Мария Попова
Родилась в Новосибирском Академгородке в 1977 году. Окончила факультет культурологии ГАСК и курс «Социальная журналистика» – АСИ, ЦДО МГУ. Активно публиковаться начала в студенчестве. Стихи автора появлялись в журналах «Студенческий меридиан», «Москва», «Во!», «Плавучий мост», в международном альманахе «Среда», интернет-изданиях «Сетевая словесность» и «Византийский ковчег», в сборниках. Статьи о поэзии публиковались в «НГ-ExLibris» (литературное приложение к «Независимой газете»), о фотографии и современном искусстве – в журнале «Свободный доступ», о музыке, литературе и искусстве – в издании «Контрабанда». Занималась научной журналистикой – STRF.ru, газета «Троицкий вариант–Наука». Участница поэтических фестивалей, в том числе Волошинского и Тартуского поэтического фестиваля им. Жуковского, а также перформансов и других мероприятий, в 2011 году получила премию журнала «Студенческий меридиан». Член Московского Союза Литераторов. Экс-главред поэтического раздела «Дебют» литпортала «Литкульт». Живёт в Москве.
***
я листьями теряю горизонт
и ветер яблоки приносит и несет
сосна меня манит и учит петь
и непонятна колобкова смерть
танцуют солнца с рыжими детьми
тепло и тени свет и нота ми
забор стекло ранет переполох
вниз головой висим и виден Бог
в песке мираж и зоопарк в Москве
ствол обнимаю думаю в листве
и пластилиновая кукла хочет жить
а в книжке дома ищет волчья сыть
по лестнице в метро мы не идем
наверх и вниз не всё един подъем
пойду проснусь внутри всё суета
я буду небесами – что тогда?
без начала без конца
в этой реальности стылой слегка
и в этом лете
в которое
ты с васильками в руках
на белом автобусе въедешь
рядом с цветной площадкой
где звонко играют дети
я счастливая вечная
на автобусной остановке
памятником
всем
нимфам спальных районов
там где тени
там где я делаю кофе
на кухне
в шёлковом и зелёном
как одеяния
тех деревьев
что смотрят бесстрастно
чуть позже
когда мы шагаем шагаем шагаем
вперёд
там движенье земли и наше
останавливается
почему-то внутри
моей головы
и взгляд блуждает
***
другого леса тайное звучанье
прохладный запах первого цветка
который ты почувствовать еще успеешь
ведь только это правда и прекрасно
а серый город просто ложь и западня для дурака
чертог небесный наполняет мое тело ветром
и я сама не более чем он
приму в объятья мир разлапистый мохнатый
пустые жалкие слова отринув и печаль забывши
в глаза взглянувши встреченной собаке
узревши в них спиральный завихренный мир
конечно мне не взять ее домой
но ей ведь также не принять меня в свое семейство
а потому вперед без сожаленья
да мы ведь сестры потому что самки
***
люди что приговорены
к жизни между сиреневым зданием ТЭЦ и
небольшими хрущобами
ютящиеся
боящиеся
несущие сумки с едой словно крест свой
вишневый цвет
распускается
и для них
в первую очередь
для них
***
мама обнимает сковородки нянчится с кастрюлями и плитой
мама днями на кухне танцует в этом ее покой
ухаживает за полом квартиры ухаживает за беспорядком
в магазинах страдает и у телевизора вздыхает украдкой
мама возвращается в сумрак своих ранних ночей
мама проникает в вещность вещей
вечером уходит в свою комнату спать внутри себя дрожа
мое давнее детство словно в темнице в себе держа
***
на задворках поэзии
девочкой восьмилетней в коротком платье
стою и смакую
верлибровый леденец-монпансье
будто в провинциальном дворике моего детства
среди клумб с розовыми ромашками
и деревянных низких заборчиков
сочно-зеленым летом
когда акация уже набрала силу
и мальчишки собирают её желтые
то ли стручки то ли цветы
делают из них дуделки
и дудят в них так
что в ушах звенит
когда ничего не откладывается на завтра
потому что завтра нет
а есть только здесь и сейчас
когда вот-вот позовут домой
и этого ох как не хочется
когда вокруг влажной шуршащей зелени
сгущается серый вечер
и клонит в сон
когда курлычут голуби
и где-то рядом в сторонке в теньке
дремлет вечность
о которой я ничего не знаю
***
сплю землёю под снегом
вместе вместо и словно слова
наливаются груди
этот город который вверху надо мной
переплетеньем дорог и кружевом буден
посвящаю тебе и дарю
фонарём ускользает закат
погружается в зев
ночи смертельной и снежной
и лёгкой и вечной и пьяной
на обалдевших и мёрзлых ветвях
зима улыбается странно
***
это грустное лето сверкнуло
отблеском вечных каникул – рая
за завесой белых шуршащих
часов и минут и секунд
разноцветное оползающее пространство
милая мордочка моей крысы
которой нет больше
ярко-зелёные травы и клевер
мещерского леса
хаос комнат
и упорядоченность
офисных зданий
невидимая публика замирает
в экстазе
сердце давит
переполнилось что-то внутри
непонятно
сольётся ль со внешним пространством
соединилось
слилось
эрос проявлен и более чем
воздушен
он вырастает из смерти
