Недавно состоялась церемония вручении премии «Московский счет». Мы поздравляем победителей: лауреата Большой премии Михаила Айзенберга (книга «Скажешь зима» (М.: Новое издательство, 2017)), лауреата Малой премии Ирину Котову (книга «Подводная лодка» (М.: Воймега, 2017)), а также поэтов, удостоившихся специальных премий и почетных дипломов!
Вместе с тем хотим поговорить, насколько эта премия важна для поэтов и нужна им. Как оказалось, о её итогах упомянуло только два СМИ, в отличие от Премии Андрея Белого, о котором сообщили федеральные СМИ, включая телеканал «Культура», «Российскую газету» и ТАСС. Мы попросили известных поэтов и деятелей литературного процесса ответить на несколько вопросов для Textura.club.
-
Как вы относитесь к премии «Московский счет? Важна ли она для поэтического сообщества?
-
Считаете ли вы премию «Московский счет» в том виде, в каком она существует сейчас, отражающей реальную ситуацию в современной поэзии? Почему?
-
Какие недостатки и достоинства вы видите у премии? Что бы вы хотели изменить в премии, а что оставить неизменным?
На вопросы отвечают:
Виталий Пуханов (р. 1966) — поэт. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. Работал редактором отдела прозы журнала «Октябрь» и ответственным секретарём литературной премии «Дебют». Автор поэтических сборников «Деревянный сад» (1995), «Плоды смоковницы» (2003) и «Школа Милосердия» (2014).
Сергей Иванович Чупринин (род. 29 ноября 1947, Вельск, Архангельская область) — российский литературный критик, литературовед и публицист, член Союза писателей СССР (1977—1991). Главный редактор журнала «Знамя».
Дмитрий Юрьевич Веденяпин (родился в 1959 году в Москве) — поэт, эссеист, переводчик поэзии и прозы. Автор семи поэтических книг: «Покров» (1993), «Трава и дым» (2002), «Между шкафом и небом» (2009), «Что значит луч» (2010), «Стакан хохочет, сигарета рыдает» (2015), «Домашние спектакли» (2015), «Птичка» (2018). Лауреат престижных литературных премий. Стипендия Фонда Иосифа Бродского в 2011 году. Ведет поэтический класс в Институте журналистики и литературного творчества (ИЖЛТ) и цикл встреч «Человек в других людях» в Доме-музее Б.Л. Пастернака в Переделкино. Живет в Москве.
Александр Переверзин — поэт, главный редактор издательства «Воймега», лауреат Малой премии «Московский счёт» (2010).
Игорь Дуардович — литературный критик, литературовед и журналист. Родился в 1989 году в г. Москве. Член Союза журналистов России. Стипендиат Министерства культуры РФ (2014, 2015). Публикации: «Арион», «Вопросы литературы», «Знамя», «Дружба народов», «Новая Юность», «Урал», «Огонёк», «Новая газета».
Андрей Витальевич Василевский. Родился в 1955 году в Москве. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. С 1976 года работает в литературном журнале «Новый мир», с 1998 года — главный редактор. С 2002 года преподает в Литературном институте им. А. М. Горького. Автор нескольких поэтических книг.
Виталий ПУХАНОВ
1. Достойная и прекрасная премия «Московский счет». Я один из ее многочисленных лауреатов.
2. Поэтическую ситуацию отражают очень условно все премии вместе как среднюю температуру по палате. Одна премия не может отражать объективную картину.
3. Недостаток один и базовый — отсутствие достаточных материальных ресурсов для работы проекта. Многое делается на голом энтузиазме и бескорыстной любви к поэзии, тут не спросишь строго.
Сергей ЧУПРИНИН
1. Я в это сообщество не вхожу и результаты голосований принимаю скорее к сведению. Что для меня, тем не менее, важно — особенно после исчезновения «Поэта», «Москвы-Транзита», «Дебюта», других ориентирующих разметок литературного поля.
2. Сейчас, мне кажется, она отражает скорее среднюю температуру по больнице. Но почему бы и ее не отражать? Киношный «Оскар» делает то же самое, и это никого не смущает.
3. Недостаток очевиден, и о нем сказано уже в преамбуле опроса. Это недостаток PR, так как PR в условиях современной России — дело исключительно рукотворное. У организаторов «Премии Андрея Белого» есть, значит, кому похлопотать об освещении своих сюжетов, а у «Московского счета», выходит, некому. Нужно, следовательно, привлечь либо деньги, либо энтузиастов. Если удастся, конечно.
Дмитрий ВЕДЕНЯПИН
1. К премии «Московский счет» отношусь хорошо. На вопрос о ее важности для поэтического сообщества не знаю, что сказать. Мое личное отношение к стихам того или иного поэта не зависит от премий, в том числе премии «Московский счет».
2. Разумеется, никакая премия никогда полностью не отражает реальной ситуации. Премия «Московский счет» не является тут исключением. Но что-то она безусловно отражает.
3. Простой арифметический принцип выбора победителей — это, по-моему, хорошо. Плохо то, что никто из голосующих (как я сильно подозреваю) не читал и одной четверти книг из предлагаемого списка. Во многом это голосование за поэтов, а не за конкретные книги. В этом, конечно, есть несправедливость. Но в том, что какие-то имена попадают в фокус общественного интереса (хотя бы минимального), а какие-то не попадают, справедливость есть. Что касается изменений и улучшений, я бы советовал сто раз подумать. Хотя премия «Московский счет» не совершенна (как любая премия), она — согласитесь — совсем не самая плохая. Боюсь, что чересчур активная реорганизация просто приведет к ее безвременной кончине, а это, по-моему, будет грустно.
Александр ПЕРЕВЕРЗИН
1. «Московский счёт» важная премия для московских поэтов и издателей поэзии. Она влияет на формирование поэтического пространства. Такие премии нужны. Если бы их было больше — было бы ещё лучше.
2. Премия, на мой взгляд, обладает высокой легитимностью и авторитетом в поэтическом цехе. По крайней мере, книги лауреатов и дипломантов премии всегда заметны, а сами победители — не случайны.
3. Необходимо сделать премию более понятной. Премии пятнадцать лет. Возможно, пора что-то поменять в ней. В этом нет ничего страшного. Одним из важнейших вопросов для обсуждения считаю вопрос об открытии списка голосующих. Другим — создание сайта, на котором будут временно размещаться все книги сезона (возможно, и книги победителей всех сезонов. Мне недавно захотелось вернуться к книгам-лауреатам 2003 года, но их невозможно найти). У каждой книги есть электронная версия. Можно сделать её предоставление оргкомитету одним из критериев выдвижения на премию. Вероятно, у кого-то могут возникнуть вопросы с авторскими правами, но и их можно решить, закрыв какие-то файлы паролями или придумав ещё что-то в этом роде.
И ещё удивляет информационный вакуум вокруг премии. Я уже писал в фейсбуке о том, что складывается впечатление, что «профессиональные поэты» не нужны даже самим себе. Нынешний «Московский счёт» обладает значительным информационным потенциалом: у премии есть история, есть имена, её поддерживают Государственный литературный музей и Фонд Михаила Прохорова. Редкий (и лёгкий) шанс представить современную поэзию вне цеха. Практически идеальный случай, усилий в такой ситуации нужно совсем немного, но ничего не происходит. Это непонятно.
Игорь ДУАРДОВИЧ
1. В принципе к любым премиям отношусь индифферентно: я за этой кухней не очень слежу. Гораздо важнее, что публикуют в критике, а также издательский пиар и вообще пиар-практики, каких авторов продвигают медиа, как, кто и почему. Крупные издательства сегодня гораздо влиятельнее всяких премий — и, конечно, журналов. В «Новой Юности» недавно в рубрике «Легкая кавалерия» Анна Жучкова писала о «сарафанной критике», о критике, так сказать, поп-формата: Юзефович, Гаврилов, Наринская и другие. Лично я, чтобы понять, кто действительно интересен и кто заслуживает внимания критики, и, с другой стороны, читателя, смотрю не на премии, а в этот просвет между традиционной и поп-критикой. Что же касается премий, то их эффект, как кажется, сравним с акупунктурой. Раз в год укололи иголочкой — и в этот день голова не болит, и все хорошо. Сегодня в сфере популяризации это мало работает, в сфере экспертизы — возможно, но тут тоже есть вопросы.
А что тогда реально работает — не для критиков, а для большинства? Работают проекты вроде «Живых поэтов» — вот там экспертизы ноль, но зато колоссальные затраты всего — сил, времени, там просто сумасшествие какое-то, там вся инициатива. Вот где реальный механизм, где современный образ жизни и путь к широкому читателю, а не в общую цеховую курилку.
А вообще в связи с «Московским счетом» мне вспоминается туалет Глеба Шульпякова, у него дома, где над унитазом висят разные дипломы и афиши, и вот «Московский счет» за книгу «Желудь» там тоже висит. Это то, что сразу запомнилось, в этом видится очень здоровая жизненная и профессиональная позиция.
2. Что не понравилось в итогах «Московского счета» — это Ростислав Амелин. И пусть его имя не в основном списке, а в экспериментальной части — в студенческой номинации, которая перекочевала, судя по всему, из «Русского Букера», однако дальнейшие его перспективы в литературе уже вполне ясные — это «Воздух» и сурово-физиологическая борьба за русский верлибр.
Что касается Айзенберга и того, кто больше достоин премии из нынешнего списка, то это Санджар Янышев, — потому что вот она, реальная картина того, как обстоят дела в современной поэзии.
3. Об этом наверняка уже говорили. Сам по себе формат премии не кажется удачным. Во-первых, такая привязка к Москве. Вроде бы отсылка к Шкловскому в названии, однако неясно, почему в жюри должны быть именно московские поэты, если я, конечно, правильно понимаю? Собрали бы уж тогда всех и отовсюду, и пусть бы они голосовали. В Гамбурге боролись без договоренностей, и это были настоящие бои без правил. Но, может, я чего-то не помню, и стоит перечитать? А здесь в плане жюри интересно знать, какой там процент «своих», какой «чужих», не получается ли у них кучковаться, иными словами, насколько «тусовочность» влияет на результат? «В список было включено 158 книг, в голосовании приняли участие более 130 московских поэтов, представляющих разные литературные течения и поколения». Огласите весь список фамилий, пожалуйста!
Но если действительно судить как честнее, то гораздо разумнее давать премию десятилетия — награждать поэтов раз в десять лет. У поэзии в этом плане свой, особый гамбургский счет. Для нее это реальный срок, за который можно понять, что сделано, потому что она живет, отживает и возрождается из пепла вместе с эпохами. Она прочнее всего связана со временем. А награждать каждый год — все равно что выписывать ежемесячные премии рабочим за каждый построенный этаж небоскреба. А вдруг на финальном этапе он рухнет, оказавшись карточным домиком? Я уже высказывал эту мысль в отношении премии «Поэт», что рано или поздно поэты закончатся. В итоге получается, как в детской игре про сороку, которая кашу варила: «Этому дала, этому дала…».
Андрей ВАСИЛЕВСКИЙ
1-3. Хорошо отношусь. Я сам был когда-то лауреатом Специальной премии, это приятно. «Московский счет» нужен, особенно после закрытия Национальной премии «Поэт». Однако, однако…
Открываем пресс-релиз. Читаем: «…“Московский счет” — поэтический “Оскар” российской столицы, отражающий позицию “цеха поэтов”…» Не будем иронизировать по поводу излишнего пафоса. Как раз сравнение со знаменитой американской кинопремией выявляет внутреннюю проблему «Московского счета».
«Оскар» — это премия, регламент которой неоднократно менялся, но в любом случае это премия официально существующей институции, в которой состоят тысячи кинематографистов разных профессий. И само членство в американской киноакадемии не является закрытой информацией.
Что происходит в «Московском счете»? Мы имеем 138 проголосовавших людей, которых объединяет то, что они 1) пишут и публикуют стихи, 2) по большей части живут в Москве, 3) отобраны организаторами премии для голосования. Их общий список — внимание — закрытая информация. Это — «цех»? Организаторы, разумеется, вольны привлекать к участию в премиальном процессе кого захотят. Но давайте называть это как-то иначе.
«…отражающий позицию “цеха поэтов”…»? Да откуда у этих 138-ми возьмется какая-то общая «позиция»? Хотя число поданных голосов тоже засекречено, мы кое-что можем предположить, опираясь на жизненный и профессиональный опыт.
В отличие от других литературных премий (вроде угасающего Русского Букера или здравствующего НОСа), где решение принимается большинством маленького жюри, в «Московском счете» решение о лауреатах принимается меньшинством большого жюри. Точнее — «самым большим меньшинством» по сравнению с другими ситуативно возникающими при голосовании меньшинствами. Тем важнее знать, сколько именно голосов было подано за того или иного лауреата. Ведь премия-то вручается в финале «от имени» всех 138-ми.
Но если мы не знаем, из кого состоит голосующее большинство, и тем более не знаем, из кого состоит меньшинство, определившее лауреата, то что мы вообще знаем? (Тогда уж предпочтительнее закрытый «нобелевский» формат Национальной премии «Поэт».)
Я-то вполне могу себе представить премию типа «Московского счета», успешно работающую в условиях полной прозрачности (даже без тайны голосования), но мало ли что я могу представить. В любом случае, реформы зависят от организаторов премии, а организаторы — от множества привходящих обстоятельств, но изменения назрели, я уверен.
