электричество» Ларисы Йоонас (Free Poetry), отказавшейся в этот раз от регулярного стиха и в своём лирическом интонировании и неэкспрессивной образности всё больше приближающейся к тому, что делает в поэзии Ян Каплинский.
Если говорить о книгах, имеющих историко-литературное значение, то нельзя обойти вниманием выход в «Новом литературном обозрении» «Кёльнского времени» Алексея Парщикова, куда попала часть архива поэта – стихи, статьи, интервью и письма, относящиеся к тому времени, когда он жил в Германии, а также книги Ольги Седаковой «Вещество человечности», собравшей интервью за 30 лет, причем, как правило, хорошо известные в гуманитарных кругах. Безусловным событием стала или еще станет книга избранных статей о русской поэзии Ильи Кукулина «Прорыв к невозможной связи» («Кабинетный учёный») – то, чего, по-моему, ждали долго, имея представление об отдельных статьях исследователя и даже их корпусе. Однако собранные вместе, они образовали авторское пространство прочтения русской поэзии, версию развития русской поэзии ХХ и ХХI вв. (книга начинается с «Рождения неподцензурной поэзии»), возможно, побуждающую к дискуссии, но уже в каких-то ключевых моментах неоспоримую и неотменимую.
Соцсети не отпускают. По-прежнему мастридом для меня является фб-лента Екатерины Симоновой, собственно и поддерживающая интерес к документальной поэзии как феномену развивающемуся, и в том числе вне опыта травм.
Недавно узнала, что в домашней пыли
Всегда есть немного космической пыли.
Проводишь пальцем по книжной полке –
На подушечке остаются:
19 % наших светлых и темных частиц волос и кожи,
7 % цветочной пыльцы, хотя цветы давно у меня не цветут,
3% сажи и дыма, 5 % минеральных частиц,
12 % текстильных и бумажных волокон,
А в оставшихся неопознанных 24% – совсем немного, но все же
Что-то от той звезды, которая вчера была справа над домом напротив, Неверная, мутноватая, обиженная, исчезнувшая
10 000 лет назад, поскрипывающая сейчас
Между указательным и большим пальцем правой руки.
Не знаю, увижу ли ее завтра над домом напротив,
Но точно знаю, что сколько-то пылинок ее еще завалялось
За пожелтевшей Одоевцевой,
За тоненькой книжицей Кузнецовой,
За черной каменной кошкой с соседней полки…
Сергей БЕЛЯКОВ:
Мне представляется, что все три вопроса отчасти повторяют друг друга. В сущности, это один вопрос. Поэтому отвечаю сразу. Говорить о тенденциях за столь короткий срок, на мой взгляд, нельзя. А события – это хорошие книги. Их несколько. Начну с пока что недооцененных. Прежде всего это «Юби» Наума Нима. Дмитрий Быков назвал её «одной из главных книг одного из главных русских писателей». Но в шорт-лист «Нацбеста» и «Большой книги» роман Наума Нима не прошёл. А жаль, книга живая и веселая, остроумная и яркая. Я просто ею зачитался. Чем-то напоминает «Чонкина».
Писатель и журналист Дмитрий Лиханов, пожалуй, идейный антипод Наума Нима. Автор «Юби» – известный правозащитник и либерал. «Bianca» Лиханова напечатана в декабрьском номере «Нашего современника», а в начале 2019-го вышла и отдельной книгой в издательстве «Эксмо». Наша литературная общественность, преимущественно либеральная, обходит стороной авторов «Нашего современника». Правда, именно либерал Константин Мильчин номинировал книгу Лиханова на «Нацбест». Андрон Кончаловский написал к ней предисловие. Но на судьбу книги это пока что не повлияло. А между тем, «Бьянка» Дмитрия Лиханова достойна стать в один ряд с «Белым Бимом Чёрное ухо» Гавриила Троеполького и рассказом Юрия Казакова «Арктур – гончий пёс».
Как-то мало у нас говорят и о второй книге последнего лауреата «Русского Букера» Александры Николаенко «Небесный почтальон Федя Булкин». А ведь в нашей литературе просто мало прозаиков, способных состязаться в мастерстве с автором «Феди Булкина». Эту книгу хочется не только перечитывать, но и цитировать без конца.
Счастливее судьба Григория Служителя, который с первого же своего романа «Дни Савелия» стал признанным писателем. И книгу его раскупают несмотря на довольно высокую цену, и эксперты «Большой книги» включили «Дни Савелия» в свой шорт-лист. Книга о коте Савелии мне и самому понравилась.
Приятно удивила Гузель Яхина. «Дети мои» – роман, который значительнее и серьезнее ее прославленной «Зулейхи». О «Зулейхе» я написал когда-то «советская сказка на фоне ГУЛАГа» и не отказываюсь от этих слов. Писательский талант Гузель Яхиной нельзя было не оценить, но главы о спецпереселенцах я по-прежнему считаю легковесными. Сказка выдавалась за правду. В книге «Дети мои» сказочная форма не помешала, а помогла высказать историческую правду. На мой взгляд, Гузель Яхина нашла наиболее органичный для себя стиль. Вторая книга не только подтверждает неслучайность первого успеха. Хорошо, если ее будут экранизировать, как и «Зулейху».
Событием для меня стала книга Евгении Некрасовой «Калечина-Малечина». Помню, как несколько лет назад на электронный адрес журнала «Урал» Евгения прислала свои рассказы. Я передал их читать нашим редакторам отдела прозы. Мы тогда сделали подборку из трёх рассказов и напечатали в апрельском номере «Урала» за 2014 год. Уже через год она станет автором «Знамени», а затем – «Волги» и «Нового мира». И вот Некрасова получила уже всероссийскую славу. «Калечина-Малечина» – книга о детях, но не для детей. Сюжет этой истории как будто родился из детской мечты.
Несчастному ребёнку хочется найти друга и защитника, который помог бы одолеть всех врагов и восстановить справедливость. Отомстить за обиды, подчас – довольно жестоко. Книгу отличает психологическая точность и писательское мастерство. Когда читаешь книги Евгении Некрасовой, Наума Нима, Дмитрия Лиханова, Евгения Водолазкина, Александры Николаенко, то все разговоры о кризисе, упадке и вовсе об исчезновении русской литературы представляются ерундой, обычным брюзжанием.
Анна БЕРСЕНЕВА (Татьяна СОТНИКОВА):
1. Для меня событие из главных – открытие литературного агентства и школы «Флобериум». Думаю, со мной согласятся все, кто знают его директора Ольгу Аминову. В современной литературной и издательской среде это один из самых ярких, компетентных и опытных организаторов. Уверена, что «Флобериум» станет центром притяжения для многих людей литературы. Точкой силы это принято называть, и правильно.
2. Критерии известности или неизвестности автора мне представляются слишком уж рукотворными. Вот, например, прозаик Алексей Винокуров известен давно, а критика пишет о нём так скудно, будто речь о начинающем авторе. Ну, как бы там ни было, а для меня явились открытием два его романа, недавно изданный в «Эксмо» «Ангел пригляда» и ещё не изданные «Темные вершины». Оба написаны в булгаковской традиции, при этом абсолютно лишены стилизации под неё, являясь произведениями художественно значительными и беллетристически увлекательными. Первая книга Винокурова, которую я прочитала, «Люди Чёрного дракона», написана, на мой взгляд, в другой манере, поэтому «Ангел пригляда» и «Тёмные вершины» стали для меня свидетельством его способности к творческой новизне.
Вообще же, что талантливо, то и ново, как известно. Подтверждение этого тезиса – роман Валерия Бочкова «Латгальский крест», опубликованный в январской «Дружбе народов». Я стараюсь не давать оценку премиальным сюжетам, но то, что один из самых, на мой взгляд, сильных текстов последнего времени не включён даже в лонг-лист Большой книги, мне представляется неприличным.
Одно из сильнейших впечатлений в жанре нон-фикшн – «Агнесса» Миры Яковенко (издательство «АСТ», совместная программа с обществом «Мемориал»). История жены одного из самых кровавых сталинских чекистов настолько потрясла Миру Яковенко (и неудивительно), что в 50-е годы она записала монолог Агнессы и таким образом зафиксировала сознание, которое обычно остается за пределами литературы в силу его неухватываемой витальности и неукротимой любви к себе.
Приятной неожиданностью оказался для меня роман Дины Рубиной «Белые лошади» – вторая часть ее трилогии «Наполеонов обоз» (Эксмо). Первую часть я с трудом дочитала, поскольку мне не показался интересным поток житейских подробностей и разнообразных баек, из которых, по моему ощущению, эта первая часть главным образом и состояла. В общем, вторую часть я и покупать бы не стала, если бы не прочитала в одном из интервью Дины Рубиной, что ей хотелось, чтобы напряжение в этой трилогии нарастало и к финалу получился бы головокружительный триллер. Только очень уверенный в себе автор мог так рискнуть с первой книгой! Что ж, Рубина именно такой автор и есть – она знала, что делает, и не ошиблась: вторая книга действительно держит в напряжении тем, чем и должна это делать беллетристика, – интригой, тайнами прошлого и будущего, динамикой настоящего, а главное, страстями. И как только все это прошивает книгу насквозь, сразу же исчезает необязательность в подборе подробностей, и всё, вплоть до описаний природы, необширных, прекрасных и необходимых, начинает работать на то, чтобы созданный автором мир, предельно реалистичный, был при этом нетривиальнее и выразительнее реальности, и поэтому из реальности в себя втягивал бы.
3. К сожалению, не могу назвать какое-либо отечественное произведение, автор которого был бы мне совсем не известен и которое меня потрясло бы. Но вот только что начала читать «Собаки Европы» Ольгерда Бахаревича (тут спасибо «Большой книге» за наводку), прозаика, правда, не российского, а белорусского (роман вышел на русском в авторском переводе в издательстве «Время»), и предполагаю, что это будет неординарное впечатление.
